Избранная дракона (СИ) - Ганова Алиса. Страница 8

— Тоща, как кляча, — прокаркал старикан. — Одни мослы!

— Это поправимо, — цинично возразил другой.

— Займись ею, Варк.

«И совсем у меня не мослы — хорошая, стройная фигурка!» — раздраженно огрызнулась про себя после «комплимента». Однако радовалась, что не во вкусе старика. Хотя, как зыркает его помощник — наводит на подозрения. Его жалящий взгляд я ощущала кожей.

— А обратит ли он на нее внимание? — усомнился верзила.

— Обратит, если хочет власти… — усмехнулся старикан. Хорошо, что я уловила смысл, иначе бы поседела, гадая: кому должна приглянуться? Уж не голодающим ли ящерам? Но им власть точно не нужна.

Глава 4

С каждой минутой проведенной во дворце, во мне росла ненависть к знати. Там на площади тысячи людей воодушевленно, с надеждой молятся, а тут некоторые цинично строят козни и делят власть.

— Обучи ее необходимому, — приказал тот, что главный, к которому помощник обращался «Кхарт».

— А если она глупа? — Варк продолжал осыпать меня «комплиментами».

— Тогда научи рот держать на замке.

«Глупая?!» — ох, и разозлилась я на лысого громилу, но виду не показала.

— Откуда ты? — обратился старик ко мне, и я задрожала от волнения.

— После нападения грабителей меня нашла Тиаса. Я не помню, что было прежде…

— отвечая, я нервничала, и Варк заметил это.

— И она утверждала, что чиста! — возмущенно прошипел он, перебив меня. На что старик лишь гадко усмехнулся:

— Что надо — я напомню. Главное зазубри: сейчас в тебя вцепятся многие, но без меня ты никто. Неверный шаг — и объявлю тебя мошенницей. Знаешь, что делают с теми, кто посягает на священное?

Не знала, но догадывалась, что ничего хорошего.

Довольный беседой Кхарт покинул покои, потом ушла служанка, и я осталась наедине с не внушающим доверия Варком. Ох, опасный тип.

Он стоял передо мною и беззастенчиво разглядывал свысока. После, дав понять, что я для него насекомое, которое он может раздавить по прихоти, процедил:

— Принесут еду — все съешь, — его взгляд заинтересованно, но с долей брезгливости скользнул по небольшому декольте, по моим губам. Я себя в зеркале не видела, но уверена: сейчас выгляжу не хуже, чем утром. Может он испытывает пренебрежение к черни? Во мне вскипело негодование. Попала же в мир выскочек и зазнаек.

Он хлопнул в ладоши, и Невмия внесла большой поднос с едой.

— В меня столько не влезет! — выпалила ошарашено, наблюдая, как она расставляет на столе глубокие тарелки.

— Кхарт не любит строптивых. За непослушание на первый раз сажает в мешок со змеей. Не смертельно, но очень больно. От яда горит все тело.

Я оцепенела от ужаса. Всегда боялась этих гадов.

— Ты же хотела роскоши и богатства, — зло прошептал Варк, наклоняясь ко мне. — Подчинишься — получишь.

— Я не хотела ни роскоши, ни богатств!

— Правда? — помощник Кхарта скривил красивые, полные губы. — Тогда зачем призвала златокрыла? Неужели он сам пришел?

— Сам! — выпалила, и мужское лицо стало злым.

Я прикусила язык. Если он так хочет оказаться на моем месте, не злю ли его своим упрямством? Нужно молчать. Но умная мысль пришла с опозданием. Повезло еще, что вывела из себя не верховного жреца.

— Немые живут дольше, — бросил он напоследок, покидая комнату.

Я не могла избавиться от подозрений, что меня откармливают для ящера. В горло ничего не лезло, но надсмотрщица стояла над душой, будто чувствуя, что, если отойдет, я немедля начну выбрасывать еду из окна. Еще была надежда избавиться от съеденного после, но когда попросилась в уборную, Невмия пригрозила:

— Если вывернет — обратно все запихну!

Не мудрено, что от таких изворотливых, лицемерных тварей драконы отказались.

Пытка едой продолжалась долго, но, наконец, остатки еды убрали, и я вышла на небольшую террасу, увитую душистым кустом с красивыми малиновыми цветами. Внизу простирался город, и из этой роскоши я отчаянно хотела вернуться в простенький домик Тиасы, который был где-то там…

Промаялась в безделье до вечера.

Перед сном Невмия помогла раздеться и уложила в постель. Я вертелась, плакала и заснула лишь перед рассветом. А наутро пытка едой продолжилась.

Потом служанка открыла дверь и махнула рукой. Наевшись, как Тузик, я переваливалась с одной ноги на другую и не поспевала следом. Мы остановились у резных створок, прислуга бесшумно отворила их, и когда я вошла, оказалась в большой комнате с аскетичной обстановкой.

Мозаичный пол. На одной из бежевых стен красовалась цветная фреска, изображавшая скакуна, мчавшегося по воде, с развивающейся гривой. У окна трепыхались алые кисейные занавески. А рядом стояли два стола: большой, за которым восседал Варк, и ученический. Еще разглядела несколько шкафов. Было свежо, и чувствовалась деловая обстановка.

— Очень красиво, — робко заметила, оглядываясь по сторонам.

— Не довольна своими покоями? — он испытывающе прищурился.

— Нет-нет. Но тут даже воздух другой и обстановка. А там царствуют лень и тоска, они угнетают.

— Читать умеешь?

Повертела головой. По-здешнему не умею. Я даже здешних книг не видела.

— Начнем с основ чтения, потом этикет и остального понемногу. Если это запомнишь — уже чудо.

Он не верил в меня, считал дурой. И тут во мне стали бороться гордость и осторожность, но победило второе. Пусть глупенькой считает, потеряет бдительность. Возможно, проговориться о чем-нибудь, а я все буду мотать на ус. Однако то, что Варк сделал потом, даже с натяжкой сложно назвать основами чтения.

— Имя? — спросил небрежно.

— Глена, — промямлила, но он держался так официально, что добавила: — Глена Пупа.

— Х-хы! — усмехнулся гаденыш и заскрипел пером с железным острым наконечником. Когда повернул лист, я увидела невообразимые каракули.

— Это так пишется Глена?! — посмотрела на него удивленно.

Он закатил глаза:

— Гленапупа, запомни это, и с тебя хватит, — этот гад, как будто в насмешку, произнес имя и фамилию слитно, как единое целое, чем наступил на мою «больную мозоль».

«Вот же скотина! Ткнул пальцем в небо и попал!» — я, наверно, позеленела от злости, и жрец, уловив мое раздражение, осклабился в циничной ухмылке. Чтобы переменить тему, я взяла перо, что лежало на подставке, макнула в чернильницу и принялась старательно выводить завитушки.

О, мне даже изображать неумеху не пришлось. Жидковатая тушь капала на лист. И повторить его мелкий, непонятный, но очень красивый почерк я не могла, хотя очень старалась. Даже не заметила, как от старательности высунула кончик языка.

— Блин! — вырвалось, когда заметила, что испачкала пальцы. Подняла глаза и поняла, что делаю что-то не так. Этот великан смотрел на меня с высоты и о чем-то серьезно размышлял.

— Ты верно держишь кисть, — заметил он.

— Я наблюдала за вами.

Угу, так и поверил.

Я извела два больших листа, прежде чем кое-как запомнила порядок букв. Причем, как ни пыталась соотнести звуки с буквами — никак не сходилось. Видать, некоторые звуки складывались из двух букв.

— Это «П», да? — указала на повторяющиеся сочетания символов. — А это «У»?

Он не ответил. Сразу же перешел к этикету. Учил кланяться, объяснял, как входить в зал, выходить, стоять, талдычил, что спиной не поворачиваются.

— Если не знаешь, как поступить — закати глаза и изображай, что внимаешь голосам драконов, — посоветовал с издевкой.

— Если считаешь, что умею их подманивать, отчего же не допускаешь, что могу и слышать? — возразила с иронией.

— Немые живут дольше, — процедил он сквозь зубы, вставая из-за лакированного до блеска стола. Я в ответ тяжело вздохнула, но губ не разомкнула.

Потом Варк показал карту… — и я окончательно убедилась, что никакого Гремяченска в этом мире нет и не было. Огромный материк треугольной формы, на котором располагалось семь государств. Одно из самых крупных — это Лагеарния, меньше Апатское царство. Рядом крупные и мелкие острова. А за океаном еще три небольших материка. Он тыкал пальцем, рассказывал о народностях, — время летело незаметно. Я даже перестала обращать внимания на его враждебность. Однако все хорошее заканчивается. После урока помощник Кхарта проводил меня до покоев и, кивнув на служанок с подносами, произнес: