Пыль богов (СИ) - Маяков Александр Викторович "Alex Shostatsky". Страница 10

Произнеся имя погибшего члена экспедиции, Граймс замолчал и осторожно посмотрел на Диану. Как уже говорилось, гибель наемников в экспедиции, дело обычное. И Сэмюель не первый, кто сложил голову, но Диана всегда остро это воспринимала, считала это своей виной. Граймс не одобрял этого. Как старый солдат он повидал смерти, защищая интересы Британской короны во всех уголках света. В британской армии с солдатами не считались. Потери были высокими, так как рядовой состав набирался, в основном, из колоний, британцы большей частью были офицерами, но и они не имели особых привилегий. Граймс сам ощутил это на своей шкуре, когда будучи еще унтер-офицером, командовал отрядом индусов. Он, сержант из числа индусов и восемнадцать солдат рядового звания, вынуждены были держать оборону в горах, отстреливаясь от повстанцев. Индия всегда срамилась к независимости, и отряды партизан вечно рыскали по горам. Тогда, еще юному Дэвиду Граймсу, пришлось впервые заглянуть в глаза смерти. С двумя пулеметами, которые быстро перегревались и несколькими десятками винтовок, его отряд в течение трех дней удерживал узкий проход в горах. К моменту прибытия подмоги, в отряде осталось четверо. Израненный Граймс, такой же сержант и двое рядовых. Сам Граймс и сержант держали оборону у пулеметов, рядовые прикрывали их. Сержант потом умер в госпитале, на соседней койке с Граймсом. Что запомнил тогда молодой офицер — это кровь, кучи трупов, запах пороха и отрешенное лицо британского офицера, который привел подмогу. Ему было все равно, что отряд Граймса полег, а сам Граймс полуживой. Выполнил боевую задачу — хорошо, выжил — то же не плохо. Тогда это ужаснуло и испугало Граймса, но со временем он привык к смерти солдат. Своих, вражеских, не важно, смерть стала обыденностью. Для него, но не для Дианы. Сколько бы смертей она не видела, как бы ни шла к своей цели, она всегда винит себя. Даже сейчас, послушай она Винсента, многие выжили бы. Пересекать линию фронта, идти на малой высоте в надежде, что воюющие стороны разглядят британский флаг и не станут атаковать, все это сейчас выглядит таким наивным и глупым. Один день, два дня потерять, но спасти команду, спасти людей. Что за слепая гонка вперед? А если бы она сама погибла? Тогда все старания прахом! Но желание вернуть Натаниэля к жизни очень высоко. Как жаль, что свои ошибки осознаешь только после их совершения.

— Медикаменты будем закупать в Османской республике, — ответила Диана. — Шиллинги там принимают, а у нас они есть.

— Да, немного, — осторожно оглянувшись, произнес Граймс. Деньги у них были. Именно они лежали в саквояже, который вынес Граймс, спасая Диану с «Буревестника», но зачем об этом знать команде?

Диана сама оглянулась, понимая, о чем говорит Дэвид.

— На покупку медикаментов точно хватит, — улыбнулась она.

Весь путь до Ростова-на-Дону, Дик ворчал, что вся эта авантюра чистой воды самоубийство. На вездеходах, которые видел витязь, идти в прифронтовой город, выходить на них в море, да еще и пытаться пройти пролив смерти — Керчь. Керченский пролив — узкий проход между Обеденной Европой и Московским царством, линия фронта. Торговые суда там проходят, так как Азовское море имеет несколько торговых портов, как со стороны Московского царства, так и Объеденной Европы. Торговля ведется, в основном с Османской республикой, поэтому здесь проходят корабли под её флагом. Разумеется, все они проверяются как европейцами, так и московитами. Все товары военного назначения изымаются, а само судно, перевозившее их, могут даже пустить на дно. Все это касается кораблей, которые входят в акваторию Азовского моря. Выходящие корабли никто не проверяет. Точнее, проверяет, но редко. Поэтому наши герои не боялись покидать Московское царство на корабле. Проблема была в другом. Ростов-на-Дону не морской порт, а речной. И сюда заходят только речные суда, которым переход по морю опасен. Разумеется, это не останавливает торговцев, которые идут опасным путем как раз на речных судах, но проходить бурные воды Керчи лучше на более надежном судне.

