Падь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 20

Герард метался во сне.

Размытая непроглядная тьма душила, не давая вздохнуть. Выставив руки вперёд, он, как слепой, неуверенно сделал шаг. Едва заметный вдали огонёк указал направление. Облегчённо вздохнув, его сиятельство направился на свет. Отяжелевшие ноги не слушались. Трепещущий огонёк быстро приближался. Всмотревшись, в чьих руках дрожит свеча, он отпрянул.

Эта старуха жила на краю его деревни возле замка. Ведьма? Ведунья… Сколько ей лет никто не знал. У него было такое ощущение, что она жила там всегда, с сотворения мира. Он помнил её в грязных лохмотьях, с выбившимися седыми космами из-под низко надвинутого капюшона. Старуха была безобидной. Лечила скот, людей, принимала роды. Поговаривали, что готовила приворотные зелья и предсказывала будущее.

Она поманила его крючковатым пальцем и вытянула руку вперёд:

— Смотри.

Зыбкий свет свечи вырвал из темноты четыре неподвижных женских фигуры в чёрных бесформенных одеяниях, стоящих перед ним на коленях с опущенными головами. Тёмные длинные распущенные волосы скрывали лица. Ведьма монотонно заговорила:

— Хватит, старуха, вещать, — перебил её граф, нетерпеливо махнув рукой. — Я не верю в сказки.

Вкрадчивый заискивающий шёпот сорвался откуда-то сверху:

— Хочешь заглянуть в их лица?

У него перехватило дыхание. Он смотрел на опущенные женские головы, и любопытство боролось со страхом.

— А если ты ошибаешься, старуха? Я не убиваю женщин.

— Тогда ты придёшь и убьёшь меня, — глухое старческое кряхтение воздушной волной ударило в ухо. — Боишься?

Лучше бы она этого не говорила. Мужчина стремительно шагнул и, схватив за волосы первую женщину, поднял её голову с закрытыми глазами:

— Клара?

Подняв рывком голову второй, всмотрелся в лицо. Карие глаза графини, не мигая, смотрели на него. Нерешительно он произнёс:

— Юфрозина.

Положив руку на голову третьей, запрокинул вверх. Взор голубых глаз бессмысленно проходил сквозь него.

— Луиджа!

Остановившись возле четвёртой, он колебался. Оглянувшись на ведьму и не найдя её, медленно поднял лицо последней. Зеленоглазая женщина обожгла взглядом. Отступив, шаря глазами по темноте в поисках старухи, крикнул:

— Что она здесь делает? Она — никто!

Сбоку от него раздался зловещий смех ведуньи:

— Не забудь, граф Герард, ты их всех должен убить.

— Скажи, кого из них я буду любить?

— … лю-у-бить… — протяжным воем дышало замолкающее эхо.

Его сиятельство вздрогнул и проснулся. «Скоро рассвет», — глянул он сквозь густую листву дерева на мутнеющую россыпь звёзд. Издалека доносился одинокий, выворачивающий душу, волчий вой. Все мышцы одеревенели, хотелось встать и размять затёкшее тело. Всё ещё пребывая под тягостным впечатлением сна, он, едва дыша, закрыв глаза, прокрутил его заново. Чертыхнувшись: «Приснится ж такое», не торопясь, поднялся, скидывая одеяло. В ушах стонала кровь: «… бить… бить…»

Воины спали вповалку, как кто смог устроиться. Только дозорные прохаживались по периметру, чутко вслушиваясь в ночные звуки тихого леса, так часто бывающие обманчивыми.

Скольких верных ему воинов он потерял на полях брани, скольких родных и близких ему людей похоронил.

Ответственность всегда присутствовала в любом его деле. Он отвечал за своих рабов и крестьян, которые жили и трудились на его землях. Он заботился о них, чтобы они не голодали, чтобы не бездельничали, не воровали и не занимались разбоем. Он хорошо понимал, что сытый крестьянин — хороший работник. Отец научил его всему: как правильно вести хозяйство, как с выгодой вести торговые переговоры и… воевать. Частые набеги венгров сильно измотали графа и его людей. С помощью брака его сына с Юфрозиной, он решал вопрос мирного сосуществования с венграми. Графиня…

То, что он успел увидеть и понять, его ничуть не радовало. Мало того, что она была совсем непривлекательна, так и особой набожности в ней не заметил. Вела себя странно, затеяв драку, напомнив ему покойную вторую жену.

Сын… Вместо набожной тихой воспитанницы монастыря Ирмгард получит в жёны несдержанную особу. Как отнесётся он к такому повороту событий? Не совершил ли граф непоправимой ошибки, связав жизнь единственного сына с венгерской графиней? Он думал, что его сердце давно очерствело и принимает жестокую действительность, как данность Всевышнего. Но, нет. Сердце будто очнулось после долгой спячки, давая о себе знать гулкими перебоями. И как поступить с незнакомкой, свалившейся на его голову, чтобы не взять грех на душу, не терзаться мучительными сомнениями?

Женщины в его жизни были всегда. Он пользовался ими и получал удовольствие от этого. Никогда ни одна женщина ему не отказала. Чаще всего это были девки из прислуги: нетребовательные, покладистые и опытные. Одноночки. Страсть, неожиданно вспыхнув, исчезала к утру, не оставляя в памяти даже размытого пятна лица греховодницы. Если которая из них приносила ему ребёнка, он после дознания признавал его, отдавая блудницу замуж за мужчину по соглашению. Это была сделка. За распутницей он давал кругленькую сумму золотом. Дознание? Всё просто. Сзади на шее у линии роста волос много поколений всем членам семьи хозяина передаётся по наследству небольшое округлое родимое пятнышко.

До определённого возраста ребёнок рос в семье. Если это мальчик, то при достижении им семилетнего возраста, он забирал его в замок и там им занимался наставник, воспитывая в нём воина и защитника. Если рождалась девочка, то при достижении ею брачного возраста, он одаривал её приданым, дающим возможность не бедствовать в браке, разумеется, при разумном его использовании. Быть бастардом хозяина было выгодно, поэтому все женщины графства стремились любыми путями попасться ему на глаза в надежде обеспечить себе дальнейшую безбедную жизнь.

Граф был разборчив, и попасть на его ложе даже на одну ночь было совсем непросто. Сколько у него бастардов? Два сына и дочь. Мужчина вздохнул. Жизнь полна неожиданностей и он хотел ещё наследников, законных.

Его сиятельство осмотрелся по сторонам. Странный сон отбил желание спать. Бруно нигде не видно. Дойдя до кареты Юфрозины, убедился, что воин, охраняющий её, не спит. Одобрительно кивнув, прошёл к телеге, где должна была спать упрямица. Пусто! Чутко прислушиваясь, медленно обвёл глазами лагерь. Приставленных к ней стражников тоже нигде не было. Показалось странным, что отсутствовала именно эта троица. И Бруно. Ну, командующему он сам велел пойти к девчонке и попробовать её разговорить. Вспомнив, в какую сторону она увела стражников, пересёк дорогу и свернул в сторону ручья.

Пройдя немного, увидел сидящего на земле одного из приставленных к иноземке воинов. На немой вопрос хозяина, тот кивнул, указывая в сторону огромной ели с низко свисающими густыми ветвями.

— Ра́бан где? — всматривался в заросли Герард.

Воин указал в направлении кустов с другой стороны ели. Искомый привстал, махнув рукой.

Яркая луна заливала всё вокруг мутным светом, чётко ограничивая тени от деревьев.

Рыцаря граф увидел сразу. Тот спал, привалившись спиной к стволу ели, вытянув длинные ноги, свесив голову на грудь и смачно посапывая. А девчонки-то не было. Герард задохнулся от вида безмятежно спящего друга.

— Дьявол тебя бери! — гаркнул он, пиная Бруно по раскинутым ногам, выдирая из-под него одеяло. — Развалился!