Право на выбор (СИ) - Михеева Рина "Пушися". Страница 70

Тот успел лишь сделать шаг назад, хотел активировать перемещающий кристалл, но пальцы не слушались. Ни тело, ни даже мысли не подчинялись больше его воле. Больше не было Сферы, связанной с ним и укрывающей его от взгляда Лориша. С ним случилось то единственное, чего он боялся более всего: черные крылья, простертые над его головой, — он словно видел их, хотя перед ним стоял человек; мрак, ждущий его за гранью, — и его он будто бы уже видел, глядя в темные глаза Верена, будучи не силах отвести взгляд; гнев Шешхата, чью волю он не сумел исполнить до конца… — он уже ощущал его, знал, что разочарованный господин будет к нему беспощаден.

— Лориш смотрит на тебя, — тихо и глухо сказал Верен, и это было правдой.

Не человек смотрел на Отступника — сам Лориш. Бархатная тьма плескалась в этом взгляде, та, что обещает отдых и покой тем, кто их заслуживает, и возмездие тем, чья вина велика.

Полина, затаив дыхание, сделала шаг назад. Она лишь чуть-чуть, краешком, соприкоснулась с этим взглядом, и ощутила, что смотреть в глаза любимого сейчас нельзя. Сейчас это глаза Лориша.

— Лориш видит тебя, — Верен поднял руку — и это тоже была не его рука. Сейчас это была рука Лориша.

И она опустилась на плечо Ярта, — сына прежних князей Светании, бывшего шамана, Отступника, раба Шешхата, грезившего о власти, могуществе и бессмертии, но оставшегося смертным, как и все.

— Никто не укроется от взгляда Лориша, — закончил ритуальную формулу ворон.

Бархатная тьма расплылась под его рукой, окутывая фигуру Ярта. Сам Отступник уже не мог ни двигаться, ни говорить, ему оставалось лишь со всевозрастающим ужасом наблюдать за тем, как темнота медленно обступает его, накрывая легкой вуалью, превращающейся в плотную пелену, как меркнут цвета и отдаляются звуки, как безмолвие и непроглядная тьма надвигаются, чтобы поглотить, как распахивается перед ним небытие, чтобы растворить его в себе, небытие, ждущее тех, в ком не осталось света и тепла.

Это медленное угасание жизни было настолько жутким и такой ужас виделся во взгляде Ярта, что Верену стало страшно, ощущение погружения в небытие в какой-то мере передалось и ему, и это было почти непереносимо. Рука его дрогнула и почти готова была отпустить плечо приговоренного. Но сила Лориша не позволила, она нашла того, для кого была предназначена, и она перетекала соединяя исполнителя приговора и приговоренного, пока воля Лориша не была исполнена.

Когда последняя искра жизни погасла в глазах Ярта, не скрытых более мороком, когда лицо его, искаженное нечеловеческим страхом, застыло посмертной маской, только тогда Верен смог отвести руку, и Ярт рухнул на землю у его ног.

ГЛАВА 54. Круг судьбы

Переместившись, Райяна быстро осмотрелась. Страх, переходящий в панику, гнал ее вперед. Чувство, что она может опоздать, что каждый миг может стать тем, которого не хватит, чтобы спасти Ярона, буквально душило. Сердце колотилось где-то в горле, голова кружилась.

Темнота, лунные блики… нет, — это вспышки боевых кристаллов, мерцание силовых линий защиты, огоньки красных глаз мраков… И один из них — совсем близко… Рядом с ним — Ярон. Райяна рванулась вперед, одновременно поднимая руку, чтобы ударить мрака всей своей силой, уверенная, что опасность исходит именно от него. И пусть даже осталось совсем немного времени до того момента, как его можно будет излечить… она не готова пощадить мрака, позволив ему убить Ярона.

Но мрак не двигается… он делает шаг назад… на земле лежит чье-то тело… Ярон поворачивается… Как медленно и в то же время неотвратимо все происходящее… Там Грон. И болт его арбалета уже сорвался с ложа…

Всего доля мгновения — и уже не женщина, а волчица устремляется вперед в прыжке, бесконечно длинном, отчаянном, похожем на полет — полет к смерти, ради жизни того, кого любит. Арбалетный болт прерывает ее полет. Она успела.

Грон не хотел вмешиваться, он был почти уверен, что у Тамилы все получится, как надо. Однако… Мало ли что. На всякий случай следует подстраховаться. К тому же ему хотелось своими глазами увидеть, как умрет князь. Поэтому он отправился вслед за ним, чтобы быть поблизости, наблюдать. Ну и на всякий случай — быть наготове.

Этот арбалетный болт у него был припасен заранее, на нем стоял знак Светании. Когда князя найдут, никому и в голову не придет подозревать, что его убил кто-то из своих. Имелся и кинжал с клеймом Светании — у медведя было время на подготовку, и он все продумал. Все, кроме того, что произошло в реальности. Это было невозможно предсказать. Разве что шаманкам такое по силам.

Сначала мрак явно медлил и не хотел убивать Ярона. Потом он одним ударом свернул шею Тамиле. Это уже было за пределом любой вероятности и понимания. Должно быть, он взбесился. Или… творится что-то совершенно неожиданное. Может, шаманки нашли способ что-то сделать с мраками? Освободить их от власти Отступника? Вроде бы Тамила говорила что-то о Сфере Власти… Но думать об этом было некогда. И некогда было сожалеть о Тамиле.

Такая красавица. Жаль… Но теперь она по крайней мере не достанется его отцу. А то старый хрыч уже давно тянет к ней свои жадные лапы. И враждовать с ним не хочется — он опасен, кому и знать, как не Грону. И видеть Тамилу с ним — прям поперек горла. Но подозревать, что она сохнет по Ярону — еще хуже. Может, и мрак потому приказ не выполнил, что на самом деле Тамила его убивать не хотела? В общем, может, оно и к лучшему…

А теперь надо не упустить момент и избавиться наконец от Ярона. Пока он его не видит… Грон взвел арбалет, легкий щелчок, казалось бы, совсем не слышный, все же привлек внимание князя. Он поворачивается… Но он не успеет. Расстояние здесь совсем небольшое, болт уже летит, но что-то вытянутое, серое и мохнатое несется ему наперерез.

Грон не понял, кто или что это было, да его это и не интересовало, он лихорадочно готовился к новому выстрелу, хотя и мелькнула мысль, что надо активировать кристалл, надо бежать отсюда. Ярон, скорее всего, его уже узнал… Он вскидывает арбалет — запасной болт, еще одна попытка. Если и она не удастся, тогда — бежать. Ярон все равно не успеет приблизиться к нему на расстояние удара, даже удара силой — даже если зацепит, кристалл вынесет его отсюда.

Крик Ярона ударил по ушам и по натянутым не хуже тетивы нервам:

— Райяна.

"Почему он зовет Райяну? — успел удивиться Грон. — Откуда ей здесь взяться?" Он ощутил удар, от которого голова его дернулась назад, а прицел сбился. В первую долю мгновения он сожалел только об этом — прицел сбился… В следующую не мог понять, что стало с его зрением, потом пришла ослепляющая боль, и Грон вспомнил, как точно Ярон умеет метать ножи.

Кинжал князя вошел точно в глаз медведя, несколько секунд его тело покачивалось, словно не могло решить, стоять ли ему или упасть, а потом тяжело рухнуло на землю. И душу его приняла тьма, та тьма, что и раньше жила в ней.

Ярон не столько увидел и узнал Райяну, сколько почувствовал — это она. Так вот как это бывает, когда выбор сделан сердцем, сделан окончательно и бесповоротно, без отсрочек, оговорок, без условий и сомнений. Наверное, можно разлучиться с тем, кого выбрал, ради долга… Наверное, можно. Хотя умереть было бы легче. Но никогда нельзя забыть. Нельзя надеяться, что рана заживет.

Такая любовь пришла к нему впервые. Не потому, что Марийка была хуже. Сила чувства зависит не от достоинств любимого, а от глубины души любящего. Он сам был хуже тогда, он еще не знал настоящей цены любви, и самой любви — такой, доводящей до грани, уводящей за грань и возвращающей обратно — тоже не знал. Лишь единицам от рождения дано умение любить всем сердцем и понимать, каким сокровищем владеют. И лишь единицам дано этому научиться. Вот он и научился. На свою беду.

Так вот как это бывает, когда теряешь того, кого выбрало сердце. Оно должно остановиться после этой потери, но бьется… бьется, разрываясь от боли, заставляя жить, когда жизни в тебе не осталось, ничего не осталось, кроме отчаяния и оглушительной пустоты.