Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия". Страница 26

Луиза, гордо вскинув голову, шла к своим покоям, когда крепкая мужская рука вдруг схватила её за локоть, быстро затащив за алую бархатную портьеру, скрывавшую довольно просторную стенную нишу.

— Как это понимать, дорогая племянница? — Мориц — а именно он оказался человеком, столь решительно посягнувшим на неприкосновенность императрицы — буквально кипел от гнева. — Мало того, что ты стала спесива без меры, так ещё и не можешь держать в узде того жеребца, которого тебе велено было объездить! Какого демона молодой Вельф принялся проявлять свой норов?!

— А я откуда знаю, дядюшка. Император-то — он, — язвительно ответила Луиза. — Я же — всего лишь глупая женщина, которой не следует лезть в государственные дела, как вы недавно мне объяснили. Может мне вообще лучше рассказать Карлу, что вы сравнили его с необъезженным жеребцом? Как думаете, надолго ли вы после этого сохраните свой высокий пост?

— Попробуй только это сделать — не проживёшь и пары суток, — прошипел Мориц. — Думаешь, я не найду верного человека, способного свернуть твою белую шейку? Лучше бы тебе сказать, что ты пошутила.

— Хорошо! — почти выкрикнула Луиза. Она действительно знала, сколько у дядюшки Морица ловких людей, способных выполнить поручения самого разного рода. — Я, и вправду, не должна была всего этого говорить. Но вам стоит знать, что с Карлом сложно — он бывает вспыльчив и далеко не всегда слушается меня. Возможно, мы могли бы обсудить наши дальнейшие планы как-нибудь за бокалом вина не торопясь. Я с радостью прислушаюсь к вашим советам.

— Ладно, ты меня уговорила, — буркнул Мориц, резко отдёргивая скрывавшую до этого их с племянницей портьеру. — Я пришлю слугу с предупреждением, когда надумаю навестить тебя.

«Хоть бы Вилма сумела побыстрее приготовить свою отраву, потому что яд очень скоро мне понадобится», — промелькнуло в голове у Луизы, провожавшей дядюшку взглядом.

***

Генерал Маркус Неллер задумчиво смотрел на пламя, плясавшее за кованой решёткой камина. Оно сейчас выглядело таким мирным и уютным, в отличие от голубых огненных языков, которые генерал успел сегодня увидеть над крышей Академии Света.

— Что, всё ещё не насмотрелся на огонь? — вырвал Неллера из размышлений голос полковника кавалерии Георга Бренна, как и сам Маркус устроившегося в кресле рядом с камином. — А мне вот на сегодня, видит Создатель, уже хватило.

Георг — молодой мужчина с простоватым загорелым лицом, голубыми глазами и слегка вьющимися волосами цвета спелой пшеницы — был лучшим другом Маркуса и совсем не удивительно, что он составлял компанию генералу в этот вечер.

— Этот огонь другой — мирный и… укрощённый, что ли, — рассеянно ответил Маркус, и Георг изумлённо вздёрнул светлую бровь — обычно его другу были не свойственны размышления на подобные отвлечённые темы. — Насколько, конечно, вообще можно укротить стихию. Очень уж часто она вырывается из-под контроля, как, впрочем, и магия. Чёрт возьми, как подумаю, что все мы могли сдохнуть в этом соборе! Не страшно умереть в бою, но задавленным камнями, как крыса… Что за мерзкая смерть!

— Но мы всё-таки живы, — усмехнулся Георг, потянувшись за стоявшим перед ним на инкрустированном перламутром столике бокалом с вином.

— Да. Вот только, тебе не кажется, что правление молодого Вельфа начинается слишком весело? Пожар в Крысином Городке, теперь Академия… И ладно бы дело ограничивалось этим! — тяжёлая ладонь Маркуса с силой хлопнула по подлокотнику кресла. — Ты слышал о его решении поднять подати в Лерии, притом, что в городах западного побережья, жиреющих на торговле с колониями, налоги в этом году снижены? Бедная, бедная Лерия, с которой уже содрали семь шкур и теперь с остервенением станут драть восьмую!

— Я помню, что твоя матушка — из лерийских дворян. Но что тут можно сделать? Воля императора — это воля императора, — развёл руками Георг.

