Приглашение на казнь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 52

— Да идите вы уже… — простонала, закрывая уши, падая в кровать. «Орешек» в образе барона оказался твёрдым.

Несколько слов, а в душе поднялась буря эмоций. Колёсики фантазии закрутились с небывалой скоростью. Из тёмного угла комнаты выплыла фигура таинственной итальянской графини Мисуллы в обнимку с её любимым графом Герардом. Они, никого вокруг не замечая, довольно ворковали друг другу любезности. За ними семенила молоденькая дочь графини, высматривая, кого бы прибрать своими загребущими ручками. Да хоть бы Дитриха! Он теперь свободный мужчина. А тебе, Наташка, останется искать счастья в разваливающемся особняке пфальцграфа фон Россена и принимать на званые обеды потенциальных женихов, старых, вдовых и уродливых, но богатых и жадных.

Безразличие уже взяло душу в плен. Нежелание двигаться и сопротивляться сковало движения. Она, чувствуя это, не открывая глаз, глухо произнесла:

— Уходите.

А в комнате кроме неё уже никого не было.

Барон, выйдя из покоев несговорчивой иноземки, саданул в стену кулаком. Морщась от боли, приходя в себя, уже сожалел, что не смог сдержать порыва страсти и распустил руки. Эта женщина послана Всевышним их семье не просто так. Тянуло к ней, как ни к одной девке до сих пор. Тянуло не только его. Брата тоже. Да и племянник глаз с неё не сводил. И что в ней такого? Плюнул в сторону: всё в ней не так, как у других. Ходит, смеётся, говорит, сопротивляется! Маленькая, а злая… В купальне какая была… Он сам чуть не пошёл ко дну… Погибель, а не девка.

Плохой день, точно, плохой. Наташа сидела у окна, глядя на поднос с завтраком. Всё давно остыло. Она не слышала, как ходила Кэйти, прибирая комнату, стирая её одежду.

После визита барона выплакалась. Скорее бы приехал Герард. При нём Дитрих не посмеет к ней вязаться. Может быть, рассказать всё графу?.. И что? Поссорит братьев. Ей это надо?

Спала долго… В дверь, сначала просунув голову, протиснулся Франц. От его присутствия стало теплее. За ним вошли Лиутберт и Грета.

Девушка нахмурилась, увидев замыкающего процессию любвеобильного барона. Он, как ни в чём не бывало, сияя знаменитой улыбкой, прошёл к окну, усаживаясь напротив неё:

— Я был неправ, — виновато заглядывал в лицо.

Наташа вздёрнула бровь, отворачиваясь. Что-то не верилось в его искреннее покаяние.

Дети в ожидании уселись на стул, толкая друг друга в бок. Госпожа показалась им сердитой.

Франц стоял рядом с ними, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Ты ведь поможешь мне с детьми? — покосился на робеющих сына и дочь.

— Вы сделали, о чём я просила? — даже не повернула голову в его сторону. Дети ни в чём не виноваты. Родителей не выбирают.

— Да, ваше приказание выполнено, моя госпожа, — лукаво улыбаясь, приблизился, склонился к ручке. Но она упорхнула перед самым его носом.

Девушка повернулась к притихшей детворе, игнорируя мужчину:

— Ну что, пойдём на кухню за кубками, мисочками, плошками, вёдрами? — дети недоверчиво переглянулись. — Идёмте, я вам покажу, как строить замок из песка.

А сама подумала: как символично — замок из песка — красивая иллюзия, которая в любой момент может рухнуть от порывов сильного ветра, или исчезнуть под проливным дождём.

Она чутко прислушивалась к малейшему шуму или резкому звуку со стороны въездных ворот. Каждый час приближал её к встрече с графом. Ожидание утомляло. Дети отвлекали, но она мысленно летала над крепостной стеной, в надежде «увидеть» возвращение отряда на подъезде к замку.

Несколько телег песка были выгружены недалеко от купальни в тени огромного старого вяза.

Дитрих присел на другой край скамьи, с интересом наблюдая, как детвора утрамбовывает влажный песок в глубокие плошки, доставая из него крупные камешки и речные ракушки. Лиутберт с восторгом собирал их в кубок, а Франц вскрывал крупную раковину с устрицей. Грета смотрела ему под руку, брезгливо морщась:

— Она ведь живая, — отвернулась, переворачивая ёмкость со стройматериалом. Постучав по донышку кубком, как учила госпожа, аккуратно сняла её, любуясь полученным результатом.

— Мне нужна раковина, — заявил Франц уверенно, не отвлекаясь от занятия.

Маленькая баронесса пожала плечами, считая тему разговора исчерпанной.

— Откуда ты всё это знаешь? — барон не знал, как подступиться к пфальцграфине, молчаливой и насупленной. Она всё ещё злилась на его поведение, не желая с ним беседовать, демонстративно отворачиваясь и откровенно им пренебрегая.

Заметив, что она насторожилась, услышав лай собак, мужчина догадался, чем может быть озабочена иноземка:

— Да, что-то брат задерживается, — скосил глаза на напряжённый её лик. — По моим подсчётам, они уже должны вернуться. — Девица вздохнула, нервно сглотнув. Он попал в точку! Вытянул ноги, расслабляясь: — Всякое может случиться.

— Не каркайте, господин барон, — побледнела. — Графиня с дочерью могла задержаться в пути.

— Так ведь гонец был. Значит, они прибыли вовремя.

Наташа не могла предположить, что могло задержать отряд в пути:

— Надеюсь, ничего плохого не произошло? — повернулась к Дитриху. — Скажите мне, что всё будет хорошо.

— Пока причин для беспокойства нет. А вот если они не появятся к утру — вышлю отряд по пути их следования.

— Почему нужно ждать до утра? Почему нельзя выслать отряд сейчас?

— Потому что ночь — не лучшее время для путешествий. Да и замок опасно оставлять без нужного количества охраны.

Всё. Этих слов стало достаточно, чтобы девушка до конца осознала жуткую обстановку этого времени. Здесь опасность подстерегала всегда, в любое время дня и ночи. Особенно ночи. Поэтому граф еженощно делал обход территории. Поэтому въездные ворота всегда были заперты, и дозор на крепостной стене беспрерывно нёс службу. Поэтому замковый гарнизон всегда был укомплектован, и воины поддерживали физическую форму тренировками. А ещё золото, найденное ею в тайнике. Оно вызывало наибольшую тревогу. Золото — это не только ощущение сиюминутного счастья и уверенности, но и зло. Его сияние притягивает злых духов и убийц.

Барон видел, что госпожа задумалась. Он сам беспокоился, но предпринять что-либо не мог, пока не выйдут все сроки условленного времени ожидания.

— Дети устали и им пора обедать, — Наташа встала, поднимая Лиутберта, сидящего на дощечке в песке. Он, не выпуская кубка с собранными ракушками, не протестовал.

— Можешь оставить их здесь, малыш. Никто не возьмёт. Потом мы их помоем.

Грета поднялась, отряхивая платье:

— Мы вернёмся сюда после обеда?

— Вам нужно отдохнуть, а потом посмотрим. И ты иди, поешь, — кивнула она Францу.

Все направились к замку. Запахи приготовляемых блюд витали на улице. Все готовились к приезду господина и его гостей. Девушка вошла в кухню через боковую дверь, решив взять лакомства для своих питомцев и навестить их согласно своему графику.

Берта, красная и потная, сидела на скамье у стены, обмахиваясь полой передника. Кивнув госпоже, тяжело встала:

— Вам, как всегда, косточек и печенья? — махнула прислуге, нарезающей морковь. — Что-то мне плохо сегодня. — Вернулась на скамью. — Душно.

Наташа промолчала, забирая из рук прислуги капустный лист с лакомствами. Лист схрумкает Зелда.

Охранник не отставал. Скользнув по нему взглядом, она направилась привычным маршрутом.

У собак задерживаться не стала. Кто-то, видимо совсем недавно их разозлил и они кидались на стену вольера. Под их тяжёлыми телами основательный забор вибрировал, грозя рухнуть. Стражник, находясь на почтительном расстоянии, напряжённо наблюдал за происходящим. Щенки так и не подошли, как всегда это делали, а пугливо жались у входа в свои «хоромы». Собаки здесь жили лучше, чем некоторые крестьяне в деревне.

У конюшни Яробор, раздетый по пояс, укладывал небольшой стог сена. Оставшись один, он завершал работу. Надзиратель топтался рядом, подгоняя его, недовольно ворча, что снова опоздает к обеденному столу.