Нана (СИ) - Сокол Елена. Страница 57

Мы оба дышали часто. Он — от возбуждения, я — от негодования. Кирилл медлил, не хотел мне рассказывать, и мне это не нравилось.

— Не ругай меня. Просто помолчи. — Он вздохнул, и весь воздух будто разом вышел из его тела. — Нам с тобой так хорошо. Я тебя люблю, понимаешь? Больше, чем все это. Больше, чем гонять на байке, чем отрываться, чем угонять чужие тачки. Мне теперь ничего это не нужно. Если хочешь — откажусь от всего. Только скажи.

— Угонять? — Попыталась высвободиться, но его руки скользнули по моей талии к бедрам. — Кирилл, о чем ты?

— Давай не будем сейчас разговаривать. — Он прижался еще крепче, вдавил меня в стену. — Ты — моя девочка. Я хочу тебя больше всего на свете. А ты хочешь меня. Я знаю. Вижу. Твое тело дрожит в моих руках, оно тебя предает. — Улыбнулся, и его глаза на мгновение прояснились, оглядели мое перепуганное лицо. — Все будет хорошо, моя маленькая. Тебе понравится. Не нужно бояться, прими меня, будь со мной.

Что? Бояться чего?

Но не успела я вдохнуть хоть немного воздуха, как его губы яростно впились в мои. Руки лихорадочно задрали платье и до боли сжались на ягодицах.

— М! М-м! — Попыталась сопротивляться я, но его язык грубо раздвинул мои губы и уже проник в рот. Дернула головой. — Стой! Перестань!

— Тебе понравится. — Взял меня под бедра, оторвал от земли и понес в спальню.

— Кирилл, — попыталась отпихнуть его.

— Я люблю тебя. Так люблю, что самому страшно. — Пробормотал, опуская меня на кровать и наваливаясь сверху. — Люблю. — Лихорадочно произнес, покрывая поцелуями мою шею.

— Кирилл, ты пьян. Что ты делаешь? — Попытки оттолкнуть его не давали успеха.

Сильные плечи казались железными, руки цепкими и мощными. А жадный взгляд замутненных глаз возвращал меня к тому, что так отчаянно не хотелось вспоминать. Те же потные ладони, запах спиртного, тяжесть тела, вдавливающего в диван.

— Кирилл! — Крикнула из последних сил.

— Сейчас все будет хорошо, малыш. Сейчас. — Словно не слыша, раздвинул мои ноги своими.

Заткнул рот поцелуем, застонал или зарычал, не разобрала. Спустил вниз ворот платья, оголив плечи. Затем дернул лямку бюстгальтера, задрожал, сминая мою левую грудь в ладони. Шумно задышал, продолжая терзать мой рот. Кажется, перестал соображать, ослепленный каким-то безумным, почти животным желанием. Перестал слышать мои стоны и мольбы в попытке отстраниться от него.

— Нет! — Выдохнула, когда он, наконец, отцепился от моих губ и скользнул вниз к груди. — Кирилл!

Но он не откликался. Его руки блуждали по моим бедрам, стаскивая вниз трусики, губы и язык ласкали обнаженные груди. То, что я извивалась, как змея, пытаясь вырваться, его ни сколько не смущало.

— Пожалуйста, — всхлипнула в панике, вцепляясь в его волосы. — Я так не хочу. Пожалуйста, Кирилл…

И слезы горячим потоком хлынули из глаз.

— Черт! — Он вдруг приподнялся, отталкивая меня от себя. — Черт! — Взмахнул руками и уставился в потолок, пытаясь отдышаться. — Сколько еще будешь меня мучать? — Ударил кулаком в стену. Застонал, глядя, как я, вскочив, принялась одеваться. — Самой не надоело? — Содрал простынь, яростно скомкал ее и швырнул в меня. — Что со мной не так?

— Я ухожу. — Судорожно натянув лямки бюстгальтера, принялась застегивать платье. Затем схватила рюкзак с кресла и пулей бросилась к выходу.

— Нана! — Взревел Кирилл, как раненый зверь. Поднялся с кровати, пошатнулся. — Нана!

Но я, надев обувь, уже выбегала за дверь.

— Нана, прости меня! Я не хотел тебя обидеть. Не хотел сделать больно! Не уходи, пожалуйста, не уходи!

18

Кирилл

Пробуждение оказалось неожиданно тяжелым — почти восстание из небытия. С трудом оторвав голову от подушки, постарался разлепить глаза. Что это было? Что, вообще, со мной произошло?

