На улице Мира (СИ) - Лавринович Ася. Страница 24
– Бежим! Упустим ее!
– Да сдалась она нам сейчас? – удивленно проговорила я, едва поспевая за Иркой.
– А чего она так пялится? Нет, Вера, надо с ней серьезно поговорить!
Ирка даже воинственно закатала рукава белой рубашки.
– Погоди! – я притормозила и ухватила Ирку за рюкзак. Скорее всего, она из-за Вадика своего дурацкого так взвинчена. Решила злость сорвать. – Ты что, драться с Амелией собралась?
– Если надо будет, и подерусь! – с вызовом проговорила Третьякова.
– Ничего что она тебя почти на голову выше?
– Давай без твоих взрослых нотаций, мамочка! – поморщилась Ира.
Мы снова торопливо зашагали по пустому школьному коридору. Звуки фанфар остались позади.
– Ты же знаешь, что драка – это не метод. Я против!
– Да? А отмалчиваться – метод? А если она тебе в следующий раз голову коня пришлет?
Я не знала, что на это ответить Ирке.
– Не будет никто драться с твоей обожаемой Амелией, – успокоила меня Третьякова. – Так просто, поболтаем.
Однако одними разговорами не обошлось. Как только мы свернули за угол школы, на Ирку тут же налетела рассерженная Амелия.
– Что вы привязались ко мне? – спросила она, первой толкнув Иру в грудь.
– Ах, это мы привязались? – задохнулась от возмущения Третьякова. – Это ты что людям спокойной жизни не даешь?
Мы остановились прямо под распахнутыми окнами второго этажа, где находился актовый зал. Вся гимназия сейчас была там. Сверху раздались очередные аплодисменты.
– Какой это я тебе жизни не даю? Это ты странно пялишься все время. И сама ко мне лезешь!
– Ну, конечно! А палец чей?
– Что еще за палец?
– Вера, доставай!
Ирка стояла напротив Амелии, презрительно раздувая ноздри. Давненько я не видела ее такой рассерженной. Циглер в ответ воинственно сжала кулаки. Я снова поспешно полезла в рюкзак за этим несчастным оторванным пальцем.
– Вот!
Я кинула его Ирке в руки, Ирка кинула палец Циглер. Циглер, рассмотрев, что к ней прилетело, взвизгнула и бросила его обратно мне. Круговорот чьего-то пальца в природе.
– Больные идиотки! – выпалила Амелия.
– Как ты нас назвала? – зло прищурилась Третьякова.
– Ты глухая? – рассмеялась Амелия. – Или, скорее, тупая?
Как я и думала, Ирка тут же полезла в драку. Бросив рюкзак на землю, Третьякова вцепилась в черную толстовку Амелии (разумеется, Циглер проигнорировала дресс-код). В ответ Амелия схватила Ирку за воротничок белой рубашки и повалила на землю. Все это произошло так быстро, я ахнуть не успела. Из окон лилась задорная музыка в исполнении нашего музыкального руководителя.
– Девочки, вы чего! Перестаньте!
Я металась вокруг, не зная, что делать. С одной стороны, я против драк. Меня вообще после истории с Никитой трясет от подобных вспышек гнева, а с другой… Вот же, моя лучшая подруга лежит на земле, а ее мутузит грозная шпала Циглер. Тогда я бросилась разнимать одноклассниц.
– Прекратите немедленно!
Девчонки перестали тянуть друг друга за грудки и вцепились в волосы. А когда я подлетела к ним, обе, как назло, начали махать кулаками, куда придется. Разумеется, парочка ударов обрушилась и на меня. Ирка зарядила мне в скулу, а Амелия со всей дури царапнула одним из своих многочисленных колец. Я даже взвыла от боли и досады. Не знаю, что бесило больше, вся эта ситуация или нарочито веселая музыка из актового зала.
– Нас увидят, всем достанется! – пропыхтела я, пытаясь оттащить разъяренную Циглер от Ирки.
– Плевать, учебный год закончен. Занятий больше нет! – парировала Амелия, снова потянув Третьякову за волосы.
– Ой-ой-ой! Все, пусти, дура!
Наконец Амелия отклеилась от брыкающейся Ирки и уселась на траву. Втроем мы тяжело дышали.
– Если нас кто-то видел из окна, это просто катастрофа! – проговорила я.
И что за мания такая у всех – подпортить мне репутацию под конец учебного года? Сначала анонимка в «Подслушано», теперь Ирка драку затеяла.