— Да есть ли у него своя воля? Мне плевать, что его величеству вздумалось жениться на императрице Луизе, но сделать канцлером её дядюшку?! Бездна, я сам — южанин, но когда я слышу имя Морица Вильбека, мне стыдно за южное дворянство. Только ленивый не слышал, как липнет к его рукам золото из казны, и сколько на этих руках крови.

— Будь поаккуратней в высказываниях, умоляю тебя, Маркус, — Георг покачал головой, мысленно ругая на чём свет стоит гордый и нетерпимый характер своего друга, причинявший тому немало неприятностей. — Вильбек — и вправду, человек опасный, а ты и так теперь в немилости у его величества. Стоит тебе хоть раз оступиться, и прощения уже не заслужишь.

— А если мне не нужно прощение? — вспыхнувший в тёмно-зелёных глазах Маркуса азартный и злой огонёк вызвал у его собеседника самые скверные предчувствия. — Как ты думаешь, Георг, куда заведёт страну монарх, не имеющий ни ума, ни совести? Окруживший себя магами, церковниками и подхалимами? Скажи, ты хочешь жить в империи, в которой всё пойдёт прахом?

— Не хочу, но все мы присягали на верность династии Вельфов.

— Династии меняются.

— Ты имеешь в виду… Но это безумие! Неужели ты действительно думаешь пойти против императора? Утопить страну в крови?

— Не знаю, пока — не знаю, — подперев рукой подбородок, Маркус вновь глядел в огонь и тени от пламени плясали на его лице. — Но сдаётся мне, скорее страну утопят в крови другие, пока мы сидим сложа руки. Я хотел спросить тебя, Георг… Твой брат ведь по-прежнему служит в Грифоньей страже?

— О, да Фридрих всё так же стережёт покой трона и позорит скороспелое дворянство моего семейства, — шутливо отозвался тот на упоминание Маркусом имевшего мрачную славу имперского ведомства, которое уже не первое столетие охотилось за шпионами и государственными изменниками. — Но, если ты считаешь, что из-за этого я передам твои слова брату или кому-то ещё…

— И в мыслях не было, — небрежно отмахнулся Маркус. — Я спросил об этом совсем по другому поводу. Попробуй узнать у брата, нельзя ли устроить мою встречу с Эрнстом Ритбергом — насколько я знаю, тот сейчас под домашним арестом и охраняют его как раз люди из Грифоньей стражи.

— Зачем тебе? Лишь навлечёшь на себя лишние подозрения, общаясь с человеком, отказавшимся присягнуть новому императору.

— Ритберг — единственный из оставшихся в столице людей, кого я уважаю. И мне хотелось бы выяснить, что он думает о сложившейся ситуации, прежде чем действовать самому.

— Ладно, попробую что-то разузнать у брата. Но, будь уверен — Ритберг никогда не изменит трону, это я могу тебе и сейчас сказать.

— Возможно. И, всё-таки, я хочу знать это наверняка.

========== Глава 10. Сильнейший яд ==========

Гретхен невольно поёжилась, когда Торви, выходя из хозяйской спальни, захлопнул дверь. Императрица с тревогой смотрела на мага, который в небрежной позе сидел у окна и, кажется, вовсе не собирался приветствовать гостью.

Ислейв Ньял показался Гретхен… невнушительным, что ли. Во всяком случае, впечатлившись рассказами о грозном чародее, Гретхен была немного удивлена, увидев перед собой невысокого и худощавого молодого человека. У Ислейва оказалось узкое лицо, длинноватый нос и чуть раскосые светло-зелёные глаза. Волосы у него были довольно длинные — до плеч и, вроде бы, рыжевато-русые, но одни пряди казались гораздо темнее других, отчего причёска мага выглядела какой-то пегой.

Страх Гретхен перед Ислейвом сейчас смешивался с возмущением — мало того, что тот вздумал пригласить её не в гостиную или кабинет, соблюдая хотя бы минимальные правила этикета, а в собственную спальню, так ещё и не удосужился привести себя в порядок. Конечно, его белая рубашка из тонкого полотна, отделанная розоватым фламийским кружевом, была очень дорогой, но, мятая и полурасстёгнутая, она вряд ли походила на наряд, в котором стоило принимать даму.

— Ну, что же вы застыли, госпожа? Проходите, располагайтесь, — Ислейв махнул рукой, широким жестом обводя комнату. — И, конечно же, рассказывайте, что привело вас в мою уединённую обитель.

Сделав пару неуверенных шажков в сторону мага, Гретхен вновь остановилась, только и сумев вымолвить: