Ведьмин путь (СИ) - Гущина Дарья. Страница 56

– Дань, какой у этого дома номер?

Старший крестник и в темноте видел прекрасно, и по рыхлым сугробам взбирался, не проваливаясь. «Рудимент» нетерпеливо дернул меня за рукав куртки, но я уже решила действовать иначе.

– Дубовая, пятнадцать, – рассмотрел адрес Данька.

Я представила карту города, нашла на ней названную улицу и обнаружила рядом одну из нужных точек. Пришли. Прикинув удобный путь, я поспешила вниз по улице, минуя запертые ворота и недовольное ворчание «рудимента». Да, задержимся, но тише едешь – дальше будешь.

Минут через пятнадцать мы стояли у непримечательного дома. Двухэтажный и обшарпанный, с покатой крышей и балконами-украшениями, обнесенный кованой оградной и окруженный старыми плакучими березами. Ворот здесь не было – ограда не смыкалась, оставляя доступным вход во двор, и оный показался мне... зловещим. Неприятным. Вдоль улицы горели серебристые фонари, дополнительной подсветкой сиял снег, а за оградой – непроглядный мрак, обрамленный костлявыми пальцами голых ветвей.

Я сдвинула на макушку шапку, вытерла со лба пот и переглянулась с Данькой. Он повел носом и серьезно кивнул. И «рудимент» отцепился. Значит, пришли.

– Люди спят, – тихо сообщил старший крестник, озираясь. – Никто не увидит.

Ну да, время – давно за полночь... Со всех сторон дом окружали похожие здания, и пройдешь мимо – никакого логова не заподозришь, слишком людное место, да и далековато от «диагоналей» артефактов, а мне почему-то думалось, что «голова» – в одном из них. И сила есть, и людей в том же архиве загса в разы меньше...

«Лис», снова втянув носом воздух и ругательно помянув своих предков с их «банком запахов», пошел на разведку первым. Я, помедлив, надвинула на лоб шапку, сунула руки в карманы и последовала за ним. Добрались до искомого, и меня слегка потряхивало. И от адреналина, и от холода. Пока мы бегали, я вспотела, а сейчас тело резко остывало и начинало мерзнуть. Один плюс – ни туч, ни снега. Никаких предвестников.

Во двор я заходила, раздвигая пространственные слои и внимательно рассматривая следы чужой магии. Ни одной пробоины. Зато «вмятины» тянулись тонкими тропками, искрились мелкими льдинками – как ветвистые «лучи» снежинки, чей «центр» предсказуемо скрывался под землей, посреди двора. То, что надо. Или старый колодец, или вход в подвалы несуществующего ныне дома, от которого остался лишь фундамент.

– Дань, отойди-ка, – попросила я.

Старший крестник послушно отступил. Я огляделась. Места для здания хватало: двор очень просторный, дома расположены квадратом, рядом с ними – спящие совдеповские детские площадки, а вокруг – старые березы, обходящие стороной нужный участок земли. Значит, подвалы. Опять.

– Как только я найду вход, действуем очень быстро, – предупредила я «лиса». – И ты вперед меня не лезешь, понял? Вообще зря я тебя с собой взяла, надо было в гостинице при Руне оставить – капканы ставить...

Даньке это не понравилось, но слово опекуна – закон. Он нахохлился недовольно и протестующе и чисто из вредности резковато возразил:

– Да тупо страшно одной, вот и взяла. И на дело идти страшно, и без присмотра меня оставлять – тоже.

Ну, в общем... Крыть тут нечем.

Плана у меня не было, только примитивное решение типа «пришел, увидел, победил». И последующие события показали: правильно, что не было. Правильно, что я не стала хоронить новообретенную уверенность и «зрячесть» под горой очередных домыслов. Ибо если есть хоть мизерная возможность, что всё пойдет не так – всё обязательно пойдет не так.

И всё пошло не так.

Едва я, убрав временную ширму и назад отмотав лет двадцать, нашла полуразрушенное здание, а внутри, на первом этаже, стандартную дверь в подвал, едва мы с «лисом» спустились вниз, как обнаружилось неприятное – нас ждали. Или не нас, а просто – ждали, и «голове» полагалась не то охрана, не то «мальчик-сбегай-в-магазин», ведь нечисть даже с «углями» – живой организм, нуждающейся в обыкновенной еде, хоть иногда.

Охрана в количестве трех особей нашего появления не ожидала, равно как и мы их. Расположившись прямо на пыльном полу, «рыбы», позевывая от скуки, резались в карты. Кажется, они даже не поняли, кто нарушил их игровой покой – Данька соображал и реагировал быстрее кого бы то ни было.

– Лёль, бегом дальше! – прошипел он мне на ухо и больно сжал мой локоть.

И от подставы я очнулась вперед «рыб». Силы в искусственном «угле» хватало, и я решилась на по-настоящему сложное заклятье. Гулять по слоям – детский сад, искать подходящую временную реальность, используя ее естественные элементы – средняя школа. А вот прорубить в слоях тоннель, не затронув ни одного камешка стен, проходя сквозь них как через несуществующее – создавая собственный пространственно-временной слой, да пару перемещающих ловушек за спиной оставить...

– Дань, держись рядом и не отставай!

«Рудимент» настойчиво шептал: «Вниз. Внизу добыча», и я, раскрутив правой рукой воронку, буром вогнала ее в пол, и сразу же прыгнула в пространственную дыру. Старший крестник сиганул следом, и я захлопнула за ним «дверь», закрывая проход. И увидела, как рванула следом за нами приснопамятная троица, да поздно. Самую расторопную «рыбу» засосала ловушка-портал, отправив загорать в ближайшую пустыню, а припозднившаяся пара обстоятельно познакомилась с каменной стеной подвала – до матов, звездочек в глазах и разбитых лбов.

Но – это надолго. Передышка – ненадолго.

На ходу выстраивая диагональный коридор и убегая по его «скату» прочь от внезапных сторожей, я понимала: «голова» будет в курсе. Уже в курсе. И встретит нас с распростертыми объятьями. И если мы не расправимся с ней очень быстро, то окажемся в западне – и между двух огней, ибо охрана подоспеет на помощь шустро. В лучшем случае – между двух. А если еще и обманутые подтянутся... Но если затеяли – коли ползали в кузов, – доведем дело до конца. Лучше рискнуть, чем и «голову» упустить, и продемонстрировать «рыбам» все свои возможности... и не вернуться.

До цели мы долетели за минуту. Мой рукотворный коридор уперся в стену, на глазах зарастающую ледяной коркой – тугие морозные узоры разбегались во все стороны со скоростью подожженных пороховых дорожек, мерцали холодным серебром. Конечно, я права – готовится, тварь...

Дождавшись Даньку, я обернулась, оглядываясь. Пространственная труба разрушалась, растекаясь по грязному подвальному закутку охровым туманом. Старший крестник стоял, пригнувшись, дабы не расшибить голову о низкий потолок. И едва дышалось – воздух затхлый, спертый, пыльный. И стремительно холодало – морозные узоры утолщались, убегая по потолку, спускаясь на пол.

– Как дальше?.. – хрипло спросил «лис», присев на корточки.

Я молча передернула плечами, сняла куртку и, закатав правый рукав свитера, накрыла ладонью локтевой сгиб, оценивая состояние «угля». Горячий, пульсирующий комок гудел, как растревоженный улей, и казался таким... настоящим. Наполненным до краев. И почти моим. Но я не обольщалась. Завтра мне всё равно будет плохо от переработки – и куда хуже, чем после побега из архива, – но это мизерная плата за способность творить маленькие чудеса. И использовать свои знания на полную катушку.

– Отойди, – попросила я, вручив Даньке куртку.

Любое пространство состоит из первичной пустоты – и первичных стен «коробкой», не заполненной лишними перегородками. Я потерла ладони, сосредоточилась, закрыла глаза и увидела – сотни крошечных ручек временных «ширм» выпирали из толщи льда уродливыми наростами. Найти нужную – дело минуты.

Не обращая внимания на холод, я открывала «ширму» за «ширмой». Лед лопался и крошился, жег кожу и сковывал онемением пальцы рук, но я и не через такое продиралась. Данька возбужденно сопел на ухо и подбадривал сакраментальным: «Давай еще Лёль, еще один!..». И я так ушла в работу, что не сразу поняла – «ширмы» кончились. Руки провалились в пустоту, и «лис», быстро подхватил меня под мышки, прошмыгнув в открывшийся проем. В лицо ударила морозный ветер, и я открыла глаза.