Шолох: Теневые блики (СИ) - Крейн Антонина. Страница 91

— Я из Асерина, это правда. И мне важна история Срединного государства — по личному делу. Поэтому я и назвался историком, иначе не видать допуска в ваши архивы. Не думай, я честный человек, я никому и никогда не причинял зла.

— К чему вдруг такая откровенность?

— Сегодня в Шолох без предупреждения прибыла иджикаянская делегация, — поморщившись, признался Мел. — Боюсь, они приехали за мной.

— Что ты натворил? — я ужаснулась.

Иджикаян — одно из сильнейших государств мира. Хорошие маги и талантливые политики, проживающие на территории огромной пустыни на юге Террамисты. Иджикаянский шах и Сайнор уже два года ведут переговоры о возможном союзничестве. Собственно, ради этого союза тогда и уничтожили департамент Ходящих.

Иджикаянская делегация в Шолохе — это важно. А иджикаянская делегация без предупреждения — это плохо.

— Так что? Ты международный преступник? Аферист? Шпион? Кто? — наехала я на Мелисандра.

Студенты вокруг начали на нас шикать, мол, потише. Асеринец встал, взял меня под локоток и повел прочь из читального зала. Когда мы вышли в коридор, он буркнул:

— Я патологоанатом.

— Что? — тупо переспросила я.

— Патологоанатом. Трупы расчленяю. В медицинских целях.

У меня отвисла челюсть. Я медленно перевела взгляд на ухоженные, всегда идеально подстриженные ногти Мелисандра:

— Вот этими руками ты копаешься в трупах? — ошарашенно пробормотала я.

— Этими. Но в перчатках.

— И на кого ты работаешь?

— На Тайную Канцелярию Саусборна. Аналог ваших Смотрящих.

— Но чем ты не угодил иджикаянцам? И откуда знаешь об их приезде?

Мелисандр между тем продолжал деловито уводить меня прочь из здания.

— О приезде мне сказала Кадия.

Я схватилась за голову:

— Она тут причем?!

Мелисандр быстро покачал головой:

— Ни при чем. Просто я просил ее сказать, если в Шолохе появятся иджикаянцы, потому что мне якобы нужно было получить комментарий кого-то из пустынных жителей по поводу одного момента в моем исследовании… Наврал. А насчет «не угодил» — давай присядем, и я все расскажу.

Я молча прошла за ним к скамье, спрятавшейся в тенистой кипарисной аллее позади библиотеки. Мы сели, и Мелисандр начал свой рассказ.

****

История Мелисандра Кеса о событиях, произошедших в Саусборне в конце апреля (пересказ выполнен Тинави из Дома Страждущих).

«Ржавый гвоздь» имел славу самого злачного места во всем Саусборне, и небезосновательно. Расположенный в сердце портового района, этот кабак пропах спиртом, дешевыми духами, дымом от коптильни и контрабандными травками.

Публика, предпочитавшая коротать здесь ночи, априори не вызывала никакого доверия, а в неверном свете тусклых свечей лица посетителей казались еще более устрашающими, чем при свете дня. Если такое вообще возможно.

Тем неожиданнее было разглядеть среди всех этих перекошенных, ухмыляющихся физиономий чисто выбритого мужчину в светлом костюме. Он делал заказ нарочито медленно.

— Пожалуй, вино у вас тоже лучше не брать, да? — улыбнулся мужчина отнюдь не дружелюбному бармену, чей правый глаз скрывала черная повязка. — Сомневаюсь, что оно вообще из винограда… А что насчет виски? Как считаете? Не советуете? Хм… Ладно, остановимся на чашечке горячего чая.

— Ты издеваешься, куренок? — пробасил бармен и угрожающе навис над разделяющей их с гостем стойкой. — Он безалкогольный.

— Но ведь моей очаровательной соседке вы согласились его налить, — посетитель указал на сидящую рядом девушку раскрытой ладонью — корректно, чтобы не тыкать пальцем.

Бармен что-то злобно пробормотал себе под нос и ушел выполнять заказ. Девушка бросила любопытный взгляд на соседа.

— Мелисандр Кес, — с улыбкой протянул ей руку он. — На самом деле, я собирался напиться. Но потом увидел вас и подумал: а на кой прах мне убивать свой организм? Вот ведь рядом со мной чистейший образец того, как великолепно можно выглядеть, если не налегать на горячительное. И я решил последовать вашему очаровательному примеру.

