Ведьмин путь (СИ) - Гущина Дарья. Страница 25

К тому времени, как крестники затоптались у двери, шумно сопя и обсуждая мысленно стратегию общения, я решила всё рассказать. И запретить, используя влияние опекуна, любое вмешательство без просьбы, если придется. Только с ними мне тут проблем не хватало.

– Заходите, открыто.

Они зашли и замерли на пороге. Я вздохнула про себя. Поняли, как напортачили, теперь любой своей инициативы боятся, даже простейшей... И вроде хорошо, что поняли, да мне от этого ни холодно ни жарко.

– Ребят, хватит. Вы ж не дети, чтобы я каждое ваше движение контролировала и каждым шагом командовала. У меня есть свои дела, у вас – свои. Договариваемся и расходимся.

Братья разулись и по-турецки сели на пол, а я взгромоздилась на стол и рассказала. Всё, как есть – и про суть дела, и про подвал, и даже про Карину с кошкой. Со своими я привыкла быть честной, даже если «свои» давно таковыми не считались. Не считались – но всё же были. Я смотреть-то на них не могла – воспоминания накрывали резко и болезненно, отвлекая... но внутри ощущала забытое тепло. Больше не одна. Семья рядом.

– Нам в спячку залечь? – проницательно спросил Филька, когда я закончила. – И не мешать?

Две пары абсолютно одинаковых глаз – темная, непроницаемо-зеркальная зелень без белков, нитка зрачка – смотрели из-под взлохмаченных чубов одинаково настороженно. И одинаково нервно, в унисон, пульсировали, вздуваясь на загорелой коже висков и запястий, темные вены.

– А как хорошо вы себя контролируете? – уточнила я. – Если появятся призраки, а с ними – и поток тьмы, не сорветесь? Не взбеситесь от дармовой силы?

Нечисть – сплошь темные, и чем они сильнее, тем больше нужно собственно силы. Любой. Они всегда до нее голодны, всегда мало. Предчувствие и ощущение тьмы отключает у них мозги, как у человека алкоголь натощак, оставляя голые инстинкты. А «лисы» – высшая нечисть. Сильнее них только бесы и «кошки». Из известных.

Короткий «перегляд», и Данька сухо ответил:

– Нет. Мама защиту поставила. От лишней силы.

Это хорошо. Уже легче.

– Мы умеем впитывать тьму нужных количествах, – заметил Филька негромко. – И усваивать давно научились, – поколебался и добавил: – И передавать тоже. Маме можем сливать излишки без проблем. Или тебе.

Я чуть не фыркнула. Нафига козе баян?.. А потом присмотрелась к хитрому лицу и сообразила:

– Для амулетов? Серьезно?

Они ухмыльнулись одинаково. И почти расслабились. Почти как раньше...

– Интересно... – протянула я. Да, некоторые особенности силы должны быть тайной для всех, и я многого не знала. – А нечисть в гостинице ощущаете? Кроме «белки»?

Очередной «перегляд», и Филька, почесав кончик длинноватого носа, досадливо поморщился:

– Есть, падла. Но очень хорошо маскируется. Слабая «белка» и то больше выпирает. Мы вот подумали... – и замолчал.

– Ну-ну, – подбодрила я, повернувшись к Руне и осторожно вытаскивая из-под кошки шкатулку. Зачем теперь опыты, когда есть «лисы»...

– Перед отъездом мама выкачала из нас почти всю силу, – осторожно заговорил младший крестник, явно подбирая слова, дабы не сболтнуть лишнего. – Чтобы не фонили сильно. Так мы можем... понижать себя, что ли. Высшую же нечисть обычно определяют как высшую по концентрации силы, а низшую – по ее отсутствию. Сейчас силы мало, и нас не заметят. Даже высшие примут за мелочь низшую. Ни о чем.

Я нахмурилась. Выводы напрашивались сами собой. А еще отчего-то вспомнилась Анжелина бабушка с «присоской» от нечисти.

– Или они в людских оболочках, подселением, или, как мы, сливают силу в одного. То есть тут семья, – подтвердил Филька, глядя на меня не мигая. – А общий сидит где-нибудь в подземелье, откуда тьма не просачивается, и ждет.

– А в человека силу слить можно?

– Немного, – подал голос Данька. – Она же убивает. Но можно. Если нет другого. Или если общий переполнен. Не колодцы же бездонные, есть предел.

То есть, по этой теории, в городе могут быть и другие «больные»... Но вряд ли. Это слишком рискованно: с людьми поработаешь – попадешься наверняка. Всё же семья. С опытным и мощным главой рода.

Я открыла шкатулку, достала платок с льдинками крови и кинула его Фильке:

– Определите, чья?

Младший крестник ловко поймал платок и принюхался. Нахмурился и передал его Даньке. Старший крестник нюхал еще дольше и хмурился еще суровее. Затем последовал короткий «перегляд», и он твердо сказал:

– «Рыба».

– Что? – переспросила я. – Они же низшие!

– Эта нет, – Данька снова обнюхал платок и уверенно добавил: – Мужик. И пахнет, почти как ты. Стихией.

– «Акула», – заметил Филька со значением, словно давая старой новой нечисти название, которого не было в наших классификациях.

При... Да, вот и приплыли... Мало того, что стихия – это всегда женщина, ведьма, так еще и способность подселяться есть только у высших. Как и способность старшинства, о которой говорила Анжела, – подчинять себе слабых. А «рыбы» – низшие. Но владение стихийной магией разом поднимало их... на уровень высших минимум. Темная ведьмина сила – ключ не только к победе, ведь к светлой силе нечисть невосприимчива, но и к договору. Она указывала на все слабые места, от физиологических болевых точек до инстинктов и особенностей психологии. Черт, а...

– Откуда в ней магия? – я переводила требовательный взгляд с одного крестника на второго. – Вы слышали о том, чтобы в нечисти встречалась ведьмина магия?

Братья привычно переглянулись, и Филька, еще тщательней подбирая слова, рассказал:

– Слышали. Но это легенда. Мама говорила, что на заре времен у нечисти была магия. Мы ведь питаемся с ведьмами из одного источника, но для вас сила – просто сила, а для нас это воздух. Или вода. Ведьма может жить без сил, – и запнулся на секунду, отвел глаза: – А мы – нет. У тебя она в крови, а для нас – сама кровь. А ведь кровь не может... исчезнуть.

– Но ее можно почистить, – продолжила я задумчиво. – Как от заражения или отравления.

…и вытеснить исконную тьму, например, силой света. Больше, пожалуй, нечем.

– И, наверно, заслоны поставить, – младший крестник пожал плечами. – Как нам мама ставит, чтобы не брали лишнего. И от силы остается тень. Десять околозвериных умений вместо сотни магических заклятий.

...и тогда понятно, отчего нечисть так к свету невосприимчива. Большая доза лекарств вызывает привыкание. Или формирует мощный иммунитет. Домысел на выдумке сидит и гипотезой погоняет... Но если это подтвердится... это будет открытие. Для меня – точно. Знали ли об этом ведьмы, есть ли такие сведения в архивах? Наверняка есть, но под грифом «Секретно». Но какую же работу нужно поделать, чтобы всех... Чтобы все уже рождались... с заслонами?

Однако... я верю. Не могу не верить стольким фактам. Да, они основываются на моих домыслах и сказках «лисы»... но ведь нечисть не умеет лгать. Непреложная истина.

– А о том, куда сила делась, мама не говорила? – уточнила я осторожно.

Данька по-прежнему обнюхивал платок и хмурился, а Филька потер затылок, гибко потянулся и качнул головой:

– Точно – нет. По слухам, это жертва – плата за жизнь среди людей... и за жизнь вообще. И откуда магия может взяться, я не знаю.

– В шкатулке еще что-то есть, с таким же запахом, – вмешался старший крестник, наконец отложив платок.

Я, захваченная очередными теориями, не сразу поняла, о чем он.

– Что?

– Шкатулка, Лёль, – повторил Данька и протянул руку.

Я слезла со стола и села на ковер рядом с ними. И снова стало очень тепло, уютно, спокойно. «Лисы» – они, хитрецы, такие... Старший крестник вытащил из шкатулки подковку, обнюхал и положил на ковер. Далее последовали план, добытый из ножки стола, и письмо подруги Карины. Его Данька обнюхал с особым тщанием, чтобы повторить:

– «Рыба». Она писала, не ведьма.

...почерком подруги, украв внешность? Или ведьма находилась под заклятьем подчинения? И меня посетила очередная безумная мысль: а умела ли нечисть, сохранившая магию, становиться старшим и для темных ведьм? То есть брать их под контроль, как более слабую нечисть? В таком состоянии нечисть теряла себя – действовала послушной марионеткой, не понимаю, что делает.