Некромантия - зло! (СИ) - Элевская Лина. Страница 21
Вздыхаешь и нехотя добавляешь:
— Учитывая, что я твой преподаватель, а ты на втором курсе, думаю, объяснять, почему, не нужно?
Остолбенело киваю, потом, спохватившись, качаю головой, пытаясь хоть как-то переварить услышанное.
Строгие губы снова растягиваются в усмешке.
— Что до постели… — Мне похабно подмигнули, заставив в очередной раз разыграть номер "человек-помидор". — Ты права, сначала познакомимся как следует.
…Потому что я не хочу спугнуть тебя ни спешкой, ни нажимом, ни давлением, ни страстью, о которой ты, судя по твоим невинным поцелуям, до сих пор ничего не знала… и привязывать к себе таким образом тоже не хочу…
Помедлил.
И с какой-то неуверенностью спросил:
— Склепы, я так понимаю, отпадают, так может, вдоль горного ручья к леднику завтра прогуляемся? Покажу тебе, как на вершине одновременно тает и намерзает лед. На солнце потрясающе красивое зрелище… Далековато, правда, но стоит того.
Это… это меня на свидание зовут? И кто — наш великолепный некромант?
И в это можно поверить?!
«Ты мне нравишься. Больше, чем хотелось бы»…
Если бы он мне начал про любовь вещать, я бы рассмеялась ему в лицо. Но от этих слов в душе сумбур, и совершенно не смешно.
— Я не против, — тихо согласилась я.
На меня пристально посмотрели темные глаза — и впервые я выдержала их взгляд совершенно спокойно и открыто.
— Не боишься?
— С вами? Чего?! — абсолютно искренне вырвалось у меня. И только потом я сообразила, что ты задаешь мне этот вопрос уже далеко не в первый раз.
Кто же тебя боялся, интересно?..
— Ну, например, того, что я тебя в жертву Тьме принесу… Ты же видела меня в деле.
— Не смешите, человеческие жертвоприношения запрещены уже больше двухсот лет, — фыркнула я. — Такой отпечаток останется, что вас моментально вычислят и посадят, а там и казнят. Да и я не упырь вроде бы, чтобы вы на меня с заклятьями упокоения кидались…
Узкие губы растянулись в неудержимой ухмылке. Или я сошла с ума окончательно, или она и вправду счастливая…
— Да? Только поэтому?
— Хорошо, давайте начистоту. Не знаю, как к вам обычно относятся… хотя мне лично казалось, что с благоговением… но я вас не боюсь и бояться не собираюсь, против некромантии тоже ничего не имею (можно подумать, целители с трупами не возятся!) и советую с этим смириться. На ледник так на ледник, с вами хотя бы есть надежда на интересную беседу.
— О, это сколько угодно… Я гляжу, требования у тебя к ухажерам невысокие, — ухмылка ширится и снова становится ехидной.
Еще какие высокие! Вы первый, кому удалось меня заинтересовать… но вам я об этом не скажу.
— Ну и плюс ледника в том, что там раздаточный материал шустрый. Уж поверьте мне, адептка Элейн Миэлис, я сделаю все, чтобы из вас получился хотя бы сносный некромант, — притягивает меня к себе, обнимает за талию… я нерешительно кладу руку ему на грудь — ведь можно? — и он шепотом обещает: — Я тебя лично обучу всем основам… и кое-каким дополнительным… интересностям. Только для разнообразия на наших прогулках слушай меня, пожалуйста. Любоваться, так и быть, можешь на занятиях. А я со своей стороны сделаю все, чтобы ваш курс не отдали другому преподавателю.
Меня затапливает ощущение еще непривычного, но такого теплого счастья.
— Я всегда вас слушаю… Рэндар.
Этот поцелуй был бережнее… и нежнее.
***
Наутро после нашей беседы по душам мне пришлось долго убеждать себя в том, что мне это все не приснилось. Вот же странно — пока ты был здесь, верила. Когда ушел — тоже верила. Была счастлива, до бессонницы. Ликовать, прыгать, петь и танцевать не хотелось — хотелось сидеть и раз за разом переживать все детали происшедшего, прихваченные привередливой памятью. Каждое слово. Взгляд — напряженный, голодный, полный темного огня, который ты пытался скрыть… и одновременно лучистый, открытый, счастливый, с которым ты ушел… Твой смех. Нет, наш общий смех. Взаимные шпильки… Ощущение шелковистых волос под пальцами. И огненные прикосновения…
Интересно, а если бы я тебя не остановила, ты бы остановился сам?..
Мне почему-то кажется, что да. Потому что больше правила приличия тобой не нарушались. Если бы пришел просто развлечься, вряд ли стал бы медлить и мешкать… Так, может, ты и правда хочешь узнать меня получше?..
А вот утром накатили сомнения. В том, что это вообще было, в том, что он мог говорить всерьез. Он мог бы получить любую женщину, так зачем ему я, несуразная девчонка? С его внешностью, происхождением, талантом — зачем ему я? Потому что ему со мной интересно и хорошо — или просто потому, что я оказалась непредсказуемо строптивой и вела себя не так, как он ожидал?
Ну и какие отношения можно построить на столь шаткой основе?!
А быть девочкой на пару недель — не хочу. Даже для него.
Мрачно поздравила себя с прогрессом. Перешла от розовых облаков к депрессивным жизненным реалиям…
Трусливо подумала — а может, не ходить никуда? Это лучше, чем услышать сухие, холодные извинения за вчерашнее… или вообще сидеть у Черного валуна у ручья, где мы назначили встречу, в одиночестве, надеясь, что он все-таки придет…
А я если останусь здесь, а некромант действительно придет?! То есть себя мне жалко, а он пусть ждет, не переломится, пока я тут боюсь?
Я стиснула зубы.
Запоздало посмотрела на часы и обомлела.
Мне через час надо быть у Черного камня! Ну ничего себе разоспалась!
Хотя если учесть, что уснула я на рассвете… ничего удивительного.
Подскочила, начала лихорадочно собираться… туда идти минут тридцать, не меньше…
Мда, вечно со мной так. Вчера мечтала, что приду красивая, в узких кожаных брюках, в эффектной черной шелковой рубашке, собрав свои темные волосы в обманчиво строгий пучок — эдакая небрежно-элегантная некромантка…
А в итоге вылетела в том, что первое под руку подвернулось — коричневых штанах с неглаженой зеленой рубашкой (хотя бы под цвет глаз, чего уж), в форменных сапогах и с волосами, кое-как заплетенными в неровную косу, на ходу приглаживая топорщащиеся пряди. Планировала подкраситься, но какое там… Хорошо хоть в душевой очереди не было, а то бы и того не успела.
Примчалась растрепанная окончательно, раскрасневшаяся, запыхавшаяся. Остановилась в рощице возле раскидистого боярышника перевести дух — и увидела между ветвями, как ты неподвижно сидишь на большом валуне у ручья, невидящим взглядом уставившись на воду. Видимо, давно сидишь…
Ветер запустил шаловливые пальцы в твои длинные волосы, начал трепать полы плаща… А ты сидишь, опираясь локтем о согнутое колено, и, казалось, настолько погрузился в невеселые размышления, что тебе уже ни до чего нет дела. И выражение лица мрачное, между нахмуренными бровями тяжелая складка…
Я впервые задумалась о том, что мы совершенно не знаем о том, что прячется за твоей веселостью и иронией. Может, ты прав… и я ни черта о тебе не знаю…
Я не привыкла видеть тебя таким.
В сердце прокрадывается дурное предчувствие.
Ты так жалеешь о вчерашнем безумном порыве?
Что ж… пожалуй, я пойму… и даже смогу с этим смириться… Потому что, по крайней мере, ты пришел. А значит, я в тебе не ошиблась.
Решившись, подхожу, стараясь ступать как можно тише. Останавливаюсь в нескольких шагах. Не могу понять, ты меня правда не замечаешь или делаешь вид?
— Что-то случилось? — спрашиваю я с ощущением, что бросаюсь в пропасть. — Или я так сильно опоздала, и вы злитесь?
Вздрагиваешь, резко поворачиваешься ко мне. Надо же, похоже, правда шагов не слышал…
Морщинка на лбу разглаживается, но улыбаться ты не торопишься. По-книжному распахивать объятия и признаваться в любви тоже не спешишь…
Похоже, счастье было недолгим.
— Я думал, ты по здравом размышлении не придешь.
Я опешила. Неужели он, как и я, думал, что просидит тут полдня в одиночестве? С чего вдруг?
— Почему?