Жена по обмену (СИ) - Соловьева Елена. Страница 21

— Не сердитесь, сати Тамани, — раскланивается стражник. — Таков порядок. Взрослые коты сильны и опасны. Но котята полностью беззащитны. Буквально три полных чаши назад погиб целый выводок. А всего-то в привезенном сене оказались цветки яролистника. Взрослый кот даже усом бы не повел, а малыши…

— Простите, я не знала, — смягчаюсь я.

Уже по-иному отношусь к осмотру. И все же радуюсь, когда прибывает Бэл и просит стражника поторопиться.

— Сати Тамани под нашим с братьями контролем, — заявляет он. — Можете не волноваться.

— Очень рада вас видеть, рейн Бэл, — благодарю я.

Беру жреца под руку, и вместе мы направляемся к загону. Коты-подростки содержатся в закрытом вольере. Огромном, чуть ли не с футбольное поле. Поят их свежей водой, кормят отборным мясом и вареными овощами.

— А сено для чего? — уточняю я. И тут же догадываюсь: — А-а-а… это, наверное, наполнитель.

Бэл с трудом сдерживает улыбку. Но все же замечает:

— Зачем им наполнитель? Они и так не пустые. Сено нужно для лежанок котятам и взрослым особям.

Черт меня дернул вспомнить про кошачьи туалеты и наполнители к ним. Пора бы забыть то, что осталось дома и привыкать к новым правилам и порядкам. А я все никак.

— Какие они красивые, — меняю тему разговора. — Особенно мне нравится вон тот, белый с темными пятнами.

Уж очень окрас этого котика похож на тот, что был у Мурзика моей бабушки. И усы такие же длинные, ушки торчком и хвост трубой.

— Добренького утречка, Тамани! — раздается голос Виллина.

Похоже, он нарочно избегает уважительного обращения «сати». И не только по отношению ко мне.

Поворачиваю голову и машу ему рукой. Игнорирую идущего рядом с братом Хэла. Так же, как он меня.

— Ну что, готова к призыву? — интересуется Виллин.

— Она даже выбор сделала, — отвечает за меня Бэл. — Брата твоего Анки.

Указывает на белого с темными пятнами котика и улыбается.

— Лучше возьми другого, — советует мне Хэл. — Этот может покалечить, если не получится призыв. Присмотрись лучше к тому, с желтым пятнышком на лбу.

Интересно, Хэл действительно хочет помочь? С чего бы это? Не поздоровался, не улыбнулся, а уже туда же — командовать.

— Хэл лучше всех разбирается в котах, — неожиданно соглашается Виллин. — Он своего Анки приманил с первого раза. К тому же, Хэл руководил отрядом боевых котов, а это очень непросто.

Военные заслуги жреца меня не очень интересуют. А вот братик Анки — очень даже.

— Если получится, назову Мурзиком! — объявляю я. — Может, кто-нибудь уже объяснит, что от меня требуется?

— Странное имя для боевого кота, — замечает Хэл. Смотрит на меня с прищуром, будто сканирует взглядом. — Но, знаешь, не стану оспаривать твой выбор. Лучше раз обожжешься, зато надолго запомнишь урок.

Понимаю: Хэл не сомневается в моем провале. И оттого еще сильнее хочется доказать обратное. В конце концов, любовь к котикам у земных женщин в крови. А уж с крыльями они или без — дело второстепенное.

— Не настраивайте меня на провал, рейн Хэл, — рекомендую я. — Верите или нет, но мне известно, что такое боевой дух.

А как иначе? Плох тот учитель, который не настроен по-боевому. Детишки порой ведут себя похлеще боевых котов. Дашь слабинку и тут же лишишься авторитета.

Хэл недоуменно приподнимает бровь. Разумеется, ничего подобного он не ожидал услышать. Наверное, вообще ждал, что я откажусь от затеи.

— Сати Тамани ― дочь сильного мага и механика, — напоминает Бэл. — Кто знает, возможно, у нее и проявятся нужные качества. Да и характер у нее явно лидерский, несмотря на внешнюю хрупкость.

— Если призовет кота, сам возьмусь за ее обучение, — заявляет Хэл. — Но пусть сделает это без объяснений. Следуя зову сердца и инстинкту.

Нормальненько он загнул. То есть я, совершенно ничего не знающая ни о боевых котах, ни об управлении ими, должна сам догадаться, как именно призывать?

Подхожу ближе к загону, в упор смотрю на понравившийся экземпляр.

