Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ) - Гром Александра. Страница 41
Работы над ошибками я не люблю с самого детства. Неприятные чувства вызывает и необходимость признания собственной неправоты, и поиск причины, приведшей к плачевному результату.
С одной стороны, приятно осознавать: даже двигаясь в неправильном направлении, я смогла придумать целых четыре версии, в то время как окружающие говорили про волшебство. С другой стороны, кто знает, какие версии пришли на ум господину Девро!
Меня сбили с толку всеобщие заверения в непогрешимости охранной системы. Они заставили забыть о том, что кражи музейных экспонатов — нонсенс для наших дней. Ранее различные шедевры периодически всплывали и в частных коллекциях, и на чёрном рынке, а то и вовсе на торгах заграницей.
Деликатный стук заставляет вернуться в реальность. Я не успеваю дать посетителю согласие на вход, как дверь распахивается настежь.
На пороге стоит Роже. В его руках бумажный пакет, умопомрачительно пахнущий сдобой. Слева от моего столичного коллеги замер господин Кашо. Но даже недовольное лицо начальника охраны не способно испортить мне настроение, взлетевшее на небывалую высоту от аромата выпечки.
Ближе всех к той части проёма, где имеется замок, стоит довольный собой мильский следователь. Значит, именно он так «элегантно» распахнул дверь.
— Чем обязана?
— Я решил, что вы уже до всего додумались, — простодушный друг наставника в своём репертуаре.
— Первый час, — произносит Роже, удобнее перехватывая пакет, — тут ещё и стаканчик с кофе есть.
Перевожу взгляд на начальника охраны, и он признаётся:
— А мне просто интересно, когда же в таком случае произошла кража.
Кивнув на все три реплики, отвечаю кратко:
— Заходите.
К счастью, в проём мужчины проходят по очереди, а не пытаются протиснуться рядком, как стояли.
— Господин Девро, я благодарю вас за веру в мои умственные способности. Сама буквально несколько минут назад обрела её вновь.
Пожилой мужчина понимающе фыркает.
— Роже, давайте сюда ваш свёрток, — я протягиваю руки, — надеюсь, его содержимого хватит на всех?
Должно быль, лимит слов у помощника пока исчерпан, потому он ограничивается кивком.
— Что касается вашего вопроса, господин Кашо, то вам лучше знать ответ на него.
— Это … это как так? — теряется мужчина.
— Когда обновили охранную систему?
— А! — выдыхает он с видимым облегчением, после чего без раздумий отвечает: — Одиннадцать лет назад.
— Так точно?
— Да, её сменили в тот год, когда директор Росери уволился.
— Одиннадцать лет назад по стране прокатилась целая волна краж ювелирных украшений, — замечает Роже. — Ни заказчика, ни исполнителя так и не нашли.
— Надо полагать, что воры проникли не только в частные коллекции, раз безопасностью озаботились музеи?
— В Абрейне украли диадему, в Рино пропал целый гарнитур, — господин Девро вносит свой вклад в копилку моих знаний.
— Благодарю всех за информацию.
— С чего начнёте? — в голосе пожилого следователя без труда улавливаются нотки предвкушения и даже воодушевления.
— С обеда, — поднимаюсь с диванчика, служившего мне пристанищем более получаса. — Это вам, — я протягиваю одну булочку изумлённому начальнику охраны, а потом поворачиваюсь к коллегам. — Господин Девро, я приглашаю вас составить нам с господином Рейном компанию. Наставник назвал адреса нескольких ресторанов и кафе, где замечательно готовят. Один из них мы проверили вчера, сегодня пришла очередь следующего.
— Да, Калло известный гурман, поэтому я с удовольствием приму ваше приглашение!
— А как же это? — Роже кивает на пакет в моих руках.
— Не волнуйтесь! Если я перекушу в мобиле, это никак не повлияет на мой аппетит. Или вы переживаете о том, что вам ничего не достанется?
Мужчина отвечает на мою улыбку, но отрицательно качает головой, стоит мне запустить пальцы в пакет.
— Пожалуй, я воздержусь от угощения до тех пор, пока мы не сядем в мобиль.
