Нана (СИ) - Сокол Елена. Страница 22

— Нет. — Резко замотала головой, всплеснула руками. — Нет. Все. Ничего не нужно. Нет.

Развернулась.

— Подожди!

— М? — Посмотрела из-за плеча.

— Можно я хотя бы куплю тебе новые наушники?

Оглядела меня подозрительно. Еще раз. Медленно осмотрела с ног до головы, будто сомневаясь.

— Не стоит.

— Но я хочу. Пожалуйста!

Шумно выдохнула, повернулась ко мне.

Сложил ладони в молитвенный жест:

— Давай, встретимся здесь же, у лесенок, вечером? Обещаю, принесу тебе лучшие наушники, которые только можно купить в этом городе. Идет?

Девушка молчала. Не раздумывала больше. Просто слегка прищурив глаза, изучала меня. С таким видом обычно исследуют болотных жаб на уроке анатомии.

— Пожалуйста, не отказывайся. Угощу тебя кофе. Можно? Просто в знак примирения.

— Мы с тобой не ссорились.

— Да. — Улыбнулся. — Но что-то внутри подсказывает, что мне жизненно необходимо увидеть тебя еще раз.

Ее брови взметнулись вверх. Мотнула головой.

— Не интересует. — Нахмурилась.

— Не бойся. Просто по-дружески.

— Мы с тобой не друзья. — Добела сжала руками лямки рюкзака. Бросила уничтожающий взгляд в сторону моей машины.

Сделал шаг, чтобы перекрыть ей обзор. Вид скалящегося от ненависти Тима мог все испортить.

— Я — Кирилл. — Протянул руку.

Она не двигалась.

— А тебя как зовут?

Молчала.

Рассмеялся. Опустил ладонь.

— Хорошо. — Собрался с духом. Под ее взглядом сделать это было совсем непросто. — Девушка без имени, у тебя есть номер, на который я могу позвонить вечером?

Незнакомка как-то странно на меня покосилась. Приподняла одну бровь недоверчиво.

— У меня нет телефона. — Ответила без стеснения.

Кажется, искренне. С таким видом не набивают себе цену.

— Совсем?

— Совсем.

— Вот как… — Почесал затылок. — Давай так. Буду ждать тебя сегодня в девять на этом самом месте. Хорошо?

Сощурила глаза. Склонила голову набок.

— Приду за наушниками.

Резко развернулась и пошла прочь.

— Это будет свидание! — Бросил вдогонку.

Остановилась.

Я довольно улыбнулся, но сразу же стер улыбку с лица, едва заметил суровость в ее взгляде.

— Даже не надейся. — Был мне ответ.

Но я, почему-то, готов был прыгать, как мальчишка, от радости до самого неба, услышав это. Наблюдал ее удаляющуюся спину и довольно лыбился. И только когда она скрылась в толпе, надел маску серьезности и медленно повернулся к машине.

Тим выплюнул жвачку и поморщился, глядя на меня.

— С каких это пор ты занимаешься благотворительностью? — Прошипел, когда я сел на водительское сидение.

— Иди к черту.

Левицкий громко выругался.

Я сделал музыку громче, и мы выехали с площади.

— Ты готов? — Минут через пять, уже успокоившись, спросил Тим. Достал из кармана тот самый пакет и помахал им в воздухе.

— К чему? — Спросил без интереса.

Перед глазами все еще стояли картинки с незнакомкой. Упрямая гордячка с обжигающим взглядом и волшебными длинными волосами.

Друг рассмеялся и толкнул меня в бок. Я отмахнулся от него локтем. Вечно этот дебил отвлекал меня от дороги.

— Сегодня красная лошадка станет моей! — Прижал к губам пакет из бумаги и смачно поцеловал. — С помощью одной штучки, которая лежит внутри, мы уведем ее с пастбища и загоним в свое стойло. — Улыбнулся. — Как тебе?

— Рехнулся? — У меня даже ладони моментально вспотели.

Думал, что он всего лишь понтуется. Не ожидал, что Тим на полном серьезе решит угонять элитные тачки.

— А ты чо? Зассал? — Левицкий растянул лыбу во весь рот. — Думал, шучу? Не-е-ет. Ты можешь хоть до пенсии задницу протирать на этом кроссе, а я буду брать от жизни только самое лучшее.

По коже побежали уже знакомые мурашки. Предвкушение, адреналин, будоражащий кровь, безумие. Азарт. Хуже скуки может быть только стабильность. А риск — это ведь сама жизнь. Ее возможности. Все или ничего!

