Второй удар гонга. Врата судьбы - Кристи Агата. Страница 78

Однако ее сопровождающие были точны как часы. Ровно в половине четвертого раздался звонок в дверь, Таппенс встала со своего места у камина, надела шляпу из каучука, потому что решила, что может пойти дождь, — и в этот момент появился Альберт, чтобы проводить ее к двери.

— Я вам не позволю идти с кем попало, — сказал он ей на ухо.

— Послушай, Альберт, — прошептала в ответ Таппенс, — а здесь действительно есть ДКП?

— Мне кажется, это имеет какое-то отношение к визитным карточкам [76], — сказал слуга, считавший себя обязанным демонстрировать свою подкованность в отношении всех особенностей социальной жизни. — Кажется, это оставляется, когда уходишь или когда приходишь, — точно не помню.

— А мне кажется, что это имеет отношение к пенсионерам.

— А, ну да… Есть здесь такое место, точно. Его построили два-три года назад, кажется. Это сразу же после дома приходского священника — там надо свернуть направо, и сразу увидите. Довольно уродливое здание, но старикам нравится в нем встречаться. У них там есть настольные игры и все такое, а кроме того, туда приходит в качестве помощниц масса женщин. Устраивают там всякие концерты, вроде как… знаете, очень похоже на Женский институт [77], только для пожилых людей. Они действительно очень, очень старые, и большинство из них ничего не слышит.

— Да, да, — согласилась Таппенс, — похоже на то.

Передняя дверь открылась. На ступеньках крыльца первой, как самая умная, стояла Джанет. За ней размещался Кларенс, а за ним виднелся высокий мальчик с косыми глазами, который откликался на имя Берт.

— Добрый день, миссис Бересфорд, — произнесла Джанет. — Все так рады, что вы придете… Думаю, вам лучше взять зонтик, а то прогноз на сегодня не самый хороший.

— Мне тоже надо в ту сторону, — сказал Альберт. — Так что я пройдусь с вами.

Ну конечно, подумала Таппенс, Альберт всегда настороже. Может быть, это и к лучшему, но маловероятно, чтобы Джанет, Кларенс или Берт представляли для нее какую-нибудь опасность.

Шли они около двадцати минут. Достигнув здания из красного кирпича, прошли в ворота, и около двери их встретила согбенная женщина лет семидесяти.

— Так у нас сегодня гости… Милочка, как я рада, что вы пришли, — она похлопала Таппенс по плечу. — Спасибо тебе большое, Джанет. Да. Сюда, пожалуйста. Любой из вас может не ждать конца, если только сам не захочет.

— Думаю, что мальчики сильно расстроятся, если не услышат, что все это значит, — заметила Джанет.

— Здесь нас, знаете ли, не так много. Я подумала, что для миссис Бересфорд будет спокойнее, если людей окажется не так много… Джанет, девочка, сходи на кухню и скажи Молли, что она уже может подавать сюда чай.

Вообще-то Таппенс пришла не для того, чтобы гонять чаи, но сказать об этом она не решилась. Чай подали довольно быстро. Он был очень слабым, и вместе с ним подали бисквиты и сэндвичи, покрытые какой-то пастой с резким рыбным привкусом. Все расселись и замерли, как бы в недоумении.

Мужчина с бородой, которому, на взгляд миссис Бересфорд, было никак не менее ста лет, подошел и уселся возле нее.

— Думаю, миледи, я должен переговорить с вами первым, — сказал он, одной фразой поднимая социальный уровень Таппенс до уровня пэрства [78]. — Это потому, что я здесь самый старый и слышал больше историй о былых временах, чем все остальные из присутствующих. У этого места богатая история, знаете ли. Здесь происходила масса событий, хотя мы и не можем обсудить их все, не так ли? Но все мы, абсолютно все, слышали кое-что о том, