Время бусово (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич. Страница 44

— А выход? — вскинул прищуренные глаза князь.

— Что — выход? — переспросил Хват.

— Выход как маскировать собираешься? Не избушкой же, — усмех-нулся иронично князь. — Так та издали будет видна и враз подозрения вызовет. Не одни же мы такие умные… Да и каждому захочется загля-нуть в нее, в том числе и нашим горожанам: мол, кто это тут поселился. Вражеские же лазутчики или же воины вообще не преминут ею вос-пользоваться хоть ради предполагаемой добычи, хоть как временным кровом.

— Я мыслю, что избушка нам тут не подойдет, — парировал вопрос князя воевода. — На выходе вообще никаких строений не надобно. Там кустарник вокруг разросся: дерн, шиповник, сирень, он и будет маски-ровать.

— Верно, — согласился князь. — Остается только сам зев… но и его можно чем-то незаметным запирать, чтобы внимания не привлекал.

— Вот и я о том, — обрадовался воевода.

— Ну, воевода, — залился веселым, откровенным, идущим от души смехом князь, — недаром же тебя Хватом прозвали. Настоящий Хват! Эк, куда хватанул — тайный лаз сработать! Молодец! Мне бы до такого не додуматься, хотя и я во время походов в чужих городах и крепостях всякого повидал, в том числе и тайных ходов. Но, ишь ты, тебе такое в твою кудлатую голову пришло, а мне в мою нет… А должно было бы придти мне… в первую очередь.

Князь искренне считал, что раз он избран быть князем, и раз несет ответ за весь род, то самые лучшие идеи должны были исходить от него.

Воевода смущенно молчал. Похвала князя, конечно, льстила, радо-вала душу воеводе, но откровенно радоваться тому — грех и не достойно мужчине! Вот он и молчал.

Отсмеявшись, князь спросил вполне серьезно:

— И как мыслишь сие?

— Да прорыть глубокий ров с Красной горы, примерно в два роста человека, — уточнил воевода, — стены, низ и верх дубовыми плахами, как срубом выложить… Да ширину такую, чтобы одному-двум пройти мож-но было, — вновь, по-видимому, только что додумав, добавил он. — А сверху землей все и засыпать. На века сгодится! И внукам и правнукам.

— А тайна? — напомнил князь размечтавшемуся воеводе о необхо-димости соблюдения тайны. — Ведь все будут ведать о таком лазе. А если все, то и враг… Нельзя ли как-нибудь этот лаз под землей выко-пать, чтобы только несколько человек о том ведали. А? С копателей же можно клятву взять, что никому не поведают…

— Может, оно и можно, — с неохотой согласился воевода с довода-ми князя, — только времени это займет не одно лето, да и ладного и на-дежного лаза не получится… будет заваливаться он. Как в темноте, да-же при свете факелов добротное сооружение сооружать?.. Несподручно.

— Да, — задумался князь, — во многом ты прав. В темноте и тесноте путного ничего не построишь. Надо мыслить… Кстати, — прервал он сам себя, — а почему речь о тайном ходе без Сруба завел? Не доверяешь, что ли? Так зря. У меня от него, как и от тебя, тайн нет. Муж верный.

— Так получилось, — уклонился от прямого ответа хитроватый Хват и уставился на князя своими черными, как, омут глазами-щелками. — Пришло на ум, когда Сруб уже ушел.

В данном случае воевода не лукавил. Задумка посетила его кудла-тую голову, действительно способную на многие хитрости, без которых воеводе никак нельзя, после того, как Сруб удалился. Бывает.

— Ну, если так… — не стал докапываться до истины Кур, сделав вид, что доволен таким ответом воеводы. И добавил:

— А с мастером плотников все равно придется этим замыслом де-литься. Ему и его молодцам тот лаз ставить. Так что, придется тебе с ним завтра эту задумку обговорить.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Хват.

Воевода, хоть и был в одних летах с князем, хоть и напускал на себя для вида простоту и сговорчивость, но мужик был еще тот: сам себе на уме. Просто умел отлично маскироваться, и, как правило, для пользы общего дела.

