Верь мне (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка". Страница 55

Неожиданно он встрепенулся и направился к ней. Громкие шаги барабанили по ушам, Арелла вздрогнула, когда супруг остановился рядом и взмахнул руками. Он убьет ее прямо здесь? Страх ударил изнутри, женщина сама не поняла, зачем вскочила на ноги. Взгляд метался по комнате в поисках укрытия, когда на плечи легла тяжелая ткань; супруг надел на нее свой плащ, и в нос ударил запах духов и пыли.

— Идем, — хрипло сказал он.

— Лелия!

Арелла собиралась еще раз предупредить девушку об опасности, но муж настойчиво подтолкнул ее к выходу. Комнату заполнили воины в желтых сюрко, раздавался топот, пламя свечей резало глаза.

— Лелия! — Женщина обернулась и увидела, что бедняжку вели следом.

Она хотела приблизиться к ней, но муж не пустил. Его пальцы впились в плечи, как капкан. Почему такая спешка? Комната сузилась… нет, они просто вышли в коридор. Стук множества каблуков стал громче, небольшое пространство давило и смыкалось. Ища поддержки, Арелла вновь обернулась, но муж накинул ей на голову капюшон — прятал, чтобы никто не видел, куда делась леди Тафл.

Ноги подкосились, она едва не упала. Коридоры и лестницы сменяли друг друга, на несколько мгновений стены разошлись и образовали большую комнату с высокой дверью у дальней стены. Пройдя сквозь нее, Арелла увидела зелень и ощутила слабый ветерок, принесший звуки городских улиц.

«Бежать!» — мелькнуло в голове, но она быстро поняла, что находилась не на улице, а во внутреннем дворе дома. Его окружала высокая стена, скрывавшая от чужаков аккуратно подстриженную траву, лавочки и паутину дорожек. Ареллу и Лелию повели по одной из них, женщина крутила головой, но не находила места, где могла бы спрятаться или выскользнуть в город. Она буквально кожей ощущала враждебность людей вокруг. Ужас перемешивался со злостью, в груди щемило, и ничего не удавалось придумать.

Свернув за угол дома, Арелла почувствовала запах навоза. Перед ней оказались вытянутые деревянные здания, из которых доносилось конское ржание. Внимание перетянула на себя карета, уже запряженная четверкой лошадей. Грубый квадратный кузов выглядел знакомо, на дверце красовался треугольный щит, выкрашенный в желтый. Того же цвета была и котта на кучере — это карета супруга, и Ареллу вели именно к ней. Нельзя садиться, это может стать концом!

Она с надеждой огляделась и увидела, как Лелия залезала на козлы, а воины садились на вороных лошадей, приведенных эльфами. Все выглядели спокойными, никому не было дела до ее судьбы. Лакей распахнул дверцу кареты. Внутри оказалось темно, что-то тускло блестело, как глаза духов, желающих забрать Ареллу к себе.

— Быстрее, нам не следует показываться здесь, — говорил муж, подходя к карете.

Его рука легла на спину, пальцы будто становились длиннее, опутывали свою добычу. Открытая дверца приближалась, а силуэты за ней не становились четче. Вдруг там спрятано оружие, приготовленное для неугодной жены?

— Нет! — крикнула она и застыла.

Повисла звенящая тишина. Воины, Лелия, лошади — все смотрели на Ареллу и ждали чего-то. Она ощущала, как внутренности переворачиваются. Перед глазами мелькали образы сплошной стены во внутреннем дворе; отсюда не выбраться, да и врагов слишком много.

— Садись, — твердо велел супруг.

Он подтолкнул ее вперед, женщина еще не сдалась, но так и не увидела выхода. Пришлось залезть в темноту кареты, и надежда осталась позади, вместе со светом. Муж устроился напротив, и дверца закрылась с ехидным щелчком. Душный мрак сгустился, проникал в легкие с каждым вздохом, и тело коченело.

Повозка мирно покачивалась на дороге, но Арелла сидела неподвижно, боясь вызвать гнев мужа или придуманных духов. Она слушала стук колес о мостовую, скрип и фырканье лошадей, но звуки не могли подсказать, как спастись. Быть может, спасения и вовсе не существовало. В Лаэрне удалось сбежать от судьбы, но Боги давно все решили и не отпустят ту, которую ждут в Витае-Ран.

Скоро темнота перестала пугать. Руки заболели, и Арелла поняла, что все это время сжимала кулаки. Распрямив пальцы, она нащупала мягкое сиденье, обитое бархатом. Тот же материал был и на стенах, но украшенный золотыми цветами — их блеск и виднелся снаружи. Окно закрывали шторки, но когда женщина потянулась к ним, то услышала глубокий хриплый голос:

— Не стоит, снаружи много любопытных глаз.

Она невольно дернулась, хоть и узнала мужа. Тени обострили все морщины на его лице, и кожа напоминала смятую бумагу.

«Не хочет, чтобы я знала, где нахожусь», — подумала Арелла. Она разглядывала супруга, готовясь в любой момент отпрянуть, но тот сидел спокойно. Скрещенные на груди руки вызывали беспокойство, однако взгляд был мягким.

— Даже не спросишь о моих злоключениях?

Женщина еще не выбрала, прикинуться ли ей испуганной жертвой или дать знать о своих сомнениях.

— Я… — Муж закашлял и сел поудобнее. — Я даже не знаю, с чего начать. Все произошло так неожиданно.

Он говорил неуверенно, как ребенок, и не выглядел опасным. За десять лет брака Арелла поняла, что сердце у него было добрым, но долг главы рода иногда заставлял проявлять твердость. Супруг мог желать ее смерти ради процветания родных, однако верить в это больше не получалось.

Женщина покосилась на окно. Шторки расходились при качке, но узнать дорогу не получалось.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Домой, в наш столичный особняк.

Домой — от этого слова по спине побежали мурашки. Разумеется, ее хотели отвезти именно туда, ведь крики из кареты услышат прохожие, а в собственном доме можно делать все, что захочется. Арелла представила холодный блеск кинжала и твердые пальцы на своей шее; в горле застрял ком и она глубоко вздохнула. Вообразить боль оказалось нетрудно, но только не мужа, причиняющего ее. Нет, в карете не стоило бояться, да и не станет он марать кровью собственные руки. Для верности женщина огляделась, но здесь негде было спрятаться кому-то третьему. Убедившись, что ближайшие минуты не станут последними, Арелла решила докопаться до правды и спросила:

— Приедем, и что дальше? Объяснишь мне, зачем посылал деньги во Фратн?

— Ты сама дошла из Лаэрна во Фратн?

Лицо мужа отразило смесь удивления и тревоги. Он подался вперед, словно хотел обнять, но неведомая сила помешала этому.

— Сама, — процедила Арелла сквозь зубы, — умирая от страха, голодная и искусанная комарами. Я сама прошла через этот проклятый лес, сбила ноги в кровь, меня чуть не убили мужланы, носящие цвет твоего дома, поэтому отвечай, раздери тебя духи!

Он мог знать о Велоре и интересоваться им, поэтому женщина хотела отвлечь внимание и не стала усмирять гнев. Она вспомнила каждый гадкий корень, о который споткнулась, разодранные руки и удары воина у Таруэна. Видимо, это отразилось во взгляде, и муж торопливо заговорил:

— Я ничего не знал, Арель, разве я мог желать твоей смерти? Боги, мы столько лет прожили вместе.

— Тогда зачем ты посылал деньги во Фратн? Я была в доме Эвальта и видела бумаги!

— Гильем уверил меня, что все уладит, и ты откажешься от своего приданого.

Он опустил голову, кажется, даже покраснел. Не мудрено — это звучало глупо. Подпись секретаря брата подтверждала услышанное, но с чего Арелле отказываться от своей собственности?

— Вот как? А он не уточнил, почему? Может быть рассказал, как собирается добиться этого?

Вместо ответа супруг шумно вздохнул и отвернулся. Он сжался, как провинившийся ребенок — только Арелле и его матери позволялось видеть хмурого главу рода без маски. В такие моменты он напоминал юнца, неуверенного и до смешного эмоционального. Было забавно наблюдать, с каким восторгом этот крепкий мужчина рассматривал рисунки древних эльфов, их одежд и татуировок. Он показывал картинки всем вокруг, сравнивал с другими, что-то рассказывал… муж не мог так поступить с Ареллой, но почему он не смотрел на нее?

— Ты ведь все знал? — спросила она.

— Не знал, догадывался.

— Догадывался?! Боги… как ты мог?