Пожав плечами, я направляюсь к выходу. Оба моих помощника следуют за мной.
— Господин Девро, не могли бы вы попросить кого-нибудь из своих подчинённых собрать информацию на бывшего директора музея. На обед мы потратим час или чуть больше. Времени на выполнение поручения будет более чем достаточно!
— Как скажете, госпожа Мерод, как скажете!
Пока мильский следователь занят разговором по голофону, а Роже по обыкновению молчит, я могу подумать над тем, почему фамилия Росери кажется мне знакомой, и над тем, отчего она вызывает в памяти воспоминания о катастрофе, в которой погиб дядюшка Макрэ…
А может, всё гораздо проще? Только вчера я вспоминала об этой трагедии, а сегодня господин Кашо назвал подходящий срок — одиннадцать лет…
Так, Мелина, нужно переключиться на что-нибудь приятное, в противном случае ты испортишь себе аппетит!
Документы доставляют в ресторан ещё до того, как мы успеваем закончить обед. Привозит их тот самый сотрудник с прекрасным голосом и раздражающим именем.
— Отес, ты на служебном мобиле? — интересуется у него господин Девро. Дождавшись утвердительного кивка, он просит: — Тогда, будь добр, подожди нас.
«Орёл» господина следователя вновь кивает и собирается покинуть наше общество, но его останавливает оклик Роже:
— Отес, постойте!
Мой коллега выразительно смотрит на меня, а потом переводит взгляд на пакет, в котором, несмотря на наши общие усилия, осталась пара плюшек:
— Вы позволите?
— Разумеется, — отвечаю без раздумий. Мне не жалко!
Роже вручает свёрток помощнику господина Девро, отчего тот немного светлеет лицом. Как же мало порой людям требуется для счастья! Впрочем, не стоит иронизировать, я и сама повеселела, стоило мне увидеть этот свёрток и почувствовать запах выпечки.
Настроив себя должным образом, гляжу в тарелку с остатками второго блюда и внезапно понимаю: аппетит пропал.
— Держите! — господин Девро посмеиваясь пододвигает мне тоненькую папку с информацией, собранной на бывшего директора Мильского музея.
Он прав, любопытство сильнее голода. Но если быть честной, то голод я уже утолила, в то время как любопытство…
Проворно забираю папку, стараясь не думать о том, как эта поспешность может быть истолкована.
Переживания подобного рода терзают меня, пока я читаю первую страницу с информацией и разряда «родился, учился, женился», но стоит дойти до второй страницы, все эти глупости мигом вылетают из головы.
Я отрываюсь от бумаг и удостаиваю взглядом каждого компаньона.
— А я всё никак не могла понять, почему фамилия Росери кажется мне знакомой!
— И почему же? — проявляет вежливый интерес Роже.
— У господина Росери есть сын. Одиннадцать лет назад он пилотировал дирижабль с Од в Розель и не справился с управлением. В той катастрофе погибло достаточно людей, чтобы обеспечить молодому человеку смертную казнь. Однако шумиха вокруг этого дела внезапно пошла на убыль, а спустя несколько недель в некоторых газетах появились коротенькие статьи о том, что преступник осужден и приговор приведён в исполнение. Вот только в них ни слова не было о самом наказании. И теперь я понимаю почему!
— Почему же? — наконец и господин Девро проявляет интерес к моим словам… ах, нет, у него просто тарелка опустела!
— Неожиданно у обвиняющей стороны возникли сомнения в психическом здравии Росери-младшего. Лекари эти подозрение подтвердили, и смертную казнь заменили принудительным лечением. Он, кстати, пребывает в лечебнице до сих пор, и это совсем не плохое заведение!
— Бред какой-то! Обычно на медицинском освидетельствовании настаивает защита обвиняемого, но никак не обвинители! — Роже непозволительно громко ставит чашку на блюдце. — И чем же, по мнению лекарей, было вызвано внезапное помутнение рассудка? Ведь психика этого господина должна была быть очень крепкой, раз его взяли в училище, а после допустили к полётам!
— Тут написано, что подозреваемый не вынес мук совести, осознав весь ужас своего деяния.