Отрывки воспоминаний никак не хотели складываться в общую картинку, комната кружилась перед глазами. Во рту першило, боль звонкими колокольчиками била в виски. Не выдержав, рухнул обратно в постель и подтянул к себе разрывающийся трелью телефон.

— М… — Промычал в трубку, нажав на экран.

Очевидно, что ничего не вышло, так как аппарат продолжал надрываться, но теперь уже мне прямо в ухо. Выругался и прошелся по дисплею всей ладонью. Сработало. Смартфон прекратил орать, на секунду замолчал, а потом разразился проклятиями Левицкого:

— Твою же мать, Леманн! Ты где?!

— Да. — Выдохнул, снова проваливаясь в сон.

Для удобства устроил телефон прямо поверх уха и опустил руку.

— Что да? — Не унимался Тим. — Я спрашиваю, где ты?

А где я?

Перед глазами пронеслись события прошлой ночи. Пешая прогулка по городу, угон тачки и последовавшие за ним спасительные для нервной системы вливания алкоголя. Долгожданное расслабление… Потом? Что потом?

И тут меня будто пронзило стрелой. Дорога до дома, как в тумане, девочка моя любимая… ее глаза испуганные… Нана! Нет, нет…

Я подскочил на постели, отшвырнув телефон в сторону. Куда теперь бежать? Как исправить ситуацию? Ведь я даже толком не помнил, что именно наделал. Как сильно напугал ее? Не причинил ли ей боли?

Огляделся.

В глаза точно песка насыпали. Все расплывалось, рябило. Встал. Шатаясь, осмотрел кухню, ванную — пусто. В квартире, кроме меня, никого не было. Не зря говорят, что алкоголь развязывает язык — у меня еще и руки развязались. С досады ударил себе в лоб, чем сделал еще только хуже: головокружение повалило бренное тело обратно на диван.

— Да. — Прохрипел, подобрав с пола смартфон.

— Ты живой, нет? — Голос Тима теперь казался обеспокоенным.

А я не знал ответа на его вопрос. Отражение в широком экране телевизора подсказывало, что я — чмо со взъерошенными волосами, помятым лицом, которое спало прямо в одежде, и, очевидно, выдыхало сейчас в окружающую атмосферу удушливые пары вчерашнего рома, выпитого в огромном количестве, еще и на голодный желудок.

— Да. — В который раз пробормотал я.

— Кир, все в порядке?

Да ни хрена. Если я не верну Нану, больше ничего не будет в порядке. Никогда.

— Нормально.

— Я у Шумахера. Уже час здесь тусуюсь. До тебя дозвониться не могу.

Воды бы попить…

— Я спал.

— Значит, вставай, одевайся и срочно пи*дуй сюда. Скоро приедет заказчик, расплатится, заберет тачку, а мы раскидаем бабки.

— Угу.

— Твой брат звонил.

В голове моментально прояснилось.

— И?

— Искал тебя. Я сказал, что не в курсе, куда ты переехал.

— Угу. Спасибо. — И скинул звонок.

Упал на подушки, лихорадочно соображая, что нужно принять, чтобы снова начать походить на человека. В ушах шумело. Только минут через пять понял, что это был дождь за окном — громыхнуло так, что задрожали стекла.

А который час?

Взглянул на часы — половина пятого. Выходит, я спал целый день.

Непреодолимый рвотный позыв заставил меня встать и тотчас метнуться в ванную. Следующие полчаса я маялся, опорожняя желудок и запивая собственную желчь водой из-под крана. Перепачкал в блевотине всю одежду. Сорвав ее, бросил на пол и, дрожа всем телом, забрался под душ. Холодная вода отрезвляла, приводила в чувство, горячая — убаюкивала.

Заткнул сливное отверстие пробкой и устало разлегся. Ноги никак не хотели помещаться в чертовой кадушке, которая чересчур медленно наполнялась водой. Закрыл глаза. Понял, что если не шевелиться, тошнота перестанет накатывать снова и снова. Направил себе душ в лицо. Жаль только, что обжигающие капли не могли смыть тот стыд, который я испытывал.

Прошло часа два прежде, чем нашел в себе силы выйти, вытереться и одеться в свежую рубашку и брюки. Расчесал мокрые волосы, с удовольствием отметил, что из отражения в зеркале меня теперь приветствовал прежний Кирилл. Собрался положить телефон в карман, когда вдруг раздался звонок в дверь.

Нана!

Взволнованный и окрыленный, бросился к двери. Едва успел открыть ее, как, разрезав со свистом воздух, мне на лицо обрушился чей-то здоровенный кулак.