Я и сам никогда не думал, как далеко способен зайти. И узнал это лишь, когда зашёл. Но, только рискуя, чувствуешь себя по-настоящему живым. Разве, нет?

— Что ты задумал? — Процедил сквозь зубы.

— Забрать сегодня малышку Феррари. — Тим качал головой в такт музыке. — Мою сладкую девочку цвета страсти.

Я присвистнул.

— Нужно все продумать, спланировать, как следует.

— А чем, ты думаешь, я два подряд занимался? — Тим начал пританцовывать. — Пас мою коровку.

— Все равно нужно сесть, все обмозговать. Нельзя вот так с бухты-барахты идти и… Черт! И куда мы потом на нем? А?! Это тебе не серый «Киа Рио», каких полно в городе. Это красный, мать его, Феррари!

Левицкий развернулся ко мне. Мы как раз притормозили на светофоре.

— Все «на мази», деточка. — Достал пачку жвачки. — С Шумахером же у нас все прокатило? Да. Приятно работать: мы ему машину, он нам бабки. Быстро, эффективно, без проблем. Так что едем сегодня к девяти в одно местечко, где он со своей телкой обычно встречается. Тачку бросает на стоянке у ее дома. А там всего две камеры. Я уже все продумал, так что не сикай.

Я выдохнул. Облизнул губы.

Неприятная тяжесть легла на грудь. С одной стороны — реальный замут, с другой — встреча с девушкой, которую больше не увижу, если не приду.

— У меня свидание в девять. — Выдал как на духу.

Тим ударил ладонью о приборную панель.

— И чо? — Выгнул брови дугой. — Да отложи ты его на хер.

— Не могу.

— Скажи своей Нинке, что у тебя дела есть и поважнее.

— Не с Ниной… С той девушкой… с вокзала.

В салоне вдруг повисла тишина. Если не считать музыки. Она играла, Левицкий молчал.

— Так. — Сказал он спустя некоторое время, затем закинул в рот жвачку. — И на хрена тебе эта замарашка вокзальная? Чо, телок мало?

— Мне нужна именно эта. — Ответил, крепко обхватывая руками руль.

— Да скоро у нас будет столько бабла, что телки на тебя будут пачками вешаться! И не такие, а в тысячу раз лучше!

Покачал головой.

— Заткнулся бы ты.

— О-о-о, Кирюха… — Рассмеялся Левицкий. — Так понравилась, что ты решил забить на серьезное дело, да? Променять все, что мы планировали, на юбку?!

— Нет!

— Тогда забей уже на нее!

— Не знаю. — Сжал челюсти. — Не могу.

— Может, ты… просто боишься? — Забарабанил пальцами по коленкам.

— Слушай, ты достал! — Добавил скорости, нервничая.

— Может, просто… сомневаешься?

Резко вырулил на встречку, обогнал всех и вернулся в свой ряд.

— Не знаю. В этой игре слишком большие ставки. Жизнь, свобода, карьера моего отца. А вдруг нас заметут?

Тим погладил бумажный пакет.

— Либо играть по-крупному, либо вообще не играть. — Спрятал его обратно в карман. — Удача любит того, кто ставит на карту все.

— Хорошо. Хорошо! — Согласился, чувствуя, как неприятно и тревожно тянет живот. — Я все улажу. Понял? Что-нибудь придумаю. Только сейчас мы с тобой поедем ко мне домой, сядем, и ты расскажешь мне все в деталях. И действовать будем так, как решу я. Идет?

Левицкий хмыкнул, но все же согласно качнул головой.

6

Через пару часов я уже шел по направлению к трассе. Рев Илюхиного Зверя, покоряющего очередной поворот, ласкал слух. В первый раз я ощутил пустоту. Сказать, что бросаю суперкросс, было минутной слабостью, просто очередной блажью. Нет, даже трусостью. Самое время в этом сознаться. Хотя бы самому себе.

Трудно было сейчас отмотать назад и переиграть, а еще труднее было представить, что больше не будет того адреналина, который заполнял меня изнутри, давил и взрывался, выплескиваясь наружу, на заездах. Скука, жажда новых ощущений — вот что толкнуло меня тогда на погоню за адреналином еще большим, еще более концентрированным и острым. И за это я временами даже ненавидел себя.

— Хэй! — Махнул приветственно.

Брат, слетев с последней волны гребенки вниз, немного притормозил и показал пальцем жест, означавший, чтобы я подождал его у финиша. Он собирался проехать еще круг.