— Какой вы милый, — засмеялась девушка и, представившись, протянула руку в ответ.

По правде говоря, кожа у нее была не очень свежая, зубы кривоваты, да и волосы не то чтобы густые. Устрой кто-нибудь конкурс красоты среди посетительниц «Ржавого гвоздя», она бы, несомненно, заняла первое место. Но в рамках города или, того больше, целого мира ей явно пришлось бы плестись в самом конце списка.

— Что заставляет вас проводить здесь вечер? — спросил Мелисандр.

— Ну, эээ, что сказать… Какое-никакое, а развлечение. Целыми днями шью неподаленьку, так, что к вечеру перед глазами хороводище из иголок, только до «Гвоздя» и есть силы добраться… А вы-то почему здесь? Сразу ж видно, господин из благородных.

Девушка стрельнула глазками на богато расшитую блузу мужчины. Тот отмахнулся.

— Ох, да ладно! А я-то надеялся, что в кои-то веки сойду здесь за своего… Так хочется повеселиться нормально, без оглядки на статус… Но вы быстро меня раскусили, мисс! Вот это проницательность. Как?! — Мелисандр надеялся, что его слова прозвучат как чистейшее удивление, но, к сожалению, актерского таланта у него было маловато.

Впрочем, девушка приняла сказанное за чистую монету и вспыхнула от комплимента.

— Вы правы, мисс, к сожалению, вы правы, — продолжал заливаться соловьем Мел, прочувствованно сжимая ладошку собеседницы, — мне действительно не место в «Ржавом гвозде». Как-никак, я все-таки Свидетель Смерти при Тайной Канцелярии.

— Ооооо, — с почтением протянула девушка.

Интерес, до того неспешно разгоравшийся в ее глазах, вспыхнул теперь яркой звездой, мгновенно согревшей душу Мелисандра. «Как же легко я нравлюсь людям», — с удовлетворением подумал он и добавил:

— Иногда так сложно забыть о том, что мне приходится видеть каждый день. Я не могу ходить на балы и светские приемы, потому что боюсь встретить там того, кого вскоре мне придется увидеть на хирургическом столе. Говорят, люди моей профессии должны уметь отстраняться, но как? Как можно отключить свое сердце, которое стремится сочувствовать, сопереживать всем этим беднягам, разделять их боль? Да если бы я и умел… На балы мне путь все равно заказан: я не могу оплачивать входные взносы, потому что все свои деньги отсылаю младшему брату в Иджикаян, чтобы он получил там достойное образование. Мой крест — быть одиноким. — Мел вздохнул и отвернулся.

Девушка смотрела на него расширившимися глазами.

— Мне так жаль… — проблеяла она. — Но Вас должна греть мысль о том, что Вы делаете важное дело! Вы помогаете восторжествовать справедливости, Вы помогаете своему брату ценой собственных удовольствий! Это же прекрасно!

— Но как же мне встретить любовь? — вопросил Мелисандр, подняв очи к потолку. — Среди своего круга нельзя, а стоит мне вырваться в большой мир свободных людей — во мне сразу же признают чужака и начинают сторониться, как прокаженного. Вот и вы сразу меня разгадали, мисс…

— Нет-нет! Что вы! Никакой вы не прокаженный!

Мелисандр с удовольствием отметил, что девушка придвигается все ближе и ближе. От волнения ее щеки раскраснелись, глаза заблестели, и она стала гораздо симпатичнее, чем была в начале. «А я ведь ей действительно нравлюсь! — поразился Мел. — Еще и пяти минут не прошло, а она уже влюблена! Может, в следующий раз и преувеличивать не надо? Я достаточно хорош для правды о себе?».

Он решил, что надо начать умалять значение всего только что сказанного. Вероятно, девушка все равно не поверит новой информации и сочтет ее просто робостью.

Но тут кто-то грубо схватил его за плечо и резко развернул.

— Кес! — Рявкнул ему в лицо этот кто-то, оказавшийся крупным жандармом, запыхавшимся от быстрой ходьбы:

— Так и знал, что найду тебя здесь! Быстро дуй в Королевский Университет, там два трупа. Надеюсь, ты не нахлестался, как обычно! Жду у выхода, собирайся!