Приглашение на казнь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 90

Глядел на неё, слушал и… понимал.

— Где я? — выдавил, чувствуя, что голос осип.

— Где-где… В Караганде… После перепоя или обкуренный? Эх, молодёжь…. — укоризненно покачала головой. — Поднимайся, давай, негоже на сырой земле лежать. Так и на погост недолго угодить.

Пёс, незлобиво гавкнул, «поддакнув» хозяйке.

Послушался «обкуренный», перевернулся на бок, поднимаясь и снова падая. В голове Яробора ухнуло, вышибая искры из глаз. Затряс головой.

— И без обувки, — старушка рассматривала мо́лодца. В грязи весь. — Что-то не признаю никак. Чей ты будешь?

— Из Осининых, — ответил не думая, машинально. Давно не произносил привычное имя рода, дивясь себе: «Кому здесь надобен? Сон?»

— Осиновка…. — бабка удивлённо подняла белёсые бровки. — Далече отсюда будет. — Всматривалась в него. — А как сюда заплутал? К кому приехал?

— Не приехал, плыл.

— Вот те раз! Перевернулся? Да, в такую непогодь только у телевизера сидеть. Снесло течением. Вставай ужо, идём ко мне. А то вымокла совсем тут с тобой. В хате поговорим.

Видя, что парень едва стоит на ногах, подставила плечо, вздыхая и сетуя:

— Обопрись… Только не шибко… Ты вон, какой дылда, поломаешь меня… А мне ещё Ёську доить, — крякнула, пригибаясь под пудовой ручищей, устроившейся на плече. — Вот ведь как бывает… Выходит, повезло тебе, парень. Не утоп. Но воды наглотался, по всему видать. — Потихоньку поднимались под горку. — Фершелку нужно кликнуть. Пусть глянет тебя. Какой-то ты квёлый… Пусть тебе укол поставит. — Покосилась на крупную мужскую фигуру. — Два. У вас там, в Осиновке одни коммерсанты построились. Чей ты будешь? Ладно, не говори. Всё одно не знаю. Новые русские престарелые, банкиры да жулики…

Выбрались на широкую тропу.

— Ёся, Ёся, — звала старуха, — идём домой.

Пёс бросился в сторону, пригоняя козу. Она уткнулась хозяйке в колени, блея.

Яробора обдуло ветром. Стало значительно лучше. Выпрямился, осмотрелся и… Ноги подкосились, в горле застрял всхлип… Рука вскинулась, машинально осеняя своего хозяина крестным знамением…

Назад бежала быстро, не чуя под собой ног. Убегала от страха, что стала причиной возможной смерти мужчины. Ещё одного. И если в первом случае это было продиктовано необходимостью, то сейчас она не могла себя оправдать ничем. Зачем повела его в подвал? Зачем показала выход? Выход ли? Лихорадочно стаскивала с себя простыню, заталкивая под матрас. Там же была и другая, со следами прошедшей ночи. От воспоминания внизу живота рождалось желание. Нет, нельзя даже думать об этом. Сейчас она должна осуществить задуманное и уйти. Но… Сложно уйти, когда уходить не хочется. Сложно оставаться вместе, зная, что ничего из этого не получится. Время… Только оно расставит всё по своим местам.

Понимала, что нужно лечь отдыхать, попробовать выспаться. Завтра тяжёлый день. Но сердце билось, как сумасшедшее. Всё, нужно успокоиться. Попробовала сосредоточиться на том, не забыла ли чего. Недопитая бутылка вина заняла место в коробе. «Китаец», пустая пивная жестянка. В чистую баночку из-под горчицы переложила заживляющую мазь. Собрала рюкзачок. Он будет под руками. Там золото, пиксида с ожерельем. Приятная тяжесть денежных знаков вселяла уверенность. Всё: короб с одеждой, рюкзак, сумочка. Сырое платье уложит утром, прихватит пару полотенец в дорогу. Да, надо позаимствовать несколько листов бумаги у графа. Он и не заметит, а ей пригодятся.

В коридоре уже горели факелы. Откуда-то нёсся шум перебранки. Задержавшись на лестничной площадке, Наташа прислушалась. Мужские голоса неслись из кухни. Громкий голос Карла перекрывал все остальные. Неужели его сиятельство ссорится с соседом? Не выставит же он его ночью за ворота замка? С кем тогда она поедет утром? Но спуститься не рискнула. Попасться на подслушивании? Ну, уж нет. Пусть свершится то, чему суждено.

Уверенно поднялась в кабинет. Зажгла свечи. Спешить было некуда. На столе нашла то, что искала, отложила на край.

