Давай поиграем, дракон! (СИ) - Тараторина Даха. Страница 14

— До ближайшего лекаря сутки пути, — дракон обошёл заступившую ему дорогу девушку, — а я прямо сейчас рядом.

Пижма почувствовала, что челюсть оказалась значительно ниже своего естественного положения. Что за глупость творит этот недоделанный ящер? Неужели он правда не понимает, что заигрывает со смертью?

— Ну-ка стоять! — поймала она его тонкое запястье. Леонард уверенно вырвался, но остановился, давая ей последнее слово. Агент не знала, что сказать. Все аргументы, такие правильные и понятные, и так висели в воздухе, ничуть не мешая этому бесхвостому идиоту идти навстречу собственной гибели. Она сказала то единственное, что всегда помогало выжить ей. То, чем можно было успокоить себя, когда совершишь что-то нехорошее, то, что помогало ей ненавидеть себя чуть меньше, чем она заслуживала:

— Люди — сволочи. Ты слишком им доверяешь.

— Зато ты не доверяешь никому, — Лео привычным движением изящно склонил голову, словно впитал этикет с молоком матери. — Кажется, мы отлично друг друга дополняем.

Пижма сидела у порога, подвернув под себя ноги, и краем уха слушала уверенные команды Леонарда за дверью, стоны раненого и причитания женщин, которых, как ни старались, так и не сумели выставить за дверь. Дурачок. Какой же он дурачок. Наивный, глупый и совершенно беззащитный. Ничуть не похожий на неё. Да и на всех, кого она знала прежде. Он не имеет права, не должен так бездумно доверять людям! Или, по крайней мере, рядом всегда должен находиться кто-то умный, рациональный, жестокий. Кто-то вроде неё. И это решение, как и каждое, которое она принимала с момента появления в Лимбе, удивительно, невероятно глупое.

Пижма достала из чашечки бюстгальтера мобильник. Мерцающая красным батарея вот-вот обещала сдохнуть и окончательно отрезать её от мира, в котором люди куда более адекватные, понятные и… неприятные. Она коснулась дисплея. Где-то за много километров от неё в кабинете председателя совета магов вспыхнул специально настроенный на технику из другого мира шар.

— Задание выполнено? — без приветствия поинтересовалось сероватое лицо Ювеналия на экране.

Пижма сжала зубы.

— Мне очень жаль, господин председатель, но задание оказалось невыполнимо. Вынуждена вернуть аванс в полном размере, ну и неустойку, если надо, с того же счёта снимите. Вы, кажется, неплохо приловчились колдовать с нашими банками.

Председатель поджал сухие губы:

— Это неприемлемо.

— К сожалению, ничего не могу поделать. Ваш дракон не желает со мной контактировать, не доверяет и вообще отказывается впускать в дом. Ночь у пещеры ночевала — не впустил. Сказал, что в курсе нашего коварного плана и охраняет все ценности куда лучше, чем мы можем представить. Так что нет, я не смогу выкрасть интересующую вас хрень. Очень жаль, но сотрудничество придётся прекратить.

Ювеналий устало потёр переносицу, словно подписывая отпуск нелюбимому, но нужному сотруднику.

— Боюсь, дорогая, вы не совсем верно поняли задачу. Вы исполните свои обязательства. Добровольно или нет, — это нам не так уж важно. В конце концов благородный Леонард не позволит попытавшейся защитить его невинной девушке сгнить в тюрьме, так Леонард?

Вдох застрял в груди у агента Пижмы. Многолетний опыт нипочём не позволил бы человеку подойти к ней со спины незамеченным, но в доме нестерпимо шумели, а Лео двигался так спокойно и легко…

Дракон стоял позади, глядя в экран выключающегося телефона. Он слышал всё от первого до последнего слова. Нет, она ничего не должна этому растерянному, разочарованно глядящему на неё мужчине. Всего лишь работа. Только задание. Она ничего ему не обещали и ни разу не соврала. Просто умолчала информацию, не подлежащую разглашению.

Проклятье! Тогда почему же так стыдно!

— Дорогая Пижма, вынужден пригласить вас в совет магов, — чуть сдвинул брови председатель. Он не спрашивал. И не предлагал. Лишь приказывал, понимая, что нарушить его волю пока не удалось никому.

Телефон завибрировал, выключаясь, но вместо того, чтобы потемнеть, экран загорелся нестерпимо ярко, переливаясь гипнотизирующими, на позволяющими отвернуться цветами. Синий, жёлтый, серебряный, снова жёлтый… Кирпичик в руке нагрелся так сильно, что, казалось, ещё несколько секунд и оплавится. А потом шар света полностью поглотил мобильник, держащую его руку и впервые переживающую настоящую телепортацию девушку.

Дракон остался стоять на месте, в бессильной ярости сжимая кулаки. Он не замечал, как впервые выросшие без стимуляции зельем когти протыкают кожу.

Глава 6. Принцессы, башни и прочие неприятности

— Врагу-у-у-у не сдаё-о-о-отся наш го-о-о-ордый Варя-а-а-а-аг! — фальшиво грохотало из-за двери темницы. — Щадить никог-о-о-о мы не ста-а-а-анем!

Петь Пижма не умела и учиться не собиралась, а щадить тюремщиков, обманщиков и просто неприятных типов из совета магов в её планы не входило тем более. Да, весь её боевой опыт против единого движения мизинца председателя оказался детской истерикой, да, её повязали в считанные секунды и да, сейчас, в окружении пыточных инструментов в стиле золотых лет инквизиции, она боялась как никогда. Но показывать это бывшим нанимателям не дело. Поэтому девушка лишь периодически сдувала прилипшую к холодному потному лбу прядь волос и продолжала вопить, с наслаждением отмечая, что у стражников уже час как началась мигрень:

— А где тут ваши кони? А подать мне сюда горящих изб в порядке очерёдности! Кто тут супротив русской бабы в честном бою выйдет? Всех, твари, порешаю! Тра-та-та-та-та!

Удостоенные чести охранять иномирную пленницу стражники страдальчески переглядывались. «Может, она случайно себе язык откусит?», — вопрошал умоляющий взгляд одного. «Ювеналий потом тебе голову откусит; тоже случайно», — безапелляционно отвечал другой. Приходилось попеременно затыкать уши воском, чтобы хоть немного отдохнуть. Провернуть этот финт сразу вдвоём никак не получалось: девчонка за дверью, кажется, того и ждала и, прикрывая скрежет металла немелодичным пением, начинала выкручивать кандалы. Дважды она чуть не сбежала, а один раз чувствительно приложила ныне одноглазого воина освобождённой ногой, поэтому охранники уже не пытались шутить или игриво предлагать заключённой поразвлечься. Они лишь тешили себя мыслью, что в застенках у председателя пленники долго не живут.

Помянутый всуе Ювеналий, будучи свято и небезосновательно уверенным, что промаринованные в пыточной пленники становятся более сговорчивыми, соизволил отвлечься от дел государственной важности, совмещённых с обедом, и спуститься проведать наёмницу.

Торопливо выковыривающие из ушей остатки воска стражники вытянулись в струнки, словно весь день только тем и занимались, что восхваляли работодателя, чудеснейшее место службы и сладкий, как пение соловья, голос заключённой.

— О-о-о-о, Макарена! — жизнеутверждающе донеслось из пыточной.

Председатель поджал губы: он ожидал, что стражники верно истолкуют его намёк о заботливом отношении к гостье и поучат её соответствующему поведению. В защиту охранников, они попытались, но Пижма оказалась не только говорливой, но и вёрткой, как уж. Покалеченный украдкой потёр не перестающую саднить повязку на левом глазу.

— Хорошо ли провела время наша подруга? — вездесущий Лоренцо влез впереди начальника, одёрнул сюртуки бойцов, проверил остроту их пик, уколовшись, хорошенько пнул и без того страдающего одноглазика, и протёр носовым платочком ручку двери, чтобы Ювеналий не дай боги не запачкался в подвалах.

Стражники хором отрапортовали «Так точно!», что с лёгкостью истолковывалось и как подтверждение и как отрицание, причём независимо от сквозящего в вопросе сарказма. Короче, выкрутились.

Дав Лоренцо возможность немного покичиться своей значимостью, старик оставил того вправлять мозги стражникам, а сам предпочёл воспитательную беседу с агентом Пижмой: общество куда более приятное, но не менее раздражающее.