Приглашение на казнь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 67

— Нет. В лице графини Мисуллы врага лучше не иметь. Она, насколько я помню, пользуется расположением одного из советников короля. Одно время ходили упорные слухи, что он намерен взять её в жёны. Что там у них вышло, не знаю. Это всего лишь слухи и графиня по-прежнему свободна. Мне это никогда не было интересно. Карл знает больше.

— Ладно. Раз ничего сделать нельзя — я потерплю, — Наташа смиренно вздохнула. Руки сиятельного поглаживали её по спине, успокаивая.

— Вот ещё, — Герард нехотя выпустил деву из объятий, снял с полки ларец средних размеров. Отперев его изящным ключиком, откинул крышку. — Это просил тебе отдать Бруно.

При упоминании имени рыцаря глаза госпожи влажно заблестели. В её руку легло кольцо с бирюзой.

— Почему мне?

— Не спрашивай. Просто возьми.

Ларец оставался открытым. На россыпи золотых монет лежал брелок с красными стразами и логотипом «Mazda», когда-то врученный командующему за «отвагу в бою».

Девушка закрыла лицо руками, сдерживая вырывающийся всхлип. Это было не так давно, а казалось, прошла целая вечность.

— Не плачь, Птаха. Всё в руках Всевышнего, — он прислонил её к себе, обнимая за плечи. — А это я отдам его сыну, когда вырастет. — Граф захлопнул крышку ларца.

— А если родится девочка?

— Нет, должен родиться мальчик, чтобы стать продолжением Бруно.

— А семья Бруно… Они заберут ребёнка, когда узнают?

— Посмотрим.

Наташа горестно улыбнулась. Хотелось верить. Тогда она отдаст кольцо его сыну. Непролитые слезы сверкнули в уголках глаз.

— Ты должна улыбаться этому мужчине, когда видишь его, а не ходить с выгажением муки на лице, — графиня-мать металась по комнате, обмахиваясь веером, недовольно поглядывая на дочь.

— Мама, он совсем не смотрит в мою сторону. Кому я должна улыбаться?

— Боже милостивый! Сколько тебе можно твегдить? Это тебе кажется, что он не смотгит на тебя! На тебя невозможно не смотгеть, — она опустилась рядом с Луиджей на скамью. — Мужской взог независимо от его владельца выделяет всё ягкое и запоминающееся вокгуг себя и будет возвгащаться к тому, что ему хочется созегцать. К чему он будет возвгащаться? К унылой и сутулой фигуге? Женщина должна вдохновлять мужчину на подвиги своим поведением и вниманием, а не наобогот. Она должна быть весела и дагить ему сладость плотских утех. — Заметив подавленный вздох, раздражённо продолжила: — Да-да, не пегестану повтогять: если ты будешь на ложе давать ему всё, что он хочет — он не пойдёт искать утешения к служанкам или в непотгебный дом к блудницам. Твоя невинность, чистота и покогность вкупе с готовностью понять и пгинять его желания, даст ему всё, о чём он только смел мечтать! Он будет боготвогить тебя! А ты, ты будешь вегтеть им, как тебе вздумается, и получишь всё, о чём мечтаешь ты! Один только агомат твоего тела должен свести с ума любого мужчину. Только Господь ведает, сколько золота я извела, чтобы добыть эти месопотамские чудо-благовония и пгитигания.

— Мама, мне не нравится этот разговор.

— Ослица! Упгямая и глупая ослица! — она вскочила и заходила перед дочерью, распаляясь. — На кого я тгачу своё бесценное вгемя? Кому я показываю, как нужно ублажать мужчину на ложе? Что я делаю в этой глуши вдали от коголевского двогца? Почему я здесь?

— Мама! — всхлипнула Луиджа. — Давайте уедем отсюда. Я не могу больше смотреть на то, как он… — она не договорила, захлебнувшись слезами.

— Ты готова отдать его этой нищенке? Такой обгазец мужественности? Дочь, так и знай, если сейчас ты не станешь женой этого мужчины, то твоим мужем станет гегцог Боджелайо Витиль де ла Энсина, — Мисулла с особым смаком произнесла имя «жениха». В нём, в таком продолжительном и непростом, не было ни одной «неудобной» буквы!