На следующий день снова собрались втроем на княжеском подво-рье. Воевода Хват, приглашавший Сруба вновь на княжеское подворье, вкратце ввел его в курс данного вызова, не преминув тут же принести свои извинения за вчерашнюю забывчивость.

— Бес попутал.

— И на старуху бывает поруха, — отреагировал Сруб.

Посовещались и пришли к выводу, что лаз надо строить, и строить не к Куру как думали ранее, а в сторону Тускаря, к «Святому колодцу». Конечно, берег в этом месте был куда как крут и не так зарос кустарни-ком, хотя и на нем всякой растительности хватало, особенно возле ис-точника с ключевой водой. С другой стороны, кажущаяся открытость берега и его неприступность должна была сыграть на руку курянам: кому на ум придет искать тут тайный ход.

— В случае чего и из крепости можно будет тайно выбраться, и во-ды во время осады тайно добыть, — подвел итог размышлениям князь Кур.

Его вывод был резонный, и все с ним согласились, так как данное решение отменяло рытье тайного колодца. По крайней мере, на бли-жайшее время.

— А там, — окончил Кур, — на волю Сварога, Отца нашего, уповать будем!

— А что ров придется рыть открыто, то с этим ничего не поделаешь — работа не одного дня и не одной седмицы, — успокаивал воевода князя, — пока полностью построим, перестроим да надстроим, первоначальное уже всеми забудется.

— Я так же мыслю, — поддержал воеводу Сруб. — И забудется… и строить надо по частям. Всего враз не поднять, не осилить. Тут особая докука будет, когда ход пойдет под уклон. На ровном месте — проблем не возникнет: строй себе да строй, да земелькой сверху засыпай, вырав-нивай с коренной. Резкий же спуск под гору, к источнику, потребует не только сил, но и смекалки. Тут порожки всякие в срубе потребуются, поручни, а иначе и не взобраться. — Профессионально рассуждал и де-лился своими мыслями вслух старый и опытный плотник.

— Вот на то тебя и позвали! — отрезал князь. — Чтобы мыслил и де-лал. Говорунов и без тебя найдется достаточно. Были бы нам нужны говоруны, то мы бы позвали стариков-сказителей, мастеров песни петь и байки сказывать. Нужно же дело, потому и позвали тебя. Так что, да-вай, дело делай… И начни, пожалуй, с того места, которое под крепост-ной стеной будет проходить, чтобы строительству самой стены не ме-шать.

— Будет сделано, князь, — ответил с достоинством Сруб, не заостряя своего внимания на излишней колкости князя.

На том совет князя, воеводы и старшины плотницкой дружины славного града Курска был окончен.

Сруб удалился, а князь с воеводой остались, чтобы обговорить другие, не менее важные и насущные вопросы.

КУЗНЕЦ КОВАЛЬ

И был тот разговор еще до того, как начали лес валить, поэтому Сруб так внимательно следил за подбором строительного материала. Уже заранее предполагал, какое бревно на что сгодится, какое в стену пойдет, а какое на распил для теса на крышу и для пола с потолком.

Потом у князя курского был подобный разговор-совет с кузнецом Ковалем и мастером печных дел Догодой, названным так в честь бога весны и тепла, пожилым и морщинистым мужчиной шестидесяти с лишним лет, с окладистой белесой бородой и стертыми от глины и пес-ка ладонями.

Те пообещали подумать, попробовать. Потом надолго закрылись в кузнице Коваля, приютившейся на одном из открытых от леса холмов за чертой городского ограждения, чтобы случайно «красный петух» не склюнул не только саму кузню, но и весь городок — дело то огневое, опасное — и там что-то лепили напару из глины и песка. Лепили… и ло-мали. Ломали и снова лепили, проводя светлые зимние дни в кузнеце к удивлению всех сородичей и просто жителей Курска, которые, видя такое, шептались:

«Не иначе, как Сварог обоих рассудка лишил: виданное ли дело, чтобы целыми днями печь в кузне ломать и снова строить! Не иначе…»

А те, не вступая в объяснения, ежедневно по несколько раз ходили на берег Тускаря и с помощью топора и лопаты набирали глины и песка в плетеные из лозы корзины, потом, сутулясь под их тяжестью, втаски-вали на гору по протоптанной ими же крутой тропинке.