Давай поиграем, дракон! (СИ) - Тараторина Даха. Страница 66
Камни скакали под ногами, ударялись друг от друга, переругивались с такими же в темноте.
Он носился из стороны в сторону, спотыкался, падал, вставал и снова спотыкался в темноте, то слепо шаря в попытке нащупать тёплое, живое, то щурясь на бледные лучи, пробившие тучи где-то высоко в небе, чтобы лично удостовериться: дом дракона разрушен.
Дом… Да кому он нужен, этот дом? Если в кресле-качалке, подаренном вредным, но заботливым Бердом, никто не станет сидеть и отпускать колкости, если пирог с вишней будет ждать Лео на том же месте, где он его оставил. Целый. Дом без женщины, которая стала его частью, не спросив разрешения, не ожидая согласия, которая ворвалась в его жизнь и заставила полюбить себя!
— Пижма…
Он прошептал это едва слышно, одними губами, уверенный, что вновь не услышит ничего в ответ, знающий, что, даже выбравшись из этой темноты на воздух, он всё равно не сумеет выгнать её из своего сердца.
— Лё-о-о-оня! Что ж ты так орёшь-то? Голова-а-а-а, — простонала темнота.
Не обращая внимания на протестующе ноющие колени, он бросился на землю, разрезая кожу острыми камнями, нащупал её… не руку, потом руку и прижал к губам, благодаря всех богов, что в полумраке не видно, что он, взрослый и почти серьёзный мужик, разрыдался, как дитя.
— Ты в порядке? Что-то сломала?
— А-а-а, не дёргай! Сценарий я кому-то сломала. Потому что выжила, а в таких историях героиням полагается трагически погибать, — огрызнулась она. — Сотрясение кажется. Бо-о-о-оже, как же тошнит…
— Я думал… Мне показалось… Я думал, ты разбилась…
Агент скептически скосила взгляд:
— Не так уж тут и высоко. Но падать всё равно было больно, ай, пусти руку, не дёргай!
— Не пущу, — замотал головой мужчина. — Даже не надейся. Больше — не выпущу. Ни за что.
— Отвали, ботаник, — Пижма сама вырвала руки и, страдальчески поморщившись, гаркнула: — Эй, люди-и-и-и!!!
Лео прикрыл её спиной от очередного мелкого обвала.
— Не кричи, а то нас окончательно засыплет.
— А ты прекрати меня лапать!
— Я думал, это рука…
— Ничего ты не думал!
— Ладно, не думал. Просто резко осмелел.
— С чего бы?
Леонард зло выдохнул. Запахло серой.
— Пижма, я думал, что ты умерла! Я тридцать секунд думал, что ты мертва, понимаешь?!
Как же она ненавидела его в этот миг! Почти так же сильно, как хотела броситься на шею и разреветься. Но Пижма умела прятать чувства почти так же хорошо, как стрелять. По крайне мере, когда рядом нет этого недоделанного, наивного, доброго и такого нужного дракона.
— И что с того? Я тебе никто, — ровно сказала она.
— Пижма…
— Мы знакомы всего ничего.
— Пижма…
— Выросли в разных мирах.
— Пижма!
— Ты сам сказал, что не влюблён в меня и вёл себя, как последний мудак, когда я предлагала тебе… Предлагала… Да себя я предлагала! Во всей красе!
— Пижма, замолчи хоть на одно мгновение!
Она не уловила движение. Или не хотела уловить. Но когда Лео впился в неё горячими губами, требовательно, но так осторожно, словно она могла растаять, как прекрасное видение, она просто не смогла не ответить.
— Тебя можно заткнуть ещё каким-то способом? — отстранился он на дюйм и тут же снова прильнул, стоило девушке набрать воздуха для ответа.
— Я…
Поцелуй.
— Да я же…
Ещё поцелуй.
— Да прекрати меня затыкать!
А он всё целовал и целовал, сквозь улыбку, легко, нежно, тепло, словно успокаивая капризного ребёнка, а потом вновь жарко, оглаживая ладонями её талию, живот, бёдра… Пижма сдалась и замолчала.
— Другое дело, — выдохнул он в её губы. — Если бы ты в прошлый раз дала мне сказать хоть слово, было бы намного проще.
— Но так приятнее, — встряла агент, вновь наслаждаясь поцелуем, вцепившись пальцами в растрёпанные волосы неправильного дракона.
