Право на выбор (СИ) - Михеева Рина "Пушися". Страница 25

Полина только подивилась простоте, открытости и мягкости нравов. Никто не пытался обобрать крестьянина, и не потому, что рядом с ним оборотни, — было заметно, что дядюшка Лекс чувствует себя в этом мире уверенно и спокойно, не то что подданные Леяны, вздрагивающие на каждом шагу… Дальнейшие наблюдения лишь подтвердили первое впечатление.

Город выглядел таким мирным, приветливым и процветающим, что Полине, глядя на него, вдыхая его запахи, вбирая его звучание, не верилось в реальность всех ужасов, о которых она узнала. Казалось, что только где-то очень-очень далеко — в другом мире, никак не ближе, а то и через три мира — в следующем, может существовать жестокая княгиня и Отступник, страшное изуродованное святилище Душ, где из них выкачивают силу, да и Печать Лориша — тоже.

Вот озеро с Единорогом — это да. Это вполне может быть в этом мире, где на чистые, мощеные камнем улицы выходят разноцветные фасады небольших, но явно уютных и ухоженных домов, где озабоченные люди спешат по своим делам, но при этом не забывают приветливо здороваться и улыбаться знакомым, дети смеются, грызут разноцветные леденцы на палочках и шлепают по лужам, несмотря на недовольство мам, где пахнет выпечкой, жареным мясом и, откровенного говоря, лошадьми тоже пахнет — не слишком приятно, но все это вместе настолько безмятежно, что хочется улыбаться — просто так, просто тому, что живешь. Улыбаться всем встречным и еще уютным домикам с цветами на окнах и вон — забавной вывеске "Самые вкусные караси".

Пользуясь тем, что Верен шел медленно — видимо, присматривался и выбирал место, которое его чутье могло бы воспринимать без особой тревоги, — Полина засмотрелась на вывеску, на которой был изображен толстенный карась — как следовало из надписи, самый вкусный, но почему-то один. Она хихикнула, подумав, что остальных уже съели.

— Жареные в сметане, — с энтузиазмом сообщили ей едва ли не прямо в ухо, так что она заметно вздрогнула, а Верен немедленно прищурился на зазывалу, будто решая, стоит ли его проступок примерного наказания.

Сай облизнулся и покосился на ворона. Полина тоже смотрела на карася плотоядно, а на зазывалу — вполне добродушно. Верен еще раз осмотрелся и махнул рукой.

— Вроде нормальный трактир. Комнаты свободные у вас есть? — сурово спросил он зазывалу.

Тот даже растерялся на секунду — от суровости, а не от вопроса, но быстро пришел в себя и, отодвинувшись на всякий случай в сторонку, закивал:

— Есть, как не быть. Есть. Хорошие комнаты, чистые. А караси какие. Самые вкусные караси. И пироги. С рыбой, с мясом, с ягодами. И творог свежайший, и сметанка… — зазывала облизнулся и сглотнул.

— Знаешь, — Полина тоже облизнулась невольно. — Или давай скорее пойдем дальше… или давай уже чего-нибудь съедим. Я не могу больше это слушать.

Верен усмехнулся уголком губ, и они зашли в трактир.

Внутри оказалось действительно чистенько и почти уютно. Несколько небольших столов вдоль стен и один большой в центре. Вышитые простым ярким орнаментом занавески и скатерти, деревянные лавки со спинками, украшенными резьбой, дородная румяная хозяйка за стойкой в обнимку с огромным кувшином морса, из которого она сноровисто наполняла большие кружки. Эта картина сразу же напомнила Полине о сестричках Ай и Ой. Она украдкой вздохнула, надеясь, что хотя бы у них все в порядке.

Большая часть столов была занята, свободным оставался центральный — для большой компании, и пара небольших — у самого входа. Все посетители производили впечатление солидных и достойных людей, совершенно не склонных к неумеренным возлияниям или буйному поведению. Между столиками неторопливо вышагивала с подносом румяная круглолицая девица в белом фартуке с оборками, очень похожая на хозяйку. И никто даже не пытался ущипнуть ее, только улыбались и благодарили за исполнение заказа. Приличное семейное заведение.

Внимание Полины привлек столик в самом дальнем углу — там сидела молодая пара, почему-то показавшаяся Полине испуганной. Высокий и широкоплечий светловолосый юноша пристально и тревожно смотрел на новых посетителей. Девушка, черноволосая и темноглазая, выглядевшая усталой и почти изможденной, тоже взглядывала и тут же опускала глаза, ковыряясь в тарелке, где из волн картофельного пюре выглядывал бок недоеденного карася. Зато хозяйка обрадовалась им неимоверно.

— Доброго денечка, — густо пробасила женщина, отставляя в сторону кувшин. — Чего подать вам, гости дорогие? Окромя, само собой, карасей.

— А что, хозяюшка, карасей у вас бесплатно подают? — расплылся в улыбке Сай, озадачив добрую женщину. — Раз оно само собой?

— Ну как же… бесплатно-то… как же… Ежели вы, конечно, совсем того… без денег в смысле совсем… Тогда, конечно, я могу хлебушка дать, ну и это… Пюре вчерашнее есть. А чтобы карасей в сметане бесплатно, это уж извините. Они ж у нас… мы ж их… И костей-то в них нет, почитай. Готовим по семейному рецепту, так что там хребет один и есть. Остальное все мягонькое-мягонькое, аж тает во рту, — Тут она спохватилась, что расхваливает карасей тем, у кого все равно денег нет, и замолчала, выжидательно глядя на непонятных посетителей. С виду — приличные вроде… Даже… ох…

— Батюшки. Да вы же… Вы из темных оборотней будете?

Полина напряглась, и Сай тоже, Верен же остался совершенно спокоен и с достоинством кивнул.

— Да конечно, — бас хозяйки сорвался едва ли не на фальцет. — Для вас-то… Защитники вы наши. Сейчас. Будут вам караси бесплатно и пироги и… — не закончив, она развернулась и стремительно поплыла на кухню, подобная ледоколу, пока что рассекающему пустое пространство, но было ясно, что он снесет любое препятствие, если тому не посчастливится оказаться у него на пути.

Полина и Сай недоуменно переглянулись, Верен ухмыльнулся:

— Вот и объясняйся теперь с ней сам. Простые люди твоего… утонченного юмора не понимают.

— Ну, не понимают, так не понимают, — беспечно пожал плечами енот, устраиваясь за столом. — От бесплатного не откажусь.

— Не откажется он… — зло прошипел Верен. — Ты хоть знаешь, сколько пахать надо, чтобы свое дело поднять? Сколько у плиты стоять, сколько возиться с одними этими карасями, не говоря обо всем остальном.

Полина кивнула, соглашаясь. Сай вспыхнул, запунцовел щеками и опустил глаза.

— У меня мать в прислугах большую часть жизни была, — тихо пояснил Верен, — я-то знаю, какова эта работа. И это еще у Ярона людям неплохо живется. В деревнях тяжелее. Мать рассказывала, да и у родни я бывал. Потом они уже хорошо жили, им мой отец денег дал — тоже трактир завели. И работали там… чуть не круглые сутки, чтобы вот так-то, как здесь, чистенько да вкусненько было.

Хозяйка натащила им и карасей, и пирогов, и тушеных овощей с мясом, и кролика жареного, и ягод в сливках. Верен буквально заставил ее взять деньги, что, впрочем, удалось ему быстро и без труда — хватило одного, но очень серьезного взгляда, и двух слов: "Я настаиваю".

— Не обижайся, хозяюшка, — добавил он после. — У меня родня трактир держит, знаю, что это за труд.

После этого "тетя Мелиса", как она отрекомендовалась, и вовсе не отводила от гостей практически влюбленного взгляда, с радостью наблюдая за бодрым исчезновением съестных припасов.

— А что, хозяюшка, зверствуют мраки-то у вас? — осторожно спросил Верен.

— Ох, родимые… ну как сказать… не то чтобы прямо… Но страшно жить-то стало. Я слыхала, что в Дальней Плотине задрали корову. Это деревенька тут, недалече. Не то одну, не то и несколько… Дней десять тому было. До людей-то не добрались, нет… Но где-то в округе шастают. Страшно-то… ох же страшно. А вот муж мой тех карасей сам ведь ловит. Река у нас рядом, так и называется Карасевка. Заводей в ней много, и карасей там… видимо-невидимо. Так ведь страшно же… Я уж говорю, не ходи сам-то… Мы еще у мальчишек там покупаем карасей-то… А он говорит: это что же, я буду в трактире отсиживаться, а мальцы карасей для меня ловить одни, без присмотру? А что с того присмотра-то… Разве ж он мрака-то остановит? Эх…