Жена по обмену (СИ) - Соловьева Елена. Страница 49

— Ты виновна в убийстве Инке! — объявляет советник. — В его пище был смертельный яд.

— Меня даже не было в пирамиде! — пытаюсь оправдаться. — Как можно подсыпать еду в яд, находясь совсем в другом месте? Я все время находилась на стройке, можете спросить у любого рабочего — механика или мага.

— Ты всех их заколдовала! — тычет в меня пальцем Михо.

— Или запугала! — добавляет Рамус. — В спальне Инке нашли это!..

Он демонстрирует обломки браслета, выполненного из множества мелких бутонов и кружева. Его я надевала на последний прием. Его же обещала отдать Мине.

После того вечера я его больше не видела. Возможно, Мина все же забрала дар. И кто-то нарочно выкрал его и оставил в спальне Инке.

— Этот браслет… — начинаю и поспешно прикусываю язык.

Сказать, что отдала его Мине? Тогда и ее обвинят в заговоре. Беременная служанка не выдержит такого допроса.

— Этот браслет принадлежал тебе! — обвиняет один из именитых механиков. — Все видели тебя в нем на последнем приеме. В тот день, когда ты пожелала стать женой верховного жреца.

Нормально так они перевернули мои слова.

— Любая сати мечтает об этом, — напоминаю я. — Разве это преступление? А браслет — его можно запросто подделать. Правильно ли понимаю, других доказательств моей вины нет? Если так, то немедленно принесите извинения и, так и быть, я попрошу рейна Хэла не наказывать вас строго.

Советники переглядываются. По лицу Рамуса растекается победная улыбка.

— Нам рассказали о твоих злодеяниях, — произносит он, презрительно растягивая слова. — Ты демон, ворвавшийся в наш мир, чтобы разрушить Аланту. Но мы не позволим тебе этого, тварь! Сначала вступила в заговор с рейном Белом. А потом обманом женила на себе Хэла. Теперь еще и Инке убила? Надоело ждать, пока Хэл придет к власти?

Это что же за «благодетель» сказал обо мне такое? Только Хэлу я рассказала о своем мире. Про договор с Бэлом мой муж не знал. Выходит, кто-то долго наблюдал за мной, подслушивал и запоминал все разговоры. И, что самое ужасное, этот кто-то был ко мне очень близок.

— Так пригласите того, кто разбрасывается подобными обвинениями! — требую я. — Пусть докажет, что его слова не враки.

Кажется, об очной ставке в Аланте слыхом не слыхивали. Все присутствующие в зале усердно делают вид, что не понимают, о чем идет речь.

— Ты убила мою родную племянницу, а сама заняла ее тело! — вопит Михо.

— Ничего подобного! — возражаю я. — С чего вы вообще взяли, что Тамани мертва?

— Так ты подтверждаешь, что не являешься племянницей маэстро Ферино? — цепляется к словам Рамус.

Складываю руки на груди и упрямо вздергиваю подбородок. Эти предатели не увидят ни моего страха, ни мольбы о пощаде. Я ничего плохого не сделала.

— Отказываюсь говорить без адвоката!

— Без кого?..

По залу прокатывает недовольный шепоток. С правосудием тут явно бардак.

— Пусть меня судит верховный жрец! — требую я. — Без него ничего вам не скажу.

— Тебе прекрасно известно, что верховного жреца сейчас нет в главной пирамиде, — рычит действующий советник.

— Тогда пусть меня судит Бэл! — выдвигаю новое требование. — Или Вилллин.

От всей этой ситуации меня начинает потряхивать. Надо продержаться до возвращения Хэла. Все эти обвинения — не больше чем фальшь.

— Рейн Бэл не может исполнять обязанности главного жреца, — злорадствует Рамус. — Он потерял достоинство, связавшись с куртизанкой. Не захотел отречься от нее, предпочтя лишиться титула главного жреца. Бэл изгнан из пирамиды.

М-да, дела тут творятся. Создается впечатление, что все играет против меня. Или это ужасное совпадение, или кто-то долго и плодотворно готовился к тому, чтобы избавить от меня Аланту.

— А главный жрец Виллин? — пытаюсь не терять надежды.

— Он плохо себя чувствует, — бросает мне в лицо Михо. — Накануне рейн Виллин злоупотребил напитком, который, кстати, именно ты привезла в главную пирамиду.

Черт бы побрал пристрастие мальчишки к алкоголю! Само по себе шампанское не несет вреда, но только в разумных количествах.

Хотя, я не исключаю того факта, что Виллина споили специально.

— Шампанское пили все на приеме, — возражаю я. — Как и другие вина. Если вам больше нечего мне предъявить, то можете расходиться из главного зала. Кстати, я не помню, чтобы Инке или Хэл разрешали вам, бывший советник Рамус, вернуться в главную пирамиду. Как не приглашали сюда тебя, Михо.

Обвожу взглядом толпу и все отчетливее понимаю, что не вижу ни одного знакомого, доброжелательного лица. Здесь собрались все, кто когда-либо был недоволен моим поведением или оспаривал решения Хэла. Даже действующего советника им удалось переманить на свою сторону. А ведь он, помнится, относился ко мне с уважением.

— Ты не можешь приказывать до решения суда! — провозглашает Рамус. — Завтра на заре тебя ждет испытание солнцем. Пусть Великая Матерь решит, достойна ли ты жизни.

— Вы не можете так поступить! — голос мой срывается на крик. — Это испытание запретил еще прапрадед Инке, верховный жрец Тило. Немедленно отправьте гонца за Хэлом! Он не простит вам! Это предательство!!!

Чья-то грубая ладонь затыкает мне рот. Злодеи нехило постарались, настроили против меня стражников и, кажется, весь двор. Несогласных же попросту изолировали — любыми способами.

— Верховный жрец Тило запретил испытание, потому что был уверен, что в Аланту не проникнут демоны из других миров, — смеется над моей печалью Рамус. — Но ты явилась и примешь кару из рук Великой Матери. На рассвете она поразит тебя силой света.

Меня, точно разговорившегося попугая, прячут в непроницаемый мешок. Тащат вниз по лестнице. Я в прямом смысле слова оглушена новостью и не имею сил на сопротивление.

Испытание солнцем — узаконенное прежде убийство всех, кто не согласен с верховным жрецом. Тех, чей образ мыслей отличен от распространенного, объявляют демоном. Привязывают к столбу на главной площади Аланты, а рядом устанавливают замагиченные линзы. Они тысячекратно усиливают солнечный свет, и тот буквально испепеляет несчастную жертву.

— Неужели посмеете?.. — спрашиваю у своих пленителей.

Те не удостаивают ответом. Молча развязывают мешок и оставляют меня в пропахшем сыростью каменном склепе. Здесь даже мои магические способности бесполезны. Серый камень не оживить, он не поддается чарам. Да и способности мои слишком слабы.

Вопреки приказу разума не сдаваться, из глаз моих катятся жгучие слезы. Растираю их по щекам, всхлипываю, как маленькая девочка. Забираюсь на валун, поджимаю под себя ноги. С тоской смотрю в отверстие возле самого потолка темницы — слишком высоко, не дотянуться.

— Хэл, где же ты?..

Он единственный, кто может исправить положение. Но удастся ли ему это? Останется ли верна ему армия? Что, если вся Аланта поверит, будто я демоница и околдовала мужа чарами иного мира?..

От размышлений предательски ломит виски. Все тело немеет, и я почти не чувствую ночной прохлады. Сижу в одной позе, точно превратилась в каменное изваяние.

Сверху доносится подозрительный скрежет. Глухое эхо разносится по темнице, режет слух. После долгого безмолвия этот звук кажется раскатом грома в ясную ночь.

— Кто здесь? — спрашиваю не своим голосом. Пытаюсь подняться, но ноги затекли слишком сильно. — Еще не рассвет?..

Вниз спускается веревка.

— Хватайся и держись крепче! — раздается приказ. — Я вытащу тебя отсюда.

Хэл! Это его голос — он пришел за мной. Но почему среди ночи, точно вор? Мой муж теперь верховный жрец, одного его слова должно быть достаточно, чтобы меня освободили. Еще и принесли извинения за ложные обвинения.

— Сейчас… Я пытаюсь…

Обещаю и разминаю икры. Словно тысячи ледяных иголок ранят ноги, не оставляя видимых следов. Ох, сколько же прошло времени?

Не с первой попытки, но все же удается ухватиться за веревку. Впиваюсь в нее мертвой хваткой, кричу, высоко задрав голову:

— Тяни, любимый!..