— Не могу не согласиться. Пижма, я сказал тогда, что не влюблён в тебя, потому что не был влюблён. Ты действительно считаешь, что мужчине для этого достаточно полюбоваться на обнажённые… обнажённую, — он запнулся и наверняка покраснел, — женщину. На обнажённую женщину.
— Любому нормальному мужику — да!
— Значит тебе достался ненормальный! Смирись! — рявкнул он, тут же пожалев, что повысил голос. — Я не мог ответить тебе, ведь ты и сама не хотела любви. Ты лишь пыталась…
— Ну говори уже.
— Ты пыталась затащить меня в постель, — парень покраснел до кончиков ушей. — «Развлекалась». А я не хочу… Так. Я хочу, чтобы всё было правильно, серьёзно…
— Кажется, мне и правда достался самый ненормальный мужчина из всех возможных, — обалдела агент.
— Пижма, ты сильная, уверенная, красивая и невероятно упрямая. Я понял это, как только увидел тебя, и, конечно, ты очень мне понравилась. Но этого недостаточно чтобы влюбиться.
— Тогда чего достаточно?! Я делала всё, чтобы привлечь твоё внимание, а ты, скотина ты эдакая, даже не реагировал!
— Это я не реагировал? — Лео неподдельно смутился. — Ну, наверное, реагировал не так, как ты привыкла. Всё изменилось позже.
— Так почему? Когда всё изменилось?
Лео задумчиво уставился на чуть посветлевший кусочек неба. Сильная, уверенная, красивая и невероятно упрямая. А ещё нежная, добрая, умеющая прощать, хоть и прожила долгие годы в одном из самых жестоких миров, не доверяющая никому, но, словно колючий ёж, осторожно выглядывающая из тюрьмы, которую сама для себя построила. Надеющаяся. Умеющая надеяться.
— У тебя красивая улыбка, — проговорил он. — Не ухмылка, не усмешка. Улыбка. И я сделаю всё, чтобы видеть её чаще.
— Грёбаный ботаник, — прошептала она, чувствуя, как против воли приподнимаются уголки губ.
— Да. И тебе придётся это терпеть ещё очень-очень долго. И ты будешь терпеть, потому что иначе не кинулась бы меня спасать.
— Да просто ты бы погиб без меня, — буркнула она под нос.
— Может быть.
— Или ещё хуже: понял бы, что сможешь без меня выжить.
— Согласен, — серьёзно кивнул Леонард, — это ещё хуже. А теперь нам нужно выбираться отсюда.
Пижма осторожно села. Голова ещё кружилась, но боль потихоньку притуплялась, видимо, вытесняемая хлынувшими через край гормонами.
— О да, здесь определённо не слишком удобно, — она выкинула из-под ягодицы колючий осколок. — Но Ленора же видела, куда нас скинул дракон, значит, они скоро разберут завалы. Жаль, она всю магию растратила, а то быстрее бы вышло.
Леонард нехотя поднялся и задрал голову, всматриваясь в тучу, нависшую и, казалось, закрывшую толстым пузом единственный ныне выход из пещеры.
— Нет, надо выбираться прямо сейчас. Ювеналий не просто сбежал. Он собирается уничтожить Древо, и мне что-то подсказывает, что он не откажется от идеи.
Качаясь, Пижма стала рядом:
— Он его сожжёт?
— Да.
— Но это же… Я никогда не смогу попасть домой?
Она не собиралась обратно на землю. Что агент Пижма забыла там, что оставила? Работу, которая, как ни печально это признавать, но всё же ей нравилась?
Сестру, неисправимо идеальную, раздражающе, до зубовного скрежета правильную, младшую, испуганную, всегда прибегающую за помощью именно к ней, к Пижме? Кого ей останется просить оттаскать за волосы нерадивого муженька, снова оставившего половину зарплаты на посиделках с друзьями?
Или маму, которой Пижма никогда не умела, не хотела, не пыталась угодить?
Неужели она и правда думает об этом?!
— Да. И поэтому мы должны его остановить, — помедлив, кивнул Лео, глядя на неё с опаской.
— Мы сможем убить его?
— Богиня, надеюсь, что нет! Он же не убил нас. Лишь закинул сюда, чтобы не помешали. Полагаю, у председателя ещё осталось немного чести…
— Ты неисправим, — агент хотела хлопнуть себя по лбу, но пожалела и без того больную голову, поэтому выделила щелбан Лео. — Что будем делать? Покричим? Поторопим Ленору? Она может позвать подмогу?
— Боюсь, нас завалит прежде, чем докричимся. У меня есть мысль получше, — Лео повернулся к ней и зажмурился. — Ударь меня.