Приглашение на казнь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 73

Она осторожно выглянула в коридор, убеждаясь, что никто не спешит в эту сторону. Задумчиво переводила взгляд с одного предмета на другой.

Внимание привлекло нечто округлое и крупное на подоконнике, прикрытое вышитым платком. Заглянув под него, стянула. В изящной клетке из ивовых прутьев находились двое сизых голубей. Они, вытянув головы, настороженно наблюдали за человеком. Почтовые? Леди озадаченно почесала затылок. Ди Терзи таким образом держит с кем-то связь? Может, она шпионка? Графу везде мерещатся шпионы. Может быть, не так уж и мерещатся?

Открыв небольшой ларец на каминной полке, заглянула в него. От резкого запаха, ударившего в нос, сморщилась. Что здесь, в этих глиняных и деревянных колбочках? Какая разница! Не задумываясь, с размаха грохнула ларчик об пол. Он разлетелся на несколько частей. Содержимое частично разбилось, обдав горько-сладким амбре. Предусмотрительно подтянув подол платья, присев над не разбившимися сосудами, девушка «помогла» им откупориться. Снадобья смешались с пылью и осколками на полу.

Что ещё? Открыв клетку и вытащив из неё голубей, выпустила «погулять» по комнате, размахивая руками:

— Kysh!.. Davayte, poletayte. A to zasidelisʼ… Kysh!

Птицы заметались по покоям, цепляясь крыльями за балдахин кровати, от этого пугаясь и паникуя. Беспорядочно летая, пытаясь сесть на выступы мебели, сбрасывали с полок предметы и утварь. Из разбившихся и опрокинутых кувшинов выливалось содержимое, высыпались порошки и травы. Падая на пол, смешивались, намокали в вине, воде, скользкой тягучей субстанции.

Наташа, снова выглянув в коридор, вернулась к окну. Распахивая его, сбросила клетку на пол. Сквозняк. Голуби, придя в себя, вылетят.

Напоследок взглянув на учинённый погром, осталась довольна. Это ведь не она всё это натворила. Это глупые пернатые, клетку которых забыла закрыть такая же глупая служанка.

Послав испуганным птицам, пристроившимся на перекладине кровати, воздушный поцелуй, толкнула дверцу в потайной ход.

Детская выходка? Она так не считала, но и открыто выступить против прожжённой интриганки не могла. Увидев агрессивный напор Мисуллы у беседки, обвинившей графа в соблазнении её дочери, ещё раз убедилась, что с этой женщиной нужно бороться её же методами. Здесь честная открытая борьба приведёт к случайной смерти борца за правое дело.

Теперь предстояло испытать любимого мужчину на прочность.

Глава 27

— Таша, ты ведь не собираешься сбежать? — Герард стоял на крыльце, опершись ладонями на его каменное ограждение, избегая смотреть в глаза невесты.

Девушка молчала. Не такое она хотела услышать. Призналась себе, что очень надеялась увидеть мужчину своим провожатым. Нет, он никуда не собирался. Он отпускает её с братом. Похоже, в конюшне седлают лошадей. Сейчас она узнает, кто будет её сопровождать… Если бы собирался сам, то не задал бы такого вопроса. А она так рассчитывала увести его отсюда, продержать вдали от интриг и заговора, сколько это будет возможно. Поговорить с ним, раскрыть глаза на происходящее, признаться про её хождения по тайному ходу.

— Разве от ваших собак можно убежать? — косилась на него, водя пальцем по кладке ограждения, смахивая застрявшие песчинки между тёсаными камнями.

В горле, сдавленная спазмом, накапливалась горечь, мешая говорить. Да и что говорить? Он — охотник. Она — добыча, которую он, считай, уже поймал. Ему стало скучно? Быстро. Что ж, значит, он не её мужчина. Сбежать? Нет, она не собирается этого делать. Ещё есть пфальцграф, сестра. Есть её семья, дом, где её ждут… Хотелось верить, что ждут. А любимый не поверил её словам, что их опаивают… Неужели случай с Бруно и им самим, его тогдашнее состояние, ни о чём ему не напомнило? Средство, использованное Эрной, возможно другое, но симптомы должны быть похожи. Почему он молчит? Почему не скажет, что всё понимает?

— Таша… — «Ну, скажи, что любишь только меня, скажи. Обними меня», — мысленно подталкивала сиятельного. — Скоро время обеденной трапезы. Не задерживайтесь.

Она молчала, боясь заговорить. Тогда он услышит её дрожащий голос.

Из-за угла выехали всадники. Как и обещал Дитрих, он был с двумя охранниками. Из новеньких. В поводе одного из них шла оседланная Зелда.

— Если не хочешь на мулице, можешь сесть сюда, — барон похлопал перед собой по кожаному сиденью. — Видишь, оно без луки.

Действительно, сиденье оказалось без луки. Оказывается, есть и такие.

— Нет, мне не помешает вспомнить уроки одного благородного рыцаря, который по неопытности попался в расставленные женщиной любовные сети, — взяла из рук красавчика протянутый хлыст.

Герард подсадил её на мулицу, сделав вид, что не услышал сказанного.

Наташа, чуть отстранившись от него, перекинула ногу на другую сторону, устраиваясь удобнее.

Собираясь возразить, он замолк, уставившись на одеяние девы.

— Мне так нравится больше, — пресекла ненужные вопросы и недовольство, расправляя широкие складки юбки-брюк и вязаную накидку. Тронулась с места.

Показавшаяся графиня в обнимку с дочерью и следующий за ними араб, приостановились, наблюдая за происходящим.

— Ничего не скажешь? — граф сделал шаг следом.

— Скажу… — недобро усмехнулась. Что он хочет от неё услышать? Может быть это? — Можете считать себя свободным от данного мне обещания.

Всё ещё ждала, что догонит, сдёрнет её с седла, вернёт. Или займёт место брата…

Выехали за ворота, как будто окунулись в другой мир. Широта и простор. Убегающие к реке виноградники. И солнце здесь светит ярче. И дышится здесь легче.

Девушке стало интересно, откажется ли итальянка от своего плана? Было ли среди разбитых колбочек то самое «любовное» зелье, на которое делала ставку женщина предстоящей ночью? «Идите графини в свои покои. Вас там ждёт сюрприз, — злорадствовала Наташа. — Купайтесь, готовьтесь к обольщению». Понимала, что у Мисуллы есть в запасе не один способ, как самой оказаться в постели мужчины без применения снадобий с феромонами или подсунуть дочь. Действуйте!

— Ne moy muzhсhina, — процедила сквозь сжатые зубы, сдерживая слёзы, пришпоривая Зелду.

Приткнутая к двери палка в избу ведуньи предупредила, что хозяйки нет дома. Спешились. Девушка, пребывая под впечатлением раздумий о своём женихе, даже не заметила, как ловко она управилась с мулицей. Спокойная Зелда бережно несла свою наездницу, следуя за всадником.

— Будем ждать? — Дитрих осматривался.

— Руха может быть или в лесу, или в деревне. И может появиться не очень скоро, — Наташа помнила, как старушка во время её болезни отсутствовала целый день. — А поехали к реке. Потом заедем сюда ещё раз.

Ей давно хотелось к воде. Это именно та река, из которой она вышла в это дремучее средневековье.

Переехав через дорогу, ведущую в деревню, углубились в заросли смешанного леса. Иноземка подняла голову навстречу слабым лучам солнца, проникавшим через густую крону деревьев. Конец августа. Осень пока не коснулась зеленых листьев растений. Но их летняя яркость уже блёкла. Они шлифовались и истончались под изменчивыми порывами ветра, сопротивляясь, стойко выдерживая влажные туманные ночи.

Скоро оказались на высоком склоне. Тёмная лента речной глади вызвала у Наташи нервную дрожь. Здесь река была не такой широкой, как в том месте, где её выбросило. Но глубокие воды выглядели также неприветливо и холодно.

Соскочив с мулицы, девушка побежала вниз. Дитрих, не раздумывая, последовал за ней.

Достигнув кромки, леди скинула кожаные туфли, ступая в ледяную отталкивающую воду, вернулась на узкую полоску песка. Там, в речных глубинах кроется тайна перехода в другое время. Если она нырнёт под водную поверхность, есть ли вероятность возврата в своё время, домой? Кто ответит? Не попробуешь — не узнаешь. Пробовать не хотелось. Наоборот, появилась уверенность, что всё будет гораздо плачевнее.

Барон с интересом наблюдал за ней.