Время бусово (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич. Страница 9

То, обгоняя кавалькаду, то, забегая на несколько сот шагов вправо или влево, так, что отследить их можно было только по колебанию тра-вы, по степи бежали собаки-волкодавы, с крупными головами, широки-ми грудями и поджарыми брюхами. Длинношерстные и не знавшие ус-тали. Собаки были натренированы на выслеживание и гон зверя по сте-пи: хоть зайца, хоть косулю, хоть сайгака — любого зверя брали. Не да-вали спуску и туру, и оленю благородному, и диким лошадям, табуны которых время от времени встречались в степных просторах. Но основ-ной их специализацией было взятие волка. Иногда их использовали и при охоте на медведя или же для охраны жилища и воинского стана. Никогда чужого человека близко к хозяину или становищу не подпус-тят. Не только облают, но и порвать могут запросто. Но своих знали и не трогали.

День только начинался, поэтому в степи еще держались остатки ночной прохлады, и жара пока не беспокоила всадников. В траве треща-ли потревоженные людским и конским вторжением кузнечики, опове-щая сородичей, что живы еще и не раздавлены копытами лошадей. Можно было переговариваться, пока жара не заставит сомкнуть уста, когда время подойдет к полудню. Тогда будет не до разговору даже са-мому говорливому. Но так как он молчал, то молчали из уважения к нему и сопровождающие его всадники, размеренно колыхаясь корпуса-ми в такт конской трусце. Трава была столь высокой, что из-за нее вид-ны были только лошадиные холки и головы, да станы воинов. Все ос-тальное тонуло в изумрудно-золотистой и серебристой от метелок ко-выля массе. В бесконечном, бездонном и безоблачном небе лениво па-рила на распростертых крыльях пара степных коршунов — искали себе добычу. Но разве ее можно было разглядеть в густой травяной массе?.. Нельзя.

Вспомнился вчерашний разговор с князем Щеком и рассказ Щека о прошлом их общего рода, и он решил на эту тему поговорить со своим другом и наставником Златогором, молча следовавшим на полкорпуса слева и позади него.

Волхв Златогор еще не вошел в ту пору, когда священная седина покрывает главу, и власы становятся такими же длинными, как и ум. Он был молод и полон жизненных сил, хотя и старше его, князя Кияра Ант-ского лет на десять — пятнадцать. Златогор мог быть отличным бойцом, но выбрал в жизни иную стезю: стезю знаний и веданий, как и его пред-ки — жрецы. Тонкие черты лица говорили о его благородном происхож-дении, высокий лоб и ясные зеленые глаза — о мыслителе и философе, скромная одежда и обходительные манеры — о высоких духовных каче-ствах.

— Златогор, — обернулся к волхву, придерживая своего коня, — если не общаешься в данное время с богами, давай поговорим, пока жара не сморила. Не возражаешь?

— Я и сам желал побеседовать с тобою, князь, но не хотел нарушать ход твоих мыслей, — тотчас отозвался волхв, слегка поторопив своего чалого коня уздой, а когда поравнялся, спросил: — Так о чем ты желал побеседовать, князь Дажин? Не о вчерашнем ли повествовании киевско-го князя?

— И об этом, и кое о чем другом…

— Спрашивай, постараюсь ответить, а если что и не смогу ответить, — улыбнулся волхв своими зелеными, немного хищными, как у рыси, глазами, — то за разговором и путь короче. Так, по крайней мере, древ-няя мудрость гласит.

Его тогда интересовало, откуда Щек так много о пращурах знает, и верно ли то, что Щек рассказал. Раньше как-то на данную тему он не задумывался: то недосуг было, то походы, в которых чем меньше болта-ешь языком, а больше действуешь мечом, тем лучше, то как-то к слову не приходилось. Словом, жил себе да жил, даже когда на вече русы и аланы князем русколанским избрали. Но вот задело за живое, за душу взяло. И он спросил Златогора об этом.

— Князь Щек в принципе правильно все изложил, — начал Златогор, — по-видимому, он не только князь, но и волхв ученый. Ибо только вол-хвы ведают о своем роде больше простых смертных, хотя и меньше то-го, что знают светлые боги. Уже несколько десятков веков волхвы из поколения в поколение, из уст в уста передают свои знания потомкам. И знания эти называются Ведами. В последние же две тысячи лет они не только изустно передают свои знания, но и выбивают на камнях в свя-тилищах, изображают на глиняных и деревянных дощечках, пытаются выцарапывать палочками на бересте и папирусе. А в настоящее время все больше и больше пергаментом пользуются, то есть специально вы-дубленной кожей благородных животных: коз, газелей, трепетных ла-ней. Но это дорого и требует еще наличия специальных красок, которые не должны смываться водой и не пропадать от сырости. Я слышал еще, что в Крае Иньском, который сейчас называют Индией и Китаем, откуда к нам добираются только торговые гости и то редко, изобрели материю, бумагой называемую, на которой можно писать и рисовать, но хранят это в величайшей тайне. Секрет изготовления бумаги, говорят, такой, что за одно упоминание людей лютой казнью казнят. Однако мы немно-го отклонились от рассматриваемого вопроса.

Князь Щек рассказал многое, но не все. Славянские Веды гласят, что на этой земле, которую все называют Русской, по которой мы сей-час возвращаемся к себе домой, наш род проживал не только пять тысяч лет назад, когда пришел со Старым Яруной и его сыновьями из Края Иньского и Пянджа, но и раньше. Много-много раньше. Древние стар-цы говорили, что жили тут и две тьмы (двадцать тысяч) лет назад. Еще до Великих Холодов. Возвеличились тогда люди и забыли богов своих. Не стали им ни требы справлять, ни славы петь. Этим и воспользовался Черный Идол, который наслал на людей холод, снег и лед. И стали гиб-нуть наши далекие предки. И стали гибнуть стада их, молоком и мясом кормящие. И сгинули звери, на которых они охотились. И в тлен пре-вратились леса, спасавшие их от невзгод. И вместе с холодом наступил еще и голод. Тут и возопили к Крышню оставшиеся в живых после мора и хлада: «Спасай, Всевышний!»

Сжалился Всевышний, пожалел людишек и послал к ним на по-мощь своё земное воплощение в виде Крышня, который и похитил у Черного Идола, называемого еще Черным Змеем, огонь. Тот самый огонь, который известен теперь даже грудному младенцу, и который этот враг человеческого рода хранил в Черных Горах на берегу Черного Моря.

Вступился за людей и бог Солнца — Сурья-Яр, или, по-другому, Ярило, и повел он их с севера в Земли Русские и дальше на юг и восток, спасая от холодов и смерти.

Когда же Черный Змей обнаружил пропажу огня, то погнался за Крышнем, и сразились они на берегах Белого Моря не на жизнь, а на смерть. Но победил Крышень Черного Змея и заточил его во льдах, а похищенный у Черного Змея огонь, подарил людям, чтобы они могли разводить костры и обогреваться возле них. Чтобы могли готовить на огне пищу и обжигать посуду, плавить медь и олово, серебро и золото и ковать железо. После этого Крышень взял себе в жены дочь Солнца — Раду, взошел на вершину Алатырской горы и поднялся к трону Все-вышнего. А роды наши, ведомые Сурьей-Яром, то уходили, то возвра-щались в землю Русскую. Но, в конце концов, оказались они в Краю Иньском, где прожили одну тьму — 10 тысяч лет, пока не были выведе-ны оттуда Старым отцом Яруной или Арием. Впрочем, об этом уже рас-сказывал киевский князь Щек.

Увлеченные разговором, они не заметили, как с легкой трусцы пе-решли на шаг. При трусце Златогору неудобно было повествовать, а ему, князю русколанскому — слушать. Вот и ехали шагом бок о бок. Ос-тальные всадники в кавалькаде также перешли на шаг. Только разъезды разведывательные время от времени рысили то в один, то в другой ко-нец, не теряя, однако, из вида основную группу.

— Не утомил я тебя, светлый князь, — улыбнувшись, спросил Злато-гор. — А то, смотри, если утомил, то могу и помолчать.

— Нисколько! Сам же говорил, что за разговором и путь короче. Можешь продолжать, — ответил он тогда волхву Златогору, а сам поду-мал, что когда появятся и у него дети, то он обязательно попросит Зла-тогора заучить с ними эти Веды, рассказывающие об истории Рода Рус-ского, Славянского.

— Хорошо, — обрадовался Златогор и стал рассказывать о князьях русских, правивших родом после Ария Оседня и его детей, о вере сла-вян в единого Бога — Творца и Матерь Божью — Макошь, о Яви и Нави, о Прави и Завете, заключенном славянами с богом Сварогом, который назывался «Законом Сварога» или «Заветом отца Ария». В соответствии с Заветом прародителем славян был Дажьбог, сын Сварога и его вопло-щение для людей, а они — внуки Дажьбожьи. И обязаны были уходить от Кривды и жить по Правде.