Форт Заря (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич. Страница 43

— Прошу вас, угощайтесь, — предложил Женя гостям.

Некоторое время все молчали, отпивая понемногу чай из изящных чашек тонкого китайского фарфора. Наконец, спутник Джамала решился прервать молчание. Он разразился длинной фразой, продолжение которой он то кивал в сторону Жени, то указывал на свою чашку.

— Тэкле Бекеле в свою очередь приветствует вас, благодарит за радушный прием и восхищается прекрасным вкусом этого напитка, — перевел Джамал.

Эфиоп продолжил говорить, Джамал переводил.

— Мы обсудили ваше предложение и согласились, что люди, присылаемые на эту землю Наблюдателями, должны попадать в предназначенное ими для этого место. Но мы считаем, что предложенная вами плата совершенно недостаточна и не покрывает даже малой части издержек, связанных с доставкой сюда людей и, тем более, с их выкупом. Один человек стоит как минимум сотни патронов и тридцати литров бензина.

«Вот так», — подумал Женя. — «все сводится к банальному торгу, как, собственно, и предполагалось». Торговаться ему приходилось. Он собрался, глубоко вдохнул и приступил к процессу:

— Сотней патронов умелый воин убьет сотню врагов. А тридцати литров хватит, чтобы дважды съездить в Аддис-Абебу и вернуться назад. Мое слово — двенадцать патронов и пять литров.

Тэкле тоже был не лыком шит.

— Чтобы доставить сюда даже одного человека нужно дать ему как минимум двух воинов в охрану. А какие опасности подстерегают их на пути! Дикие звери, жадные Оромо, Чтобы их победить, нужно много стрелять, нужны патроны. Восемьдесят патронов и двадцать литров.

— Неужели по этим лесам бродят отряды в восемьдесят человек? Или ваши воины стреляют так, что на каждого врага тратят по восемьдесят патронов? Да за четверть этой цены Оромо сами мне приведут всех, кого только встретят. Пятнадцать патронов.

Торг продолжался долго. Женя вошел в раж, и до хрипоты бился за каждый патрон выкупа. Была бы на нем шапка — швырял бы оземь. Наконец, ударили по рукам. Сторговались на двадцать пять патронов и десять литров бензина за каждого переданного европейца.

— А теперь, когда мы обо всем договорились, дорогой Евгений, давайте осуществим первую сделку. Мы привезли с собой трех человек. Двоих мы отобрали у Оромо, а еще одного встретили по пути сюда. Распорядитесь, чтобы ваши люди передали нам соответствующее количество патронов и бензина.

— У меня есть для первой сделки иное предложение. Джамал, вы ведь можете засвидетельствовать, что я, мои люди, действительно победили племя Дасанеч. И вчера вы подтвердили, что все их имущество и женщины теперь принадлежат мне. Я готов отдать всех этих женщин, а их, по моим сведениям, девять человек, за троих привезенных вами пленных. Из всего имущества Дасанеч мне нужны только дом вождя и… там еще был неисправный квадроцикл, его я тоже заберу. Мои механики попробуют его починить.

На губах Джамала мелькнула едва заметная улыбка. На мясистом же лице Тэкле пронеслась целая буря чувств. Такого захода он явно не ждал. Женя был готов побиться об заклад, что толстяк уже успел наложить лапу на вещи Дасанеч.

— Приведите этих женщин, покажите, что они у вас есть, — выдал он после нескольких секунд замешательства.

— Давайте лучше прокатимся к поселку Дасанеч. Они все находятся там, не так ли?

Тэкле растерянно глянул на Джамала, но тот, словно бы не видя мучений компаньона, с видимым удовольствием смаковал чай.

— Я вижу, вы в замешательстве.

Женя старался говорить сдержанно, хотя внутри его все ликовало. Еще бы — этот жирный боров не может отказаться от предложения, не признавшись в краже, но и признаться тоже не может, поскольку это сорвет сделку, которая нужна Джамалу. То, что в этой парочке именно Джамал отдает приказы, было вполне очевидно.

— Но все-таки, вы принимаете мое предложение, или вы считаете, что трое привезенных вами людей, наверняка истощенных и больных, не стоят девяти здоровых женщин? Честное слово, не стоит так жадничать.

Жене доставляло огромное удовольствие наблюдать, как зеленый пупырявый зверь сдавливает монументальную шею эфиопа. В какой-то момент он даже испугался, что толстяка хватит удар, но все обошлось.

— Я бы хотел увидеть доказательства, — прохрипел, наконец, Тэкле.

Женя вынул из кармана предусмотрительно взятый с собой знак вождя Дасанеч и протянул его эфиопу. Тот взял, тщательно изучил его и вернул обратно.

— Так что, уважаемый Тэкле, вы поверите мне на слово, или стоит все-таки съездить и убедиться своими глазами?

— Тэкле поверит на слово, — вмешался в диалог Джамал. При этом физиономия толстяка отразила такое неподдельное страдание, что Женя его едва не пожалел.

— В таком случае, не сочтите за труд в следующий раз привезти с собой тот сломанный квадроцикл.

Эфиоп, пораженный убытками в самое сердце, рассеянно покивал.

Женя и Григорьев проводили гостей до их джипа. Из машины, с заднего сиденья, вылезла внушительных размеров тетка в строгом, но изрядно запыленном темно-синем платье, с остатками прически и макияжа. Кроме нее там были еще двое, мужчина и женщина, изрядно истощенные. Им помогли спуститься на землю, под руки отвели в столовую — мыть, кормить, лечить.

Женя дописал в свой блокнот:

Джип с эфиопами выехал за ворота. Следом тронулись квадры с охраной. Едва закрылись створки ворот, Григорьев в порыве чувств так хлопнул Женю по плечу своей ручищей, что тот аж присел.

— Ну, Михалыч, ты сегодня номер отколол!

Отставной сержант был искренне восхищен.

— Это ж надо — выкупить людей у жулика за его собственное имущество, да еще и записать его в должники!

А Ольга ехидно сказала:

— Ну ты даешь! Старик Паниковский помер бы на месте от зависти.

Жора-байкер вернулся под вечер. Женя уже начал беспокоиться — еще бы, два человека пропали. Черт бы с ним, с этим мотоциклом. Вот два здоровых мужика — гораздо ценнее. К счастью, все обошлось. С южной стены замахали руками, чуть позже раздался треск мотоцикла. Дежурные отворили ворота, и через пару минут в них въехал раритетный «Ковровец». За рулем сидел крепкий с виду дед. Круглое лицо, курносый нос, россыпь конопушек и пегая бороденка придавали ему весьма комичный вид. Но за плечами у деда висел помповый, явно трофейный, дробовик. Едва заглушив мотор, он первым делом объявил:

— Не убивайтеся допрежь поры, сей же час ваши робяты придут. За трахомой етой им, вишь, никак не поспеть. А так — придут, придут.

Говор деда был такой же забавный, как и его внешность. Звали его Кузьма Евсеевич Приходько, всю жизнь проработал он в колхозе сторожем по причине врожденной хромоты и стойкому отвращению к перекладыванию бумаг. Но побродить с ружьецом по ближнему лесу любил, глаз имел зоркий и цепкий, а язык — колкий и язвительный. Было ему от роду пятьдесят девять лет. Вроде, и восьмилетку нормально со всеми закончил, аттестат достойный получил, а откуда такой речи понабрался — никто не знал, сам же он тайны не открывал.

Жора и Григорий добрались до форта через полчаса. С ними был еще один молодой человек, попавший в Женин блокнот под номером двадцать девять. Звали новенького Давыд Симсиве, был он из лезгин, настоящий сын гор. С этих самых гор он успешно спустился и строил, также вполне успешно, спортивную карьеру. Хороший бегун, надежда сборной, слава, почет, красивые девушки — и вот все в один момент накрылось медным тазом. Девушки, правда, были и здесь. Женя заметил, как спортсмен скосил черный глаз на проходившую мимо Дашу Мокрецову.

Собственно, что спортсмен, что сторож, были обязаны своим спасением Жориному любопытству. Мотоцикл отыскался быстро, так же быстро он был заправлен и подготовлен, но Жора уломал Смыкова сбегать к их локалке, поглядеть, что там и как. Дошли они, и увидели, как эфиопы вяжут за спиной руки одному и другому. Врагов было немного, всего трое. Нападения они не ждали. К тому же один, тот, что вязал, был и вовсе без оружия. Решение приняли быстро: два выстрела — два трупа. Третий ломанулся было за ружьем, но лег рядом с первыми двумя. Хорошая, все-таки, вещь — британский карабин с оптическим прицелом. Дальше — все просто. Подбежали, разрезали веревки, собрали трофеи — помпу и хаудах — и свалили. Деду выдали мотоцикл и отправили вперед, остальные пешком двинулись следом.