Нана (СИ) - Сокол Елена. Страница 59

И скрестила руки на груди, пытаясь прикрыться.

— Да. — Кивнул, не осмеливаясь больше смотреть ей в лицо.

Нана

Мои руки больше мне не подчинялись. Сначала метнулись к груди, потом вяло повисли по бокам, затем бросились к горящему лицу. Что-то нужно было ими делать, но я точно не знала, что. Положила на голову, но и там им совершенно не было места. Не так. Неправильно. Все это абсолютное безумие. Помассировала пальцами виски.

Шок.

Попятилась назад, задыхаясь от волнения. Наклонилась, нащупала футболку, судорожно натянула на себя. Губы по-прежнему жгло от его поцелуя, на месте сердца зияла рваная рана. Я почти физически ощущала, как жар, разлитый по всему телу, через это отверстие наполнялся холодом.

Они морочили мне голову. Издевались. Что за игры такие? Жестокие, эгоистичные. Я отдала свое сердце, а его просто взяли и разбили.

— Как? — Выдохнула, не сводя с Ильи глаз.

А вместо обычного звука из моего рта вырвалось пугающее карканье, стон, противный металлический скрежет.

— Я… — начал он, но я взмахнула руками, призывая его замолчать хоть на мгновение.

Голова раскалывалась, паника нарастала. Стыд, ужас, непонимание, неприятие — все перемешалось. Казалось, если он произнесет сейчас хоть слово, мне придется наброситься на него с кулаками. Я была дезориентирована, растеряна, напугана. Не знала, как реагировать.

С одной стороны, все начинало складываться в логическую цепочку, обретало хоть какой-то смысл. Я могла бы их отличить, если бы допускала хоть малейшую возможность того, что их может быть двое. Вместо этого, все это время мне приходилось разрываться от невозможности мысли, как в одном человеке может одновременно уживаться столько личин.

Весь день себя уговаривала, что погорячилась. Что Кирилл просто запутался, попал в беду и нуждается в помощи. Поняла, что виновата — изводила парня, отталкивала, сводила с ума постоянными отказами. Именно поэтому так жаждала с ним поговорить. Чтобы увидеть и понять: есть ли нам, вообще, о чем разговаривать, есть ли, за что бороться или лучше расстаться.

И сердце екнуло.

Но не при виде него, а при виде его брата…

Стоило только ему войти, посмотреть на меня. Узнала эти глаза и потерялась в них. Растворилась без остатка.

Такого никогда не было с Кириллом. Поэтому и тогда, на вечеринке, едва появился Илья, меня словно обезглавили: сердце заныло, пытаясь подсказать, но я не давала ему не единого шанса. Не прислушивалась. Потому что верила — так не бывает. Нельзя так поступить с человеком, так вероломно обмануть. Нет и нет.

Ведь и живые люди — не банки с томатной пастой на полке в магазине, что выглядят одинаково, стоят одинаково и даже на вкус не отличаются. Братья-близнецы… При всей внешней похожести они никогда не будут одним человеком. Нельзя прожить всю жизнь с одним братом, а после его смерти прийти ко второму и сказать: «Эй, чувак, ты точно такой же, сойдешь на замену, айда сюда».

Нет.

Нет, никогда. И люди — не товары в магазине. И эти парни… Один никогда не заменит другого, не станет тем самым, как бы ни старался, сколько бы не прикидывался. Вот почему с этим сердце поет, трепещет, просится из груди наружу, а с тем тревожно стучит: «что-то не то, что-то не то». И так бесконечно.

— Юлиана… — Тихо произнес Илья, протягивая ко мне руки. — Позволь мне все объяснить.

Я смотрела на него, а перед глазами вспыхивали все новые и новые картинки из прошлого. Записки, встреча под дождем, наш маленький уютный мир под желтым зонтиком, фотографии, удивительное взаимопонимание. Сердца, отчего-то сразу поймавшие темп и застучавшие в одном ритме. Небесная химия. Волшебство. Парение.

— Что? — Спросила надломлено. — Что ты собираешься мне объяснить? Как вы дурачили меня? Или как долго? — Знаком показала, чтобы он не смел даже приближаться ко мне. — Лучше расскажи, зачем вам это все было нужно?

— Я не дурачил. Просто в тот день… — он замолчал, собираясь с мыслями, — брат попросил меня отдать наушники девушке, с которой познакомился. — Свет из окна падал на лицо Ильи, обнажая передо мной все его эмоции: грусть, тоску, сожаление. — Я пришел и увидел тебя. Ту девушку, за которой наблюдал уже неделю.

