Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия". Страница 35

— Фиенны — не эллианцы.

— А кто они тогда?

— Белые демоны, посланные Первой Империи за её грехи, — осклабился Вильгельм.

— Мне бы очень хотелось избавиться от одного конкретного демона!.. Может, гиллийцы и были правы, когда отгородили Хрустальные острова магической завесой и не пустили к себе ни легионы империи, ни трикверианских миссионеров. Во всяком случае, им не приходится считаться с тем, что Тирра везде суёт свой нос.

— Мы понятия не имеем, как они там живут — может, бегают голые и едят друг друга… Впрочем, я вас, ваше величество, сам первый поддержу, если вы захотите избавиться от Фиенна — терпеть не могу этого скользкого червя, только вот сейчас для этого не время — пусть сначала его Гончие хотя бы разыщут Кертица. А что вы всё-таки решили делать с магами из Академии Света?

— Казнить, разумеется! С чего бы это мне проявлять милосердие к изменникам? Их вина в убийстве Гюнтера Зальма фактически доказана, пусть они сами и упорствуют, не признавая её.

***

Множество факелов освещало просторный двор перед домом Фиеннов, делая подходившую к своему завершению ночь почти такой же светлой, как любой из ясных фиорских дней. Между особняком и окружавшими его постройками сновали люди, по большей части — вооружённые. Откуда-то доносился негромкий женский плач и причитания, в другом месте громкий мужской голос раздавал команды вперемежку с эллианскими и эдетанскими ругательствами.

На ступенях у парадного входа в особняк, опершись об скульптуру льва из белого мрамора, стоял хозяин дома, одетый весьма небрежно — в роскошный камзол из серебряной парчи, накинутый на голое тело, но зато — с мечом и кинжалом заткнутыми за пояс. Переминавшаяся с ноги на ногу рядом с отцом Лавиния тоже не успела одеться так, как это подобавило знатной даме, выходившей на люди, только накинула поверх ночной сорочки плащ.

Обоих членов семейства Фиеннов окружали эдетанские охранники Лавинии — двое из них держали в руках взведённые арбалеты, остальные не отнимали рук от рукоятей мечей, или — те из них, кто не боялся оказывать предпочтение оружию неверных — бахмийских сабель.

Предателей, впустивших убийц, нашли быстро. Ими оказались двое — слуга, вроде бы уже много лет служивший в доме, не вызывая подозрений и молодой стражник, совсем недавно принятый на службу. Стражник яростно сопротивлялся и был, в итоге, убит своими бывшими сослуживцами, а вот схваченному живым слуге предстоял ещё долгий и неприятный разговор в фиенновских подземельях.

Адриан несколько успокоился, узнав, что в покои его дочери никто и не думал вторгаться — видимо, целью убийц был лишь сам глава дома Фиеннов. Но сейчас, и он сам, и Лавиния с тревогой ожидали известий из особняка Тиберия — неизвестный враг вполне мог замыслить одновременное покушение на Адриана и его сына, дабы лишить Фиорру сильных правителей — следующему по возрасту наследнику — Эмилию — исполнилось всего тринадцать лет и, при всём своём уме и талантах, он вряд ли мог бы заменить старших родственников.

Наконец, ворота распахнулись, и пятеро стражников на лошадях влетели во двор. Один из воинов, соскочив с седла, направился к Адриану и Лавинии.

Стражник низко поклонился своим господам, стараясь оставаться при этом на почтительном расстоянии — едва заметив его, эдетанцы тут же наставили на мужчину свои арбалеты.

— Ну, что там? Не тяни, — отрывисто спросил Адриан, буравя стражника взглядом.

— Госпожа Тереса и дети в добром здравии, — ответил тот, с трудом переводя дух. — Но господин Тиберий не появлялся в доме с вечера, когда заезжал туда по пути из военного лагеря.

Лавиния зябко обхватила свои плечи руками, слушая, как Адриан приказывает страже разыскать сына в городе. Белая Львица подумала — наверное, ей стоило бы порадоваться, что с женой и детьми брата всё в порядке — как-никак они тоже были частью семьи Фиеннов, но правда заключалась том, что Лавиния никак не могла отделаться от мысли, что больше не увидит Тиберия живым.

***

В лесу, где стройные сосны перемежались лиственными деревьями, царила почти полная тишина, нарушаемая лишь обычными для этих мест звуками — редкими вскриками птиц, да шуршанием какой-то мелкой живности в густом сплетении зарослей дикого малинника.

Поэтому свистящий звук, пронзивший воздух на небольшой лесной полянке, которую пересекала тропа, ведущая к опушке леса, был слышен особенно отчётливо, заставляя лесных обитателей примолкнуть, затаившись на время — и не без основания. За полусвистом-полушипением очень скоро последовало появление на поляне сверкающего белым светом магического портала.

Первым из сияющей арки вышел Ислейв Ньял, державший под уздцы лошадь, следом за ним — Гретхен, а замыкал процессию Альбрехт, тоже ведущий в поводу своего коня.

— Вот мы и на месте, — сказал маг, оглядываясь по сторонам. — Отсюда до Соколиного Гнезда и часу пути не будет.

— Я и мой муж очень благодарны вам за всё, — немного смущённо обратилась к Ислейву Гретхен.

Императрица до сих пор не знала, как ей относиться к Ислейву — с одной стороны тот спас их с Альбрехтом из практически безвыходной ситуации, да ещё и согласился переправить порталом почти к самой цели их путешествия, что, наверняка, было не слишком просто для него, каким бы сильным магом он ни был. Но, с другой стороны, он целовал её, говорил такие бесстыдные вещи… Фактически видел голой, в конце-то концов! Замужнюю женщину, императрицу!.. Во всяком случае, теперь, когда им предстоит расстаться, она точно вздохнёт с облегчением.

— О, не стоит благодарности — я делал лишь то, что велел мне мой долг, — Ислейв, вроде бы, совершенно нейтрально и учтиво отозвался на слова Гретхен. Но, от каких-то слишком уж сладких ноток в его низком голосе и золотых искорок в слегка прищуренных зелёных глазах, Гретхен сделалось почти так же жарко, как и тогда, в воде, согретой магией Ислейва, хотя мгновение назад лесной воздух казался ей прохладным.

— Стоит, и вы непременно её получите, когда мы с мужем вернём себе власть, — ответила Гретхен, стараясь, чтобы её голос звучал максимально твёрдо и строго. И добавила: — Думаю, вам с Альбрехтом, как старым друзьям, захочется попрощаться наедине. Прощайте же, Ислейв. Дорогой, я буду ждать тебя на тропинке, — сказала она мужчинам, беря свою лошадь за поводья.

— Тебе повезло с женой. И отнюдь не только потому, что она принесла тебе в приданое империю, — негромко произнёс Ислейв, когда тонкий силуэт Гретхен почти скрылся за растущим вдоль тропы колючим кустарником.

— Я знаю. Как и с другом, впрочем, — ответил Альбрехт, протягивая Ислейву ладонь для рукопожатия.

— Береги свою императрицу, — продолжал маг. — И себя тоже — может ты и Железный Барс, но мечи, как я успел убедиться, от тебя не отскакивают. И ты, и она — вы оба теперь ступаете на тонкий лёд и, случись что, из полыньи вас вытягивать будет некому.

— Ты так и остался диким северным юттом, Малахит — ну кто ещё, кроме вашего народа, станет шутить о полыньях в середине лета?.. — с иронией сказал Альбрехт, но улыбка его при этом была скорее грустной, чем саркастичной. — Может, всё же передумаешь и отправишься с нами? Я бы сделал тебя своим советником и…

— Нет уж, одной войны мне вполне хватило, — покачал головой Ислейв. — Да и советник-маг многим бы на Севере не понравился, а тебе это ни к чему. Скажи лучше — ты доверяешь своим братьям?

— Как самому себе, — удивлённо развёл руками Альбрехт. — К чему такой вопрос? Мы вместе выросли и, потом — мы же всё-таки северяне, для нас верность роду — это святое!

— Север, Юг, Закатные Земли — какая разница?.. Везде живут люди, — отмахнулся Ислейв. — Везде власть кружит им головы. Просто вспоминай иногда, что тебя чуть не убил брат твоей жены, а меня, как ты помнишь, родной отец однажды приказал выбросить в море. Не верь никому.

— Даже тебе?

— Ну, мне-то мидландский престол без надобности, — рассмеялся Ислейв в ответ. — Разве что жену у тебя стоило бы похитить, да я упустил самый удобный момент. Прощай, Железный Барс, — махнул рукой он, оборачиваясь к порталу.