Время бусово (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич. Страница 43

Огнищане из окрестных огнищ и селений, а также многие горожа-не, независимо от того, ткач он или гончар, кожевник или кузнец, имевшие в своих подворьях лошадей и быков, доставляли уже очищен-ные от коры и щепы бревна к старой ограде и аккуратно складывали, вскатывая одно на другое. Старая стена служила не только местом скла-дирования бревен, но и ориентиром: сколько надо заготовить новых плах взамен старых на данном отрезке стены.

КНЯЗЬ КУР И ПЛОТНИК СРУБ

Воевода наказ князя выполнил, зазвал плотницкого старшину на княжий двор.

— Почто звал, князь? — нисколько не смущаясь, спросил Сруб, от-крыто глядя на курского князя, когда поздоровались. Несмотря на свои значительные годы и тяжкий труд, был он крепок телом и духом, дай Дажьбог такого здоровья каждому.

А чего смущаться: сегодня Кур князь, а завтра, смотришь, вече другого избрало. А плотник — он всегда плотник! Его на вече не назна-чают, не избирают. К тому же Сруб был одним из лучших плотников не только в Курске, но и во всей округе. Его знали и в Ратце, и в Липовце, и даже в далеком Ярильске, названном так в честь Ярилы — Бога Солн-ца, одного из воплощений Сварога.

Срубу минуло сорок пять лет. Только-только вошел в силу, но еще до конца не заматерел: бородка лишь курчавиться начала, а не веником свисала. Было у него четверо сыновей. Нил, Лют, Вой и Мал. Все в от-ца: грудь из рубахи пучится, словно тесно ей там, в плечах — сажень косая, кулаки, как кувалда у кузнеца-молотобойца. Тоже плотницким делом промышляют, даже меньшой Мал, которому всего лишь четыр-надцать лет исполнилось.

— А звал потому, что думку одну имею, — степенно начал Кур, — да вот посоветоваться с тобой, знающим в своем деле человеком, решил.

Сказав так, князь замолк, думая, как лучше и проще объяснить старшине плотницкого конца свою задумку.

Молчал и Сруб. Ждал, что скажет далее князь. К чему торопить че-ловека. Спешка нужна только при ловле блох, и то, если хозяин плох, заранее не озаботился полынью степной жилище окурить и блох извес-ти.

— Да, — словно решив что-то, твердо сказал князь, — думку имею, что пора нам из землянок наших на свет белый выходить. Чем мы хуже греков и ромеев, или же наших братьев из городов Южной Руси, кото-рые в домах светлых и просторных живут? Ничем. Но они строят дома в два, три яруса — и в них живут, а мы, все по старинке, как наши деды и прадеды, залезли в землянки, как медведи в берлоги, и рады. Но пора из берлог выползать! Вот я и мыслю, как нам в своем граде дома высокие, двухъярусные построить… И в том совет у тебя ищу.

— Что ж, князь, — ответил Сруб, — хорошая мысль посетила твою главу. Думаю, что сможем мы дворцы не хуже ромейских построить. И в два, и в три яруса.

Князь и воевода слушали старшину плотников, не перебивая, как тот незадолго слушал князя, только у князя в глазах хитрая искорка за-светилась, словно подначивая плотника: «Ты говори, но знай меру, пус-тозвонство тут ни к чему».

— Бывал и я в земле греков и ромеев, — продолжал между тем Сруб, то ли действительно не замечая некоторой иронии князя, то ли заметил, но открыто проигнорировал, зная себе цену, — и их дворцами любовал-ся. И мне они по нраву. Так что, князь, чего же подобные не построить. Древу все равно куда лечь: в стену землянки, или в стену дворца. А ра-ботать с деревом мы умеем… и не хуже, чем греки и иные всякие, — ус-мехнулся он с лукавинкой, возможно, в ответ на недоверчивость князя в силы собственных плотников. — И перекрытия между ярусами смасте-рим за милую душу, и крышу в виде шатра с благословения богов на-ших светлых сработаем, да такую, что любо-дорого будет посмотреть!..

— Хорошо, коли так! — порадовался князь. — А то, видишь ли, вое-вода наш, — похлопал он своего верного воеводу по широкой спине, — сомневается, говорит, что можно в зимнюю пору в таких домах замерз-нуть, ибо непонятно, как их обогревать.

