Богиня Луны Древнего народа (СИ) - Наталья Корепанова. Страница 8

Дверь закрылась, а мы с Мурлыкой, вздохнув, уселись ждать Стэнна под высокой и толстой яблоней.

Мы сидели на островке, окружённом камышом, и Стэнн одной рукой обнимал меня за плечи, а другой держал за руку, словно боялся, что я могу исчезнуть в любой момент. И от этого ли, или от того, что островок был на диво маленький, а мы были уже достаточно большими, и, чтобы не вымокнуть в воде, нам приходилось сидеть, тесно прижавшись друг к другу, у меня внутри всё дрожало, и сердце билось, как ненормальное.

— И правда он крохотный, островок этот. А раньше каким большим казался.

Я повернулась к Стэнну, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.

Стэнн серьёзно смотрел на меня и молчал. Только пальцы его сильнее сжали мою руку.

— А ты выяснил тогда, как отец узнал, что с тобой беда приключилась?

— Да, конечно. Существует родительское заклинание. Если отец и мать прочитают его над ребенком в первые часы после его рождения, они всегда будут знать, где он и что с ним. Правда, действует это заклинание только до совершеннолетия.

— Понятно.

Мы опять замолчали, слушая тихое шуршание камыша.

— Стэнн… а помнишь, как ты лифт изобрёл? — мне надо было унять переполняющее меня волнение, и эпизод с лифтом вспомнился вполне кстати.

— Помню, — улыбнулся Стэнн. — Сейчас даже вспоминать смешно, какой я был глупый!

— Скажи лучше, какой ты был умный и талантливый мальчишка! Тебе ведь всего одиннадцать лет было. Лорд Атулис тогда тебя гением назвал.

— Серьёзно? — рассмеялся Стэнн. — Хорошо, что ты мне не сказала, а то бы я зазнался.

Мы сидели на нашем островке, и я рассказывала о своём городе.

— А дома у нас не такие, как здесь, а многоэтажные. И девять этажей есть, и четырнадцать, и ещё больше.

— Как же вы на четырнадцатый этаж поднимаетесь? — удивился Стэнн. — Это же долго.

— У нас лифты есть для этого. Такие кабинки подъёмные. Маленькие комнатки. Заходишь в такую комнатку, нажимаешь кнопочку с цифрой нужного этажа, и лифт тебя туда сам довозит, а ты просто стоишь и ждёшь.

— Здорово! — восхищённо пробормотал Стэнн, и в его глазах зажглись уже знакомые мне искорки.

— Стэнн, только не надо ничего выдумывать прямо сейчас, — поспешно проговорила я. — Пошли лучше на велосипеде кататься.

— Пошли! — кивнул Стэнн. — Кто последний, тот лягушка!

И мы наперегонки помчались к велосипеду, оставшемуся на берегу у городской стены под присмотром стражников. Конечно, Стэнн меня обогнал, и пришлось мне раз десять квакнуть, прежде чем он разрешил мне усесться в седло.

Когда я в следующий раз пришла к нему, он, ни минуты не медля, с таинственным видом потащил меня в сад.

— Смотри, что у меня есть!

На земле, у толстого ствола арабузги, перевёрнутая кверху ножками, лежала широкая табуретка. К длинным ножкам были привязаны верёвки, уходившие вверх и терявшиеся в ветвях дерева.

— Это что?

— Сейчас увидишь. Вставай внутрь.

Я забралась в табуретку, пытаясь догадаться, какую новую игру Стэнн придумал на этот раз.

Внезапно табуретка оторвалась от земли и, покачиваясь, начала довольно быстро подниматься вверх. При этом, вопреки всем законам физики, верёвки, к которым была привязана табуретка, не натягивались, а шурша, свивались в кольца и падали на дно табуретки, прямо мне на ноги.

Перепугавшись до полусмерти, я присела, закрыла глаза и, вцепившись в ножки, завизжала так, что с дерева сорвалась отдыхавшая в ветвях стая птиц, а в окно кухни высунулась леди Икэсса:

— Стэнн! Немедленно опусти девочку!

Табуретка прекратила подъём, немного покачалась в воздухе, и не спеша поплыла вниз.

— Тебе не понравилось? — раздался над ухом разочарованный голос Стэнна, и я, наконец, открыла глаза.

Табуретка днищем прочно лежала на земле, но у меня перед глазами до сих пор всё качалось и кружилось, и я не сразу решилась разжать пальцы.

— Дурак! — сердито сказала я и, выбравшись из этого ненадёжного сооружения, быстро пошла к дому.

— Селена, ты чего? — растерянно спросил Стэнн, хватая меня за руку. — Я думал, ты обрадуешься. Я же лифт изобрёл!

— Разве это лифт! — закричала я, всё еще не придя в себя от ужаса, охватившего меня в тот момент, когда я болталась высоко над землёй без всякой страховки. — Лифт — это кабинка. Стены со всех сторон. Знаешь, что не вывалишься. А тут что? Даже держаться не за что!

— Ну, так же интереснее. И видно всё, и качаешься, как на качелях. Здорово ведь? — воодушевлённо проговорил он, но взглянув на мою насупленную физиономию, закончил упавшим голосом: — Или нет?

Я помолчала, думая, надо ли обижаться на этого глупого мальчишку. Он, вроде, порадовать меня хотел. А что не получилось — так на то он и мальчишка. У них вечно шутки дурацкие. Ладно, пусть живёт.

— Я высоты боюсь, — пробурчала я, глядя в сторону. — Ты бы хоть предупредил сначала. А то всё качается, держаться не за что. Я до смерти перепугалась.

— Прости, — виновато погладил меня по плечу Стэнн. — Я не подумал. Я доделаю.

— Спасибо, — саркастически усмехнулась я, а сама подумала, что в этот так называемый лифт он в следующий раз меня сможет затащить только силой.

— Так, сын. Ну-ка, покажи, что ты тут изобрёл?

Мы оглянулись на голос. К нам подходили отец Стэнна лорд Джэффас и его друг лорд Атулис.

Стэнн сразу воодушевился:

— Это лифт, папа. Смотри!

И он, забравшись в табуретку, продемонстрировал его действие, взлетев до верхушки десятиметрового дерева.

— Я же говорил тебе, что твой сын — гений, — повернувшись к лорду Джэффасу, сказал Главный Маг Высшей Школы Магии и Колдовства.

— Да, способности есть, — согласился Главный Королевский Колдун, не сводя глаз со спускающегося сына.

И обратился к вылезающему из «лифта» Стэнну:

— Скажи-ка, сын, кто научил тебя этому заклинанию?

— Никто. А разве тут есть какое-то заклинание? — недоумённо посмотрел на отца Стэнн.

— Но ты как-то приводишь это сооружение в движение? Как?

— Да просто. Сначала я говорю себе, что очень хочу, чтобы оно поднялось. А потом делаю вот так, — и он сделал едва заметное движение ладонями вперёд и вверх. Табуретка опять подскочила на полметра и застыла в воздухе. Стэнн чуть повёл ладонями вправо, и табуретка послушно заскользила в том же направлении. Повернул ладони вверх — табуретка птицей взмыла к верхушке дерева. Наконец, Стэнн опустил её на траву и повернулся к отцу:

— Вот и всё. Никаких заклинаний.

Мужчины переглянулись и едва заметно усмехнулись. А затем лорд Джэффас сказал:

— Теперь, сын, представь, что ты уже стоишь в этом, как ты говоришь, лифте, и сделай ещё раз то же самое, но без него.

— Это как? — не понял Стэнн.

— Ты только что проделал очень трудный фокус: ты поднял себя на вершину дерева вместе с табуретом, который ещё при этом умудрился не упасть. Сейчас облегчи себе задачу: проделай то же самое, но без табурета.

Стэнн удивился:

— Так, что ли, можно? Без лифта?

Мужчины рассмеялись:

— А ты попробуй.

Стэнн кивнул, зачем-то закрыл глаза и сосредоточился. И я увидела, как его ноги оторвались от земли, и он начал медленно подниматься.

— Ты глаза-то открой, — посоветовал лорд Атулис.

Стэнн открыл глаза, нашёл взглядом отца, чья голова была уже на уровне его ступней, и рухнул на землю.

— Сын, — глядя сверху вниз на сидящего в траве ошарашенного мальчишку, сказал отец. — К земле тянет не сила тяжести, а тяжесть мысли. И ещё страх. Избавься от неуверенности, и будешь летать, как птица.

И лорд Джэффас, прижав руки к туловищу, внезапно стрелой взлетел в небо, дважды вихрем облетел арабузгу и мягко опустился рядом с лордом Атулисом.

— Вот так-то, сын, — усмехнулся он, глядя на растерянное лицо Стэнна, и повернулся к другу:

— Продолжим нашу беседу?

И они не спеша пошли к дому.

Проводив взглядом уходящих лордов, я, наконец, захлопнула отвалившуюся от изумления челюсть, и присела перед Стэнном: