По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья. Страница 61

— Что там? — первым не выдержал Эраш.

— Ничего особенного, подземный источник, — небрежно отозвалась я, стряхивая с руки ненужное ощущение.

На второй метке в ладони появилось чувство тяжести — признак ископаемого камня. А на третьей повезло — в руке зашуршала бумага. Я сжала ладонь в кулак, и земля расступилась, выбросив из трещины крошечный, грязно-серый огрызок древнего свитка. Магии в нем никакой не чувствовалось, поэтому я безбоязненно его подняла и осторожно расправила, вчитываясь в полуистлевшие руны. «Хвостики» дружно вытянули шеи.

— Символы эпохи Первой, — я бережно сложила огрызок и спрятала в сумку. — Начало положено… Так, а вы почему не работаете? Или будете за мной по пятам ходить?

Практиканты переглянулись и разбрелись «работать». И мгновением позже периметр вспыхнул горячим серебром поисковых заклинаний, наполнился скрипом песка, шуршанием торопливых шагов и шепотом голосов. Я же, проверяя метки, приглядывала за ребятами, особенно за Эрашем. Иола показалась девушкой неглупой, рассудительной и осторожной, а вот одно рыжее несчастье как бы чего не натворило…

— Мы так и будем целый день здесь бродить? — проворчал парень, когда время потянулось закатным сумеркам.

— А ты как хотел? — насмешливо откликнулась я. — Думал, поиски — это только романтика дальних походов, новых дорог и древних находок? Нет, дружок, это еще и рутинная работа, нудные круги периметров и у некоторых отчеты.

За целый день он так ничего путного и не нашел, помрачнел и недовольно косился на Иолу, которая нашла еще два обрывка летописи.

— А завтра мы куда пойдем? — продолжал брюзжать он.

— Сюда же, — я невозмутимо проверила очередную метку.

— Зачем? — удивился Эраш. — Мы же весь периметр обшарили!

— У нас говорят, что каждая тайна ждет своего искателя, и каждой тайне — свое время. Сегодня она тебя пропустит, а завтра передумает и раскроет секреты. Поэтому мы прочесываем один периметр хотя бы раз пять.

— Ужас… — пробормотал он.

— Не нравится — тебя тут никто не держит, — хмыкнула я. — Либо прекращай ныть, либо собирай свои пожитки и уезжай.

— Не дождешься, — проворчал Эраш.

— Тогда закрой рот и ищи.

— Уже и слова сказать нельзя…

— А ты п-по делу говори, — неожиданно вступилась Иола.

— А я п-по делу и говорю, — передразнил он.

Девушка закусила губу и покраснела. Нелегко, видимо, бедняжке, с таким-то именем и речевой особенностью… Не удержавшись, я нахмурилась. Эраш, получив воздушный пинок, схватился за пятую точку и возмущенно ойкнул:

— За что?!

— За то. Иола, ты с детства заикаешься?

— Н-нет, с п-поступ-пления н-на учебу, — смущенно призналась она.

— А-а-а. Видела стражей хранилища? Тогда понятно. Я после встречи с ними долго бессонницей мучилась.

— Что за стражи? — встрял парень.

— Будешь проходить посвящение — узнаешь, — усмехнулась я, и мы с Иолой переглянулись.

— А дядя про посвящение ничего не рассказывал, — разочарованно пробурчал Эраш.

— Вот и расспросишь. Только он все равно ничего не расскажет.

— Почему?

— Потому что. И завязывай с болтовней, работы — тьма. Или хочешь картошку пойти почистить?

Парень замолчал и сутуло отвернулся, сосредоточившись на своей метке. Я тоже отвернулась и нарисовала на песке очередной знак общего поиска. Не поддеть его я не смогла… и дальше не смогу удерживаться от соблазна. И пусть все, что не выплеснулось наружу, давно остыло, но осадок… остался. Эраш опять начал утомлять одним своим присутствием. Угораздило же его родиться темным источником…

Проверив очередную метку, я задумчиво посмотрела на небо и окликнула ребят:

— Все, закругляемся. Проверяем последние метки и идем в лагерь. Завтра продолжим. И благодарю за поиск.

* * *

В лагерь мы вернулись последними, когда остальные группы уже грелись у костра и ужинали, обсуждая находки. Заглянув в палатку кашевара, я прихватила плошку с остывшим супом и краюху хлеба, налила чай и пошла к себе. Сидеть у костра, играя до мглистых сумерек в карты и обмывая первый день поиска, не хотелось. Вернее, не хотелось сидеть рядом с Джалем и Саей и изображать равнодушную занятость. Вполне хватало того, что при виде первого мое глупое сердце то пропускало удары, то рвалось из груди, норовя вспорхнуть в его теплые ладони. Опять. А это недопустимо. И, проходя мимо костра, оглядываясь на шумную толпу, я почувствовала себя одинокой и бесконечно уставшей.

Зайдя в палатку, я поставила на столик плошку с кружкой и достала обрывки летописей. Да, лучше делом заняться… Совет Старших, сидя в гильдии, желал все знать и требовал каждодневных отчетов. Мне, конечно, их выговоры нестрашны, но надо же чем-то убить вечер… А еще я хотела записать очередную историю о себе-темной для ребятни. Они ждали, а Хлосс обещал читать им мои сочинительства сказкой на ночь. Страшной. Но нам ли этого бояться…

Молчун, черным псом лежавший у моих ног, поднял голову и тихо фыркнул.

— Рейсан?

Я едва заметно поморщилась:

— Что, Джаль?

— Почему ты ушла?

— У меня много дел, — я многозначительно разложила перед собой летописи и взялась за ложку.

— Успеешь с отчетами, вся ночь впереди. Пойдем к нам.

— Не хочу, — я сосредоточенно жевала суп, не чувствуя его вкуса.

— Почему? — он проницательно смотрел в мой затылок. — Из-за меня?

Я закрыла глаза, сосчитала до пяти и натянула на лицо привычную маску. И обернулась, невыразительно глядя на него:

— Тьма, да причем здесь ты? Мне хватило таких посиделок, после которых не работают ни руки-ноги, ни голова, ни заклятья, — и пожала плечами: — Старею, наверно, только и всего.

— Интересно, и почему я тебе не верю?

Потому что знаешь, как свои пять пальцев…

— Ты пришел позвать меня на пьянку?

— Нет, я хотел поговорить… о нас, — он так и стоял у порога, придерживая полог. — Мне тебя не хватает.

— О каких «нас» говорить, если их больше нет? Не стоит ворошить прошлое, Джаль, — я с отвращением смотрела на похлебку, но видела закатные блики на крыше Небесного храма. — Не начинай. Мы оба… остались в горах, а назад вернулись… другие. И ты об этом прекрасно знаешь. И здесь я лишь потому, что подчиняюсь ожиданию мира. И всё.

— Уверена? — таким равнодушным его голос становился тогда, когда что-то было невмоготу.

И я тоже хорошо тебя знаю, да…

— Уверена, — и заставила себя посмотреть в его глаза. — Отпусти прошлое, Джаль. Отпусти, больше туда дороги нет… Жизнь — миру, а память — Вечности.

— Порой мне кажется, что я тебя не знаю, и никогда не знал, — Джаль посмотрел на Молчуна, и у меня дрогнуло сердце.

— Верно, — я устало ссутулилась и отвернулась, тихо добавив: — Ты знал лишь то, что я считала нужным рассказать, и не более того.

А на самом деле он не знал одного — только одну тайну я не решилась раскрыть… Я моргнула, смахивая слезы. Почему же… так поздно? Я дала слово Вечности, и теперь от нее не спрячет даже мрак… Если бы он появился раньше… я бы не стала бездумно распоряжаться своей жизнью. Жалела ли я? Да. Нет. Немного… Эри, солнышко, мне стыдно, но… скорее всего, я прошла бы мимо. А может, мы и не встретились бы…

— Знаешь, я не раз пытался сосчитать твои тайны, но запутался и бросил это гиблое дело, — неожиданно усмехнулся Джаль. — Но если прежде они не мешали нам быть вместе, то что же мешает сейчас?

Я взялась за ложку с твердым намерением впихнуть в себя проклятую похлебку:

— Ну… хотя бы посмотри на свои руки для начала.

— А, заметила… Не обращай внимания.

— Да? — сухо удивилась я, не без труда проглотив холодный ком жирного супа.

— Сая — отличный маг. Мы встретились и познакомились после того, как… после Небесного храма. Ты тоже двуликая, и понимаешь, что пути должны быть равновесными. Неразвитый свет очень мешал жить и работать. И…

— …обручение двух магов в считанные сезоны подтягивает отстающего к его сильной половине? — уточнила я, вяло ковыряя ложкой похлебку. — Знаю. Отличный ход, Джаль. Только не забудь избавиться от браслетов, если, конечно, вас не связывает большее. Тебе пора выходить на уровень Старшего, а Сая в этом мешает — Среднее поколение ее потолок. И, кстати, ты не обязан отчитываться передо мной и оправдываться.