Нана (СИ) - Сокол Елена. Страница 28

В моих глазах была растерянность, в ее — стихия. В моем лице — напряжение, в ее — уверенность. Весь мир вокруг нас закружился, когда с моих волос ей на лоб вдруг упала большая капля дождевой воды, а девушка от неожиданности зажмурила глаза.

Улыбнулась и поморщилась, стирая ее тыльной стороной ладони.

И в этот момент меня словно прострелило насквозь. Во рту пересохло. А левая рука до боли сжала в кармане ее последнюю записку:

«Зачем ты смотришь на мир через коктейльную трубочку???» — спрашивал тогда я.

«Потому что так можно увидеть в толпе каждого конкретного человека» — было подписано ниже ровными буковками с идеально-красивыми завитушками.

Нана

И все сразу стало так просто, так понятно. Зачем я пришла, зачем стояла здесь и ждала даже тогда, когда крупные капли принялись уже хлестать меня по щекам, зачем не отваживалась уйти.

Хотела убедиться. И убедилась. Ответ был здесь, под этим зонтиком, в глазах напротив. Янтарно-коричневых, озорных, удивленных.

Юноша, (а иначе и не назовешь этого дылду под метр девяносто ростом), смотрел на меня так, будто не понимал, как он вообще здесь мог оказаться. Будто ждал кого-то другого, а не меня. Но вместе с тем в его лице светились радость и даже восторг. Может, он боялся опоздать и не застать меня на месте, а, может, и вовсе не верил, что явлюсь. Но сейчас у него на щеках расплывался самый настоящий румянец.

Я замерла, ожидая, что он хоть что-нибудь скажет, но парень словно завис. Ухватившись за возможность, как следует разглядеть его, принялась скользить взглядом по чертам, которые за несколько часов до этого видела лишь мельком. Поразилась, насколько гармонично в его образе уживались мужественность и совершеннейшая непосредственность. Если даже не обращать внимание на бархатистую кожу, нежную словно персик (не будем сравнивать с попками младенца, ок?), на сочные розовые губы и пушистые светлые ресницы, а также на волосы по-мальчишески взъерошенные, взлохмаченные, как попало — все равно эмоции, которые одна за другой выписывались на его лице, выдавали его с головой.

Юноша. Мальчишка. Безумно обаятельный и волнующий в своей открытости. Такому стоит тебе улыбнуться, и выстрел попадает в самое сердце. Если днем мне легко удавалось сопротивляться, то теперь я чувствовала себя почти расплавленным воском. А то, как он проявлял свои чувства… Не быть ему игроком в покер, проиграл бы собственные штаны. Чистый, с душой нараспашку, забавный, милый. Если бы не эти несколько секунд его растерянности прежде, чем удалось взять себя в руки, я бы вряд ли смогла так глубоко заглянуть внутрь него.

Огромная капля. Краем глаза я видела, как та свисала сосулькой с его челки, но не успела сориентироваться и отклониться назад, когда она уже хлопнулась мне прямо в лоб и потекла вниз. Зажмурилась, невольно рассмеявшись, и принялась стирать ее с лица. Стало так легко и свободно, даже удивительно, как одна дождевая капля могла разрядить странно наэлектризованную обстановку между нами.

— Ой, — глупо и запоздало произнесла я.

И отчего-то вдруг стало так хорошо. Радостно, что мой новый знакомый тоже вымок. Видимо, не сразу открыл зонт, торопился сюда, ко мне. И теперь не я одна стояла здесь мокрой курицей.

— Прости, — выдохнул он неловко, затем дернул головой, чтобы сбить оставшиеся на волосах капли, и те, конечно же, снова упали на меня. Теперь уже на нос. — Ой. — Вымолвил парень, словно теперь была его очередь произносить что-то глупое.

Дождь продолжал лить как из ведра, колотил по ногам и забирался теплой влагой в обувь. Пузырями осыпал потоки воды возле лестниц и шумел, шумел.

— Это мне? — Спросила, поглядывая на красную коробочку, зажатую подмышкой у парня.

Меня начинало немного трясти, то ли от холода, то ли от нечаянной близости и приятного запаха, исходящего от него.

— Да. — Спохватился он и чуть не выронил ее. Вовремя подхватил и подал мне.