Мы с Амелией одновременно повернулись к окнам актового зала, разглядывая тяжелые портьеры. Как раз в этот момент до нас донесся взрыв хохота. Но нет, на двор никто не смотрел, все были заняты праздником. Ирка же не сводила злого взгляда с Циглер.
– Не думай, что мы с тобой закончили! – проговорила она, осторожно касаясь подбитого глаза.
Я удивленно посмотрела на подругу. Да Амелия нас отделала, как котят. У самой же разве что толстовка немного запылилась.
– Какие же вы пустые Барби! – удрученно покачала головой Амелия. Поднялась с земли, схватила рюкзак и направилась прочь со двора.
Мы с Иркой остались вдвоем. Третьякова, хныкнув, улеглась на траву. Ее белую рубашку уже было не спасти.
– Вы красивые, но пустые, – процитировала я. – Ради вас не захочется умереть.
– Что? – Ира подняла голову и удивленно посмотрела на меня. Ее заплывший глаз, если честно, пугал.
– «Маленький принц», – объяснила я. – Это про нас.
– О, боже, Азарова! – Ирка поднялась с земли и тоже отыскала свой рюкзак. – Достала ты меня со своим дурацким принцем!
– Ты первая к Циглер полезла.
– Сначала она меня толкнула!
– Если об этом узнает Лидия Андреевна…
– Да плевать мне на твою обожаемую Лидию Андреевну! – рассердилась Ирка, снова проверив телефон. Я только покачала головой. Почему она не поговорит со мной о Вадике? Ей было бы легче. Куда лучше, чем срывать злость на всех подряд.
Ирка, прихрамывая, первой направилась в сторону дома. Я, выбросив злополучный палец в кусты, двинулась за ней. Ковыляли мы под громкие аплодисменты и доносившуюся песню в исполнении хора: «Когда уйдем со школьного двора…»
Искренне радовалась тому, что Софья Николаевна сегодня на даче, и мне не придется объяснять, что случилось. Она бы, наверное, с ума сошла, когда увидела меня в таком виде. А вот с отцом вполне реально не пересекаться весь вечер в квартире. Да даже если он заметит мою рассеченную бровь и синяк на скуле – ничего страшного. Ему можно соврать, что я записалась на секцию бокса. Он бы во все поверил.
Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что дверь закрыта лишь на нижний замок. Это означало, что дома кто-то есть. Неужели папа снова свалился с простудой?
Чертыхнувшись, я открыла дверь и осторожно заглянула в квартиру. Тут же обнаружила Катерину, которая застыла посреди коридора.
– Привет, – тихо сказала она.
– Привет!
Только ее мне сейчас не хватало! Я прошла в квартиру и сердито бросила пыльный рюкзак у порога.
– Твой отец попросил меня у вас его дождаться, – сбивчиво начала она. Сложилось впечатление, что она меня побаивается. И, если честно, это радовало и немного обескураживало. Все-таки ее неуверенное блеяние никак не совпадало с образом роковой красотки.
– Понятно, – усмехнулась я.
Склонившись, нарочно долго возилась со шнурками. А когда разулась и вышла на дневной свет, Катерина ахнула:
– Ого! Это кто так тебя?
Ей какое дело? Я хотела грубо ответить, но все-таки сдержалась.
– Так, возникло недопонимание с одной девчонкой из класса.
Подошла к зеркалу и наконец взглянула на себя. Действительно, «ого». Недаром прохожие пялились на нас с Иркой с нескрываемым интересом. Наверное, решили, что мы между собой что-то не поделили, а, отмутузив друг дружку, помирились. Бровь саднила и кровоточила. Что за кольца носит Циглер? Не бижутерия, а кастет. На скуле красовался яркий синяк, а синяки девчонок, увы, не украшают. Хорошо, что занятия уже закончились, а до лагеря еще полторы недели. Можно отсидеться дома.
Я стянула некогда нарядные рубашку и юбку, бросила все в стирку и без стеснения, в трусах и лифчике, прошла мимо Катерины в свою комнату. Будто ее тут и не было. Брюнетка так и топталась на одном месте. Из комнаты я вышла уже в домашних шортах и майке. Катерина отправилась вслед за мной на кухню.
– Подогреть тебе суп? – спросила она.
– Тетя Соня заходила? – удивилась я, затягивая тесемку на шортах. Я-то уже настроилась на бутерброды с чаем.