— Кис-кис-кис… — выдаю так, будто кличу деревенского котика. — Иди ко мне, Мурзик.

Эх, жаль с собой взять ничего не разрешили. Сосиску бы предложить или рыбину. Хотя, судя по размеру котика, такого угощения ему покажется мало. Вот меня проглотить в три укуса — это запросто.

Хэл фыркает и закатывает глаза. Виллин еле сдерживается, чтобы не заржать в голос. И только Бэл продолжает в меня верить.

— Делай то, что считаешь нужным, — подсказывает он. — Помни, животные чувствуют лидера, вожака. Только к такому подойдут.

Ага, значит, я должна не просто приманить кису, но и показать себя хозяйкой положения. Доминантной самкой местного разлива.

— Мурзик, а ну, иди сюда! — приказываю и топаю ногой. — Не подойдешь ко мне, достанешься какому-нибудь воину. Зачем тебе воевать, если можно стать моим помощником? Я и приласкаю, и накормлю, и погулять выведу.

— Типичный образ мыслей сати, — отпускает замечание Хэл. — Да у кошака сражения в крови. Все его прадеды сражались наравне с хозяевами за мир в Аланте. А ты — приласкаю, накормлю… Это же самец, предводитель!

Чтоб ему пусто было. Разве можно говорить под руку такие вещи? Еще и с таким непробиваемым выражением лица. Точно не хочет, чтобы у меня получилось. И вообще, не помню, чтобы мы с Хэлом переходили на «ты».

— Мурзик, к ноге! — командую я. Представляю, что предо мной один из учеников. Переигрываю: — Иначе родителей в школу вызову! Вот получишь двойку за четверть, будешь знать!

Странно, но угроза действует. Мурзик недовольно бьет хвостом, но подходит. Обнюхивает меня через решетку загона.

— Что это сейчас было?.. — удивляется Виллин.

— Похоже на старинный заговор магов, — шепчет в ответ Бэл. — В сати Тамани проснулась древняя кровь.

Вблизи Мурзик еще прекраснее. Пожалуй, это любовь с первого взгляда. Его огромные желтые глазищи похожи на фонари. Шерсть лоснится. Пасть приоткрывается, и становится виден темно-розовый раздвоенный язык. Зубы острые, с клыками, как у саблезубого тигра.

— Протяни руку и коснись его, — советует Хэл. — Физический контакт очень важен.

Главное, чтобы не дрогнула рука. Хотя я не боюсь, скорее нервничаю, что он меня не признает.

Протягиваю руку, касаюсь носа, шириной чуть ли не с мою ладонь. Шершавый и мокрый.

— Хорошо, — кивает Хэл. Стоит рядом, готовый в любую секунду оттащить меня от загона. Или дать отпор Мурзику. — Закрепи успех.

Чешу нос коту. Тот прикрывает глаза и издает утробный звук, отдаленно напоминающий урчание голодного желудка. Разевает пасть.

Отдернуть руку не успеваю. Но кот и не собирается меня кусать. Вместо этого лижет ладонь шершавым языком.

— О-о-о… — только и могу выдавить я. Вздыхаю с облегчением.

— Впервые вижу такую сильную связь во время знакомства, — замечает Хэл. В его голосе звучит нечто, похожее на восхищение. Или даже уважение. — Пожалуй, можно попробовать свести вас без клетки. Что думаешь, выдержишь?

Киваю и чуть не плачу от счастья. Испытываю одновременно облегчение и огромную радость.

— Я же говорил, что она справится, — улыбается Бэл.

— Надо было заключить пари, — замечает Виллин. — Мог бы выиграть.

Хэл выводит Мурзика из клетки и вручает мне поводок. Прокатиться не разрешает, как ни упрашиваю.

— Сначала будешь приходить, кормить его и расчесывать, — рассказывает Хэл. — Потом оседлаешь на земле. А уж после поднимешься в воздух.

Похоже, в ближайшие дни мне будет нескучно. Хотя я, признаться, надеялась, что смогу забрать Мурзика домой. Рядом с таким любимцем не страшны ни враги, ни родственнички.

— Сколько уйдет времени на обучение? — уточняю я.

Хотелось бы закончить до того, как начнется отбор. Кто знает, вдруг я его провалю. Тогда дядя захочет уехать из особняка ближе к заводу. И встречи с Мурзиком станут редкими.

— Точно сказать не могу, будем смотреть, — заявляет Хэл.

Удивительно, но моя связь с котом его не только удивила, но и заставила относиться иначе. Он не острит, не отворачивается. Общается как с хорошей знакомой.