Ведьмин путь (СИ) - Гущина Дарья. Страница 43

Он замолчал. Вероника, пыхтя, возилась в капкане, силилась вырваться, но не складывалось. Данька слушал внимательно, но бдительности не терял.

– Сколько? – я прервала молчание. – Сколько вас было... первых? Кто коснулся источников?

– Немного. Пара «пчел», пара «рыб» да «змея» эта, – и указал кивком на притихшую Веронику, – рядом крутилась да пронюхала. А потом...

У меня внутри всё сжалось. Они же плодятся, как черте что... Это во времена стародавних нечисть считалась только собственно нечистью – опасными нелюдями, подлежащими тотальному истреблению. Когда постоянные войны зашли в тупик, и ведьмы с нечистью подписали договор... Тогда, видимо, и нечисть и согласилась поменять силу на жизнь рода и цивилизованное обитание. А после этого они стали плодиться и размножаться бесконтрольно. Мы следили за соотношением людей и нечисти в каждом жилом пункте: по договору на сотню людей полагалась одна нечисть, и последние во многих городах-миллиониках не всегда целиком выбирали квоту. Хотя плодились...

– Вот мы встряли, Лёль, – кашлянул Данька. – Вот это попадалово...

Семён посмотрел на него одобрительно:

– Очень верное замечание, юноша, – и виновато глянул на меня: – Только с возрастом, поумнев, я осознал, что натворил, – и снова нервно поправил несуществующие очки. – Представляете, к чему это приведет? Ведь нас теперь много. Гораздо больше, чем во времена стародавних. На нас уже давно не охотятся. Заключили договор, прошли проверку, получили патент – живите, заводите семьи... Представляете, что случится, если...

Война. Мать его, апокалипсис. Нечисть живо вспомнит вековые истребления и притеснения да рванет отстаивать свои права. А ведьм-то не так много. А мощных Верховных с искусственным Пламенем – вообще одна на округ. Нашу силу ведь тоже контролировали – наблюдатели. Как и численность носителей определенных сфер – темных ведьм на округ разрешали не больше десяти, а остальных, случайных, наблюдатели забирали себе. И они никогда не умели воспитывать истинных ведьм, слишком многие секреты мастерства скрывали Круги, отказываясь делиться. В общем...

– Вот блин... – пробормотал «лис».

– Почему вы только сейчас об этом рассказываете, если против? – я нахмурилась. – Получается, свои источники вы использовали, а потом «рыбы» решили, что нечестно оставлять обделенными остальных и начали искать новые?

– Да. Верно. «Рыбы» хотят вернуть нечисти волшебство и раскопать все уцелевшие схроны с источниками. А их уцелело... штук семь. По моим последним сведениями, – и пояснил: – Они ведь умеют воровать не только личность и внешность, но и магию. И однажды прокрались таким способом в наблюдательский архив. Узнали места. И решили начать с самого крупного схрона. Здесь.

– Почему? – повторила я. – Почему вы молчали?

– А кто бы мне поверил? – Семён пожал плечами. – Вот вы верите?

– С трудом, – призналась я.

– А ведь вы видели колдовство нечисти своими глазами и благодаря своей семье знаете о нас больше нужного, – он снова прошелся вдоль стены. – Но вообще-то я пытался рассказать. Не раз и не два. Но меня каждый раз называли безумцем и хотели изолировать. Я уходил с помощью магии – но и то не верили. Кричали, что я где-то украл ведьмины амулеты, и они меня найдут и... И я решил действовать иначе. Попытаться остановить их здесь.

– А «змея»? – я посмотрела на Веронику. – Она с вами почему?

– Тоже не хочет распространения силы, – «пчела» усмехнулся, – но по другой причине. Ей нравится быть единственной в своем роде, сильнее всех вокруг.

– Идиот!.. – прошипела Вероника. – Отсиделись бы, переждали... Себя и свои семьи мы бы защитили!

– Дура, – припечатал Семён. – Или забыла, что стародавние однажды нашли на нас управу? На нас – с магией. И сейчас найдут. И не будут разбираться, кто прав, кто виноват, и не будут смотреть, кто на их стороне, а кто против. Как встарь – под одну гребенку. А я жить хочу, – и повернулся ко мне: – Злата, я готов отдать то, что приобрел. И семью через ритуал провести, лишь бы... – и запнулся, добавил тихо: – Ребятню бы не трогали. Род не прерывали.

– Какой ритуал? – спросила я. – Где его взять?

– В схроне. В каждом схроне, кроме источников, есть и нужные записи. Я помогу вам. Зачтете сотрудничество?

– Это не мне решать, – осторожно ответила я. – Я не Верховная и не наблюдатель высшего ранга. Я даже не ведьма Круга. Я вообще... преступница, – и пожала плечами: – Для моих слов, как и для ваших, может не найтись веры. К тому же, как вы знаете, я не совсем... здорова.

– Врешь, Лёль, – возмутился Данька.

А Семён глянул понимающе и выразительно. Я едва заметно качнула головой: дескать, молчите. И он промолчал. Тускло мерцали четки на моей руке, и от каждого движения по подвальной комнате разбегались тени. Свет включить никто не догадался: нечисть отлично видела в темноте, а мне хватало и четок. А вот воздуха начинало не хватать: комнатка небольшая, нас – четверо, не считая кошки. Он стал спертым, влажным... и остро «не тем». До головной боли.

– Есть еще вопросы? – «пчела» снова встал в позу профессора.

– Кошка, – мне не давал покоя этот вопрос. – Зачем они Карину убили? Ту ведьму, три года назад? Они же?

– Помните легенду о появлении Пламени? – вопросом на вопрос ответил Семён. – Двенадцать «углей» сильных ведьм от разных сфер, ритуально слитых в один...

И я поняла. Мороз по коже...

– Пламя тоже... возможно?

– Вообще-то этот ритуал ведьмы у нас и позаимствовали, – пояснил «пчела». – Подсмотрели, подумали, добавили... Дела нужных ведьм «рыбы» стащили всё из того же наблюдательского архива.

…и мне потом передали копии для заманухи. И моё дело, кстати, там же могли найти. И про «лисью» семью узнать.

– Но эта ведьма оказалась умной и предусмотрительной. Заподозрила западню и успела ритуально умереть, отдав свой «уголь» кошке. Это старая магия «перехода» в другое тело. Слышали о такой? Нет? Думаю, она известна лишь носительницам сферы – профессиональная тайна. Теперь душа ведьмы – в ее кошке вместе с «углем» и его силой. Глава «рыб» хотел получить Пламя – ему чудится здесь западня, думал подстраховаться в случае нападения. Не вышло. А снова рисковать, приманивая новых ведьм, он не решился.

– А кто глава? И зачем этот фарс с фотосессией? Смотрели моими глазами?

– Да, Вероника такое умеет, – объяснил «пчела». – «Лис», например, читает следы ног и рук. А она – следы взглядов: где они задерживаются, что замечают, что видят. У нас-то карты стародавних нет, и через вас мы искали включенные дома. К сожалению, Злата, мы слишком поздно узнали место. И поздно приехали.

– Так давай вернемся обратно, – подала голос «змея». – И выпустите меня уже наконец!..

– Уберите капкан, – попросил Семён. – Я всё рассказал?

– Нет, не всё, – возразила я. – Кто глава? Сколько их? Как распознать?

– Никак, – признал «пчела». – Даже петрушка не возьмет. В крови силу не учуять, в «угле» – тоже. А маскируются они, прикрываясь чужими личинами, непревзойденно. «Рыбы» – они и есть «рыбы». Затаились в тени грота, замерли – не увидеть, не учуять, ушли на глубину – вместе с силой. Их... думаю, около двадцати. Небольшая стая. А ее «голова» – мой бывший приятель, но имя его вам без надобности. Устарело. И уж сколько я здесь нахожусь, сколько Вероника ко всем присматривается да следы взглядов собирает, а они ничем себя не выдали. Ни один. Давно в личинах – срослись. Ни единого козырного словечка или поступка. Никак, Злата. Только случайно, – и посмотрел на Даньку с интересом: – или на живца.

– Исключено, – отрезала я.

Старший крестник насупился и недовольно засопел, но спорить не решился – слово опекуна закон. И занялся наконец освобождением пленной «змеи»: ослабил сжатые в кулаке нити, и бетон «потек», разжижаясь, превращаясь в «лужу».

Вероника сначала освободила руки, а потом с удивительным для ее комплекции проворством выпрыгнула из капкана. Данька оборвал нити, пол вернулся в исходное состояние, а «змея» привычно схватилась за зеркало и носовой платок, и вытирая лицо, и изучая отражение комнаты. Да, права была Натка с легендой-то о магии нечисти... Видимо, не только среди ведьм остались помнящие...