Избранная дракона (СИ) - Ганова Алиса. Страница 9

— У тизарина Ковена кости не в чести, — развернулся и ушел.

«У, гад!» — вышла я из себя и откусила от сладкой выпечки. Теперь, укрепившись в надежде, что меня не скормят ящерам, ну, хотя бы в ближайшее время, немного расслабилась.

Похоже, Варка сделали моим куратором. Как и я, он восторга по этому поводу тоже не испытывал, но к обязанностям относился добросовестно. Когда вернулся, я под присмотром Невмии доедала второй десерт.

— Плохо стараешься, — произнес помощник Кхарта сходу, оглядев пустые тарелки и меня, с трудом дышавшую от переедания.

— Волнующийся человек не толстеет, а худеет. Вы же только и угрожаете, — пробурчала.

— Твоя дерзость на верховного жреца впечатления не произведет. А разочарований он не любит.

Я чувствовала себя свинюхой на откорме, но горестно вздохнула и потянулась за следующей слойкой. Однако покорно обжираться не собиралась.

— А Невмия надзирательница или служанка? — спросила. Та вздрогнула, чувствуя, что в воздухе запахло пакостным подвохом. — Хотела попросить о мелочи, чтобы угодить Кхарту.

— Господину верховному жрецу, — недовольно поправил Варк.

— Съеденное лучше усваивается под развлечение. А поскольку я читать не умею, может, она сможет?! Я бы про этикет послушала и хроники, — склонила кокетливо голову на бок и посмотрела на жреца глазами кота Шрека.

Его бровь красноречиво взметнулась. Потом он томительно помолчал, а после кивнул:

— Хорошо.

…У Невмии уже давно пересохло горло, а я все еще слушала сказания и просила еще.

— Бедная Невмия, — иногда притворно вздыхала, — потерпи немного. Мы же обе стараемся во благо верховного жреца. Так мы быстрее исполним его приказ.

Та сопела и читала дальше. Зато за ужином уже не угрожала, что запихнет все обратно. Думаю, мы поняли друг друга.

На следующий день занятия продолжились. Если честно, ждала их с нетерпением. Хоть какое-то разнообразие, новые сведения. Пусть Варк — мерзавец, но когда сидишь взаперти, радуешься и такому общению.

Он, увидев, как я обрадовалась его приходу, удивился, однако расспрашивать не стал. Сразу потребовал, чтобы вспомнила, как пишется мое имя.

С заминкой, двумя неверно написанными буквами и корявым почерком, но я справилась. Он посмотрел на меня уничижительно и заставил исписать повторами большой лист. И пока писала, под руку объяснял, где надавить перо сильнее, а где ослабить давление. Результатом остался недоволен, однако унижать словами, типа: «тупица» не стал.

И все же в пакости себе не отказал — заставлял меня кланяться и каждое движение комментировал:

— Как старуха! Спина! Руки! Ниже! Снова! Грациознее, если знаешь такое слово! Еще раз!..

Он требовал прогибаться основательно, и после тридцатого поклона заныли ноги и поясница.

— Торговка — и есть торговка! — раздраженно изрек, после чего я убедилась: издевается. Я торговала всего двадцать дней, а остальные дни и года жила иной жизнью. Танцевала неплохо и никогда прежде не была замечена в неуклюжести или неповоротливости. Но если бы огрызнулась — показала, что колкости задевают, тогда бы Варк начала язвить с утроенной силой. Поэтому старалась оставаться беспристрастной, представляла себя в красивейшем платье, с короной королевы красоты, жмущей голову, и отвешивала элегантный поклон за поклоном.

Помощник Кхарта был вреднющим и злонравным, но чутким. Мигом просек, что колкости не задевают жертву, и я впервые увидела в его глазах удивление. А утереть ему нос было приятно. Даже настроение поднялось.

Потом он спрашивал о правилах этикета и заставил вызубрить пафосное обращение к благословенному тизару, отмеченному лучезарными богами и небом, свидетельствующим, что род его велик и достоин властвования над всем и каждым… А еще Варк мимоходом рассказал о дворе… Тут я и поняла, в какой серпентарий попала.