Гил же по пути думал о своем поступке. Зачем он пошел в эту экспедицию? Да, шанс найти живое оружие здесь высокий, но работа на свалке была куда безопасней. Вообще, его жизнь с Лондоне сводилась к тому, что с утра до вечера Гил копошился на свалке. Найдя что-то ценное, он продавал это за гроши барыге на той же свалке. Вынести, увы, нельзя было, иначе бы охрана отобрала. Так, собирая деньги, он искал торговцев древностями, а у них уже покупал оружие. Большей частью это были простое оружие. Кто-то из торговцев его нагло обманывал, кто-то и сам не знал что продает. Эти сделки были рисковыми, и парень хотел вырваться из этого круговорота. Но только сейчас, сидя в шнекоходе, рассекающем волны реки, он понял, что та жизнь была тихой и мирной. Да, сделки были рисковыми, могли и обмануть, и подставить, да и работа на свалке не безопасна, но зато за ним никто не гнался, никто не преследовал. Но сожалеть было уже поздно. Он помощник Граймса, хоть и самый не опытный из команды, если не считать Мэтью. На нем большая ответственность. И он не должен подвести ни мистера Граймса, ни леди Диану.

Вздохнув, Гил закрыл глаза и попытался задремать, слушая ворчанье Дика.

— Семьдесят пять! — ответила старая цыганка, — больше за эти корыта не дам, а тот, побитый, вообще не возьму. Вон, — она указала вверх по течению, — свалка, туда и отправляйте.

— Семьдесят пять тысяч рублей, это сколько в шиллингах? — спросила Диана у Граймса.

— Около пятнадцати, — ответил он.

— Понятно, — кивнула она и повернулась к цыганке. — Если мы выкинем поврежденный шнекоход на свалке, то цыгане, что там работают, притащат его вам. Они же ваши родственники, не так?

Диана хорошо знала русский язык. Как и немецкий, и французский, и испанский, и османский. Кому сейчас было тяжело, это Гилу. Он русского языка не знал и должен был узнавать цены на фрахт судов. В этом нелегком деле ему помогали Дик и Стефан, которые немного, но знали русский.

На свалке они уже были, но тамошний торговец вообще отказался с ними говорить, отправив сюда. Военным было все рано на них. Ну, приехали очередные наемники из Царицына, что здесь такого? В Ростове-на-Дону много наемников, зона то прифронтовая. Поэтому переживания Дика были излишними, но со шнекоходами было решено расстаться.

Цыганка посмотрела на Диану, покачала головой и отвела взгляд.

— Или вы дает втрое больше за целые шнекоходы и вдвое за поврежденный, либо мы уходим, — произнесла Диана и собралась уже уходить.

— Стой, красавица, — забеспокоилась цыганка. Она понимала, что такой ходовой товар, как вездеходы уйдут у неё быстро и по любой цене, ввоз такой техники проблематичен. Московиты таким не торгуют, а наемникам они позарез нужны.

— Зачем горячиться! Давай поговорим! — цыганка попыталась схватить Диану за руку, но та не дала ей это сделать, отдернув её.

— Давайте, — спокойно ответила Диана, присаживаясь на табурет. Наглость, конечно, никто ней этого не предложил сделать.

— В три раза много, — начала давить на жалость цыганка, — у меня таких денег нет, да и никто у меня не перекупит их по такой цене. Давай все два по двойной цене, сто сорок тысяч, устроит?

— По двойной, это сто пятьдесят, — ответила Диана, — и у меня три шнекохода.

— Ой, запамятовала, — покачала головой цыганка, три? — А может тогда все за двести отдашь? А, красавица?

— За двести? — удивилась Диана, — вы смеетесь? Мы договариваемся о цене в сто пятьдесят за каждый! За каждый! В сумме четыреста пятьдесят выходит.

— Ой, прости старуху, деточка! — запричитала цыганка. — Но все равно дорого, скинь хоть до трехсот пятидесяти.

— Четыреста пятьдесят, моя последняя цена, — ответила Диана, протягивая руку, для заключения сделки. Здесь еще действую старые законы, когда договор скрепляется рукопожатием.