— Замерзнуть можно и в землянке, — отвечал Сруб, — если там печь не топить. Верно?

— Верно.

— Тут надо думу думать не с плотниками, а с мастерами, которые печи кладут. Мы же, плотники, и сруб какой надо срубим, и окна в нем смастерим, и иные плотницкие работы сделаем, но вот с отоплением и печами… тут, князь, извини, не знаю, как помочь.

— Хорошо, — согласился князь с доводами Сруба, — тут будем мыс-лить с печниками. Но не смог бы ты вот на такую докуку ответить: нельзя ли будущие хоромы как-нибудь к обороне приспособить. К обо-роне крепости, града, и, наконец, к собственной. А?

— Ну, — без особых раздумий ответил Сруб, — тут проще простого: придвинем поближе к крепостной стене — чем не оборонительная башня будет! А узкие прорези в стене второго яруса под окна сгодятся и для бойниц. В них не только свет будет входить, но и через них можно и из луков стрелять, и копья во врагов метать.

— А что, воевода, — улыбнулся князь, — Сруб дело говорит. Так и будем строить. Хоромы свои впритык к стенам крепостным поставим, чтобы не только со стен, но и из верхних ярусов домов наших можно было во врагов стрелять, а иные помещения, необходимые при хозяй-стве, в глубь дворов отнесем, там склады всякие, скотницы. Ты как мыслишь?

— Я согласен с тобой, князь, — отвечал, не мешкая, воевода. — Толь-ко надо все хорошо обмозговать. Как говорится, семь раз отмерь, преж-де чем раз отрезать… а то поспешишь — и людей насмешишь! — Окон-чил он мысль свою понравившейся ему народной присказкой.

— Что надо, то надо, — согласился князь. — Смешить людей нам, воевода, никак не подобает…

— Что верно, то верно, воевода, — также признал правоту осторож-ного военного вождя опытный плотник Сруб. — Будем мыслить…

— Вот-вот! Будем мыслить, — подвел черту под этим малым советом князь Кур.

В три головы думали, как лучше стены крепости заложить, как срубы поставить. Думали, рядили, палочками на снегу чертежи чертили. То так, то этак. Если сходились во мнении, то ударяли по рукам. Если же кому что-то не нравилось, то старый чертеж сапогом на снегу стира-ли да новый чертили.

Заодно надумали, как краше храм Богу Сварогу соорудить, чтобы и высок и светел был, и людей многих вмещал, и чтобы жрецы при нем жили, а не в землянках по всей округе ютились. Думали, как глубокий колодец до подземных вод в укромном месте на Красной горе выкопать да деревянным срубом стены его обложить, чтобы не осыпались.

— Но то — дело тайное, — предостерегал князь, — не всем следует про то знать!

— Понятно, — кивал головой воевода, — чай, не маленькие.

— Само собой, — соглашался с обоими Сруб. — А мы его какой-нибудь хозяйственной постройкой укроем, — советовал тут же он. — Вот никто и не догадается, что колодец тут.

— А еще лучше, если в какой-либо башне разместить, — нашел наи-лучший выход воевода. — И скрыт будет от нескромных очей, и охраной обеспечен, чтобы ненароком малец какой в него не угодил.

— Уж это точно, — улыбался Кур, похлопывая дланью воеводу по могутной спине. — Тебе, Хват, не воеводой быть, а волхвом-советчиком: такое придумаешь, что другим вовек не догадаться! С виду — и прост, и толст, и простодушен… не воевода, а лесной увалень…Но не зря же говорят, что глаза обманчивы… Так что, не сменить ли тебе, воевода, меч воина на посох кудесника?

— Еще успеется, — густым басом обмолвился довольный воевода.

На Руси довольно часто случалось, что воеводы под конец своей жизни становились волхвами. Слишком много они за жизнь свою бес-покойную повидали и поведали. Так что в шутке князя курского и в от-вете его воеводы доля истины была.

Когда же обсуждаемые вопросы были разрешены и старшина плотников покинул княжеское подворье, то воевода Хват, оставшись с князем наедине, предложил князю из крепости тайный ход прорыть в долину Кура, чтобы по нему в случае крайней нужды можно было из крепости тайно выйти или в крепость войти.

— Вход, пожалуй, как и колодец, можно под какую-нибудь по-стройку замаскировать, — развивал он свою мысль. — Слышал, такое часто делается у ромеев… в их крепостях.