От моего взгляда не укрылась и некоторая растерянность. То ли отдавать не хотел, то ли сомневался, мне ли она предназначалась. Но ведь я четко могла видеть нарисованные на коробке наушники. Значит, мне.

— Спасибо, — почти прошептала, принимая влажными руками презент. Повертела в руках, рассматривая. — Ого. — Посмотрела на него недоверчиво, покачала головой. — Мои были совсем дешевые, а эти…очень дорогие.

Мой новый знакомый (Как его? Кирилл?) внимательно посмотрел на коробку. Будто в первый раз ее видит. Пожал плечами.

— Выбрал самые хорошие. — И поджал губы.

Вот ведь. Он был чертовски очарователен в своем смущении. Я, кажется, уже всецело попала под его очарование. Даже шальная мысль промелькнула: дотянуться до нежной кожи на щеке и почти невесомо провести по ней подушечками пальцев, вплести пальцы в его мягкие каштановые волосы и взбить их еще сильнее. Такого ничто не испортит. Такому красавцу любой беспорядок к лицу.

— Ну, спасибо. — Пожала плечами и прижала коробку к груди.

Не отказываться же от подарка. И вообще, странно. Что общего у него с тем наглым типом? Не вяжется такая простота, свежесть, искренность в проявлении чувств этого парня с дерзостью и хамством того коротко стриженого недоумка. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты…

— Ну, я пойду? — Произнесла, поняв, что молчание затягивается.

Улыбнулась и хотела уже развернуться, как вдруг его рука, та, что до этого пряталась в кармане куртки, взметнулась и опустилась на мое плечо. Кирилл глянул на нее с не меньшим удивлением, чем я (типа: предательская рука, действует вперед хозяина!) и слегка вздрогнул:

— Нет! — И тут же опомнился. — В смысле, нет, не уходи. — Часто заморгал, пытаясь, кажется, подобрать слова. — Наушники-то я вернул, а вину еще не загладил.

— Вину? — Усмехнулась. — Это же не ты мне разбил их. А твой друг-приду…

— Придурок. — Одобрительно кивнул Кирилл. — Можешь так и называть его, я разрешаю.

— Так как ты собираешься… — В груди застучал отбойный молоток. — Загладить вину?

Парень колебался всего секунду, затем словно собрался с духом.

— Подержи! — И сунул мне в руку зонт.

Приняла его, наблюдая, как он ловкими движениями сдергивает с себя кожанку, оставаясь в одной футболке. Затем подошел непозволительно близко, сократил между нами расстояние почти до нуля (читай: прижался всем телом!) и тем самым заставил меня прекратить дышать.

Пока я округляла до невозможности глаза и тонула в его запахе, касаясь кончиком носа твердой мужской груди, он успел накинуть на меня свою куртку. Устроил ее удобнее на моих плечах.

Затем взял свой зонт обратно в руку:

— Вот. Так лучше? А то ты вся вымокла.

Мне оставалось только хлопать глазами и хватать ртом воздух. Ни один представитель мужского пола еще не прижимался ко мне так близко. По крайней мере, по моему собственному желанию.

— С…спасибо… — проблеяла, боясь поднять на него глаза.

Уставилась на фотоаппарат, болтающийся у него на шее.

— Пожалуйста. — Кирилл стоял по-прежнему очень близко и тяжело дышал. Едва не касался кончиком носа моего лба. Мне показалось, что он не вдыхает запах, а вдыхает меня саму.

Дождь уже немного стих. Я продела сначала одну руку в рукав куртки, затем сунула коробку подмышку и продела вторую. Надо признаться, сразу стало так тепло и уютно. А еще это аромат… Такие вещи очень опасны, они лишают тебя воли и рассудка, буквально пьянят. И через мгновение мне уже хотелось укутаться в это запах с головой, чтобы чувствовать его всегда и никогда не забывать.

— Хочешь, посидим где-нибудь? — Вдруг спросил он.

— Только не во «Встрече», ладно? — Мне ужасно не хотелось возвращаться туда сейчас. Вечером в кафе продавали алкоголь, и Виталик говорил, чтобы ночные смены я даже не думала брать — опасно, будут приставать.

— Хорошо. — Согласился Кирилл.

— Тогда на твой выбор, я не местная, города не знаю.

И тут же осеклась. Вот ведь, глупая, сама все выдала.