Я обхватила руками голову.

— Значит, ты за брата на свидания ходишь?

Он шумно выдохнул:

— Нет.

Усмехнулась.

— Что ты еще за него делаешь?

— Ничего. — Илья сцепил пальцы в молитвенный жест и сделал еще один несмелый шаг в мою сторону. — Обычные проделки близнецов: экзамены в школе, зачеты, подстраховывали друг друга перед отцом. Глупости.

— Значит, тот парень, Ян… Он тогда правду говорил? Да? Не ври мне, я успела кое-что услышать на вечеринке.

— Да. — Склонил голову, опустил плечи. — Это правда. — Посмотрел на меня, закусив губу. — Но у меня не было выбора, брату нужна была помощь.

— Да вы же совсем безумные…. — Всплеснула руками. — Кто вы? Кто вы такие? Я же вас не знаю. Вы оба… мне врали!

Еще один шаг. И вот, между нами уже снова меньше метра.

— Нет. — Поднял руки, не решаясь дотронуться.

— Чего мне еще от вас ожидать? — Спросила тихо и беспомощно.

— Прости. — Склонился надо мной, обдавая волной приятного, терпкого парфюма. — Мне нужно было сразу признаться. То свидание — это было низко, но ты должна понять меня. Я не хотел ничего плохого, просто не знал, как сказать тебе. И ему тоже. — Вздохнул. — А чемпионат — это глупость, выступить за брата не было преступлением, к тому же мне хотелось доказать Психу, что я могу у него выиграть.

— Да вы оба чокнутые с Кириллом! — Снова отошла от него, схватившись за голову. Мне казалось, земля уходит из-под ног, происходит что-то невообразимое, рушатся все основы мироздания. — Жить за другого человека — это и есть преступление! — Сказала и вдруг осеклась. Сама-то делала абсолютно то же самое: обманывала, скрывалась, представлялась именем другого человека. — Вам самим не противно? — Всхлипнула, обнимая себя двумя руками. — Зачем ты, вообще, пришел?!

— Я хотел, чтобы ты знала правду. — Он опять уменьшил расстояние между нами. — Чтобы знала, кто такой Кирилл.

— А кто ты после всего этого?

Мне было страшно, что Илья еще раз прикоснется ко мне.

— Он не достоин тебя.

Покачала головой:

— Вы оба не достойны. — Отвернулась.

— Сама скоро все увидишь. — Голос его звучал надтреснуто, звенел печальной струной. — Он по жизни только пользуется всеми.

— Мне плевать… Уже на все плевать…

— Прости. — Его дыхание обожгло мой затылок, разбежалось уютным теплом по коже шеи. — Прости меня. Я думал, что ты сама все поймешь. Хотел рассказать, но он не дал. Скрыл тебя от меня, в очередной раз просто струсил.

Сжалась в комок:

— Не подходи!

— Я знал, что должен был сказать тебе все с самого начала. Я и хотел! Приехал с соревнований, но тебя уже не было в кафе. На вечеринке поговорить тоже не получилось…

Я зажмурилась, тщетно пытаясь удержать слезы, наполнившие глаза.

— Ты мог сказать мне все на первом же свидании. Все было бы по-другому! Ты просто не дал нам шанса! — Бросилась к рюкзаку и принялась остервенело закидывать в него вещи. Мокрые вперемежку с сухими. — А теперь я ни одному из вас не верю! Ни одному!

— Но я здесь именно для этого — сказать тебе все. Ты сама не дала мне об…

Резко обернулась:

— Что ты хочешь от меня?! — Ткнула пальцем в его грудь.

— Чтобы ты выслушала меня. — Нежно взял мою руку, напряженную, сжатую, и, приложив к губам, нежно поцеловал. — Прости. — Прижал ее к своему гулко бьющемуся сердцу. — Можешь не верить, просто пойми, почему я так поступил: он мой брат. Да, выбрать его было ошибкой, нужно было думать о тебе. Но больше такого не повторится. Никогда. — Приблизился. — Я люблю тебя. Очень. И хочу быть с тобой.

Все тело покалывало от желания погладить его кожу, прикоснуться к лицу, прижаться губами к его губам. По спине бежали мурашки, миллиарды мурашек. Мышцы расслабились, дыхание перехватило. Секунды превратились в вечность, чуть было, не заставив меня растаять под его взглядом. Но обида вновь накатила удушливой волной.