Прошлась вдоль полок, проводя рукой по их гладким торцам. Тронула церы.

Присела за шахматный столик, вдыхая запах хозяина кабинета. Ей будет этого не хватать.

«Богатый» король притягивал взгляд.

Камень выкатился на ладонь, скупо мутно сверкнув. Его бы огранить. Так и пропадёт, пока не сотлеет приданое матери Герарда. Всё имеет свой срок. А пусть будет сюрприз для сиятельного! Вскочила, нащупывая тайник в стене. Выдвинула ящик и аккуратно опустила в него фигурку, головной убор и камешек. Возможно, ему предстоит спасти чью-то жизнь. Представила выражение лица мужчины при обнаружении находки.

Свернув листы в трубочку, стянула кожаным ремешком.

Потушила свечи.

Выйдя в коридор, колебалась. Она не простилась с детьми…

…Так и знала, что это будет невыносимо!

Грета, плотно сжав губы, крепко обняла её за талию. Молчала. Её тяжелое сопение выдавало волнение.

Лиутберт, прижав к груди собаку, пристроился рядом.

Не хватало слов, не хватало выдержки, не хватало сил сдержать наплыв чувств…

— Вы ведь скоро вернётесь? — девочка с надеждой смотрела в её глаза.

— Не знаю, — хотелось плакать.

— Я буду ждать вас, — юная госпожа опустила глаза, в уголках которых сверкнули слёзы.

— И я, — поддакнул маленький барон. Он не казался слишком уж огорчённым. Мал ещё.

Выскочив в коридор, Наташа перевела дух, неторопливо направляясь в сторону лестницы. Вроде, всё, что намечала, сделала. Настроение было прегадкое. А всё эти итальяшки! Всё из-за них!

Свернула в правое крыло к покоям графа.

Чёрный охранник стоял на своём месте. Кого же так боится графиня, что её персону требуется охранять круглосуточно? Графа? Так он к ней войдёт через тайный ход и удавит. Араб и не услышит. И когда же спит телохранитель? Хмыкнула, отвечая на свои мысли: «Так и не охраняет, а ждёт сигнала к… Не отходя от кассы».

Остановилась в шаге от него, напротив. Шла именно к нему. Его хотела видеть. Не могла понять, почему? Смотрела, как на статую в музее. Да, образец выглядел впечатляюще. Даже в свободных одеждах угадывалось его накаченное тело. Кинжал под рукой. На лице цвета горького шоколада «играли» отсветы факела. Кому-то это могло показаться зловещим, но не Наташе. Иностранных студентов всех национальностей в их универе было предостаточно. Обычные ребята и девчонки: доброжелательные, открытые.

— Ждёте… — процедила небрежно. Гипнотизировала, заглядывая в пугающую черноту глаз.

Араб даже не шелохнулся. Ощущение, что он смотрит сквозь неё, усилилось.

— Спросить хочу, — постукивала трубочкой свёрнутых листов по ладони. — Понимаю, что вам всё равно кто ваш наниматель. Лишь бы платил много и вовремя. А вот самому не противно такой госпоже служить? — Нашла, у кого спрашивать. Ублажатель. Деньги не пахнут. Стало ещё муторнее. — Сигнала ждёте? — Махнула рукой, разворачиваясь. Безмолвная статуя.

Кто ищет приключений на свою пятую точку, тот находит. На лестнице столкнулась с графом Фальгахеном. Хотела проскочить мимо, но не тут-то было.

— Госпожа Вэлэри, — от мужчины несло винным перегаром. А что удивляться? Алкоголик. И это в его обществе завтра она должна провести день? Не совершает ли ошибку? — Позвольте вас проводить.

— Куда это? — подозрительно покосилась на него, хмурясь, забыв выдохнуть.

— К вашим покоям, — склонился над ней, как стервятник над жертвой, упираясь ладонью в перила, перекрывая ход вниз.

— Спасибо, не заблужусь, — отняла его руку, делая шаг.

Снова движение было перекрыто. Как турникет — трипод в метрополитене! Не обойти!

— Я ещё не всё сказал, — коснулся губами её волос на затылке.

— Господин граф! — отшатнулась, упираясь в его руку за спиной. Всё же она его боялась. Какое там немножко! Очень даже множко! — Уберите руки, — получилось угрожающе-шипяще. От страха сдавило горло. Пьяный мужчина представлялся опасным. Рванулась вперёд и, когда он отпустил руку, едва успела ухватиться за перила, чтобы не скатиться с лестницы.