Помимо законной супруги и наследника у тизара — похотливого и несдержанного, было несколько десятков внебрачных детей. Этим же грешил и его батюшка. Так что куда ни плюнь — попадешь в тизарскую родню. Однако это не мешает «родственничкам», несмотря на заметное сходство в мордах лица, враждовать и вовремя избавляться от опасных конкурентов, выделяемых влиятельным родственником, место которого с удовольствием бы заняли сами, если бы не одно «но» — благословение небес в виде защиты границ драконами доступно только законному наследнику.

— Ия… теперь между ними всеми?! — ошарашено переспросила. — Как между молотом и наковальней?

— Интересное сравнение, — хмыкнул он. — Но так и есть, потому что без поддержки златокрылов власть тизара не легитимна. А ты как раз отмечена драконом.

— Не отмечена, а обгажена! И то случайно!

— Случайно или нет — никого не волнует. Ты принадлежишь Кхарту или больше никому.

— Только рано или поздно станет понятно, что я не имею к ним никакого отношения!

— Пусть это откроется позже, чем раньше, — угрожающе предостерег Варк, склоняясь ко мне. — А пока радуйся каждому дню и старайся. Верховный жрец — влиятельный человек. В его власти сделать тебя тизарийной, а потом и тизарией. — От взгляда его темных глаз и поглощающего шепота по спине пробежал холодок.

— Заманчиво, но не хочу. Я хочу домой! — отчаянно выпалила и почувствовала, что заслезились глаза.

— Ничего не изменить. Или служишь и борешься за власть, или тебя изживут, как опасную соперницу, — Варк встал из-за стола, показывая, что урок завершен.

Вечер снова просидела одна, борясь с подступающей хандрой. От накрытого стола пахло невообразимо вкусно, но на еду смотреть без тошноты не могла.

Следующее утро началось с того, что в комнату влетела стайка служанок. Стянули с меня одеяло, за руки бережно подняли с кровати и потянули в комнату омовений. Там раздели и усадили в большую ванну, вымыли волосы, поухаживали за моими ручками — ножками, умаслили тело благовониями. Ох, как же приятно пахло. Надеюсь, пчелы и мухи не накинутся, а то после дракоши боязно. Мало ли чего в этих краях еще водится. Потом высушили волосы и стали наряжать.

Надели исподнее, верхнюю тончайшую рубашку с вышивкой и взялись за неисчислимые складки на тунике. Затем принялись за укладку волос. В шесть рук сделали сложное плетение, добавляя чужие пряди в тон, закололи на затылке, надели несколько браслетов и в завершение накинули полупрозрачное покрывало.

В коридоре послышались голоса верховного жреца и его помощника. Войдя, Кхарт встал передо мною, а другой бесцеремонно откинул покрывало. Под въедливыми взглядами я чувствовала себя робкой невестой, но покраснела именно от внимания Варка. Закончив осмотр, он опустил ткань и поманил за собой.

Мы шествовали по лабиринтам переходов — высоким, иногда с открытыми террасами. Фрески и яркие орнаменты украшали стены, витражные окна поражали, но особенно восхищали двери: двустворчатые, резные, инкрустированные камнями. А еще, чем дальше шли, тем больше в нашу свиту вливалось прислужников. Наконец вышли в огромный парадный коридор и, пройдя его, остановились перед роскошнейшими дверям.

— Молчи! — напомнил Варк и махнул рукой. Двери распахнулись, и я едва не ослепла от мешанины сочных цветов, сияющих камней. Яркая мозаика на полу, расписной потолок, резные колонны, занавешенные алыми и бордовыми пологами. Искуснейшая мебель и люди — мужчины и женщины, по сравнению с которыми я выглядела бледной молью.

На каждой придворной даме сверкали бусы и ожерелья, браслеты и головные обручи с висюльками, золотые нити вышивки и бисер, отражавший солнечные блики. А еще почти у каждой дамы губы подведены красной помадой, из-за чего женщины походили на зубастых пираний.

Трон в виде дракона, раскинувшего крылья, размещался в глубине зала, на возвышении в несколько ступеней. У стен толпились сановники и придворные, смотревшие на меня отнюдь не доброжелательно. Я запнулась о подол, но Варк успел подхватить под локоть. Пусть он злой и язвительный, иногда противный, но именно его присутствие немного успокаивало.