— Мама! Он старый и…

— Хватит! — топнула графиня. — Надоело! Как я сказала, так и будет! Или ты будешь беспгекословно слушаться и получишь то, из-за чего мы здесь, или уже чегез месяц будешь еженощно ублажать этого стагого похотливого астугийца. Боже милостивый! Я даже не хочу думать о том, что вся моя наука пгопадёт дагом и моя единственная дочь будет в лапах этого стагца! — Графиня обессилено упала в кресло. — И он будет делать с тобой то, что ты видела вчега! — рявкнула она, хватая веер, энергично обмахиваясь.

— Так не отдавайте меня ему, — графинька нахмурилась, бледнея.

— Отчего же? — «дожимала» мать непонятливую дочь. — Он гегцог, богат, пгиближён ко двогу. Ты будешь блистать, а потом ты станешь для многих мужчин самой желанной вдовой-кгасавицей. Мне бы твою кгасоту в своё вгемя! — она мечтательно закатила глаза. Сейчас бы тоже не отказалась от такого подарка.

— Мама! Я не хочу так! Вы же знаете — я люблю графа, — Луиджа поджала губки-бантики.

— Вот и умница, вот и люби, — Мисулла расплылась в улыбке. — И слушайся мать. Она у тебя умная и думает далеко напегёд. Всё, иди пгиведи себя в погядок. Мы собигаемся почтить память воинов его сиятельства, котогые погибли, чтобы ты живой доехала до замка своего мужчины. Вот там можешь поплакать и желательно на плече милогда. — Она встрепенулась, вскакивая: — Да, это неплохая мысль… Ну-ка, поди сюда… — Сняла с каминной полки маленький ларчик, переходя с ним на ложе.

Глава 25

Этот тяжёлый день Наташа будет помнить всю свою оставшуюся жизнь. И запомнился он не самим фактом похорон погибших воинов, а как это было проведено.

В день похорон она долго не могла понять, что происходит вокруг. Не было привычной тишины, которая обычно устанавливается в доме покойного. С улицы доносились непонятные звуки, очень похожие на песнопения с заклинательными нотами и ритуальным плачем.

По-видимому, эти песнопения прославляли покойных, описывали все их достоинства и пройденный ими жизненный путь, но одновременно заклинали его не вредить оставшимся в живых людям. Покойные принадлежали уже другому миру, поэтому с ними, как и со всем природным окружением маленького мирка людей, нужно было вести себя очень осторожно.

Магический круг поющих людей отграничивал мертвого от мира живых, предотвращая возможный вред с его стороны, одновременно ограждая и его самого от вредоносных сил внешнего мира.

Покойников несли на кладбище на погребальных носилках. Девушка не знала, что деревянные гробы в то время использовали только для похорон знати.

Смех… Всю дорогу до кладбища процессия из провожающих смеялась и веселилась. Наташе хотелось зажать руками уши и сбежать подальше от этого балагана. Насколько она знала, отец Готтолд и Юфрозина предпочли остаться в замке с ранеными воинами.

В то время все усилия церкви, постановления соборов, папские буллы, предписания епископов и местных священников, направленные на объединение разнообразных региональных погребальных обрядов и очищение их от элементов язычества, имели мало успеха и на деле выглядели лишь как попытка приспособления христианской обрядности к реликтам язычества.

Девушка понятия не имела, что ритуальный смех при похоронах, а так же и во время поминальной трапезы, когда шутками и весёлыми проделками специально хотят рассмешить присутствующих, является «магическим». Он уничтожает смерть, превращая её в новое рождение, и считается актом благочестия.

Погребальные носилки не оставили в могилах. Мёртвые тела, обёрнутые саваном, поместили на подстилку из соломы.

Все присутствующие получили щедрую милостыню в виде монет и кусочков белого хлеба.

По окончании похорон прямо у могилы начался погребальный пир — тризна.

Еда над мёртвыми — обычай, идущий из глубины языческой древности и связанный с жертвоприношением мёртвым. Смысл его состоит не только в поминовении умершего, но и в обновлении священной связи между миром живых и миром мёртвых.

Обычай поминовения усопших на третий, седьмой и тридцатый день и в годовщину со дня смерти христианское средневековье также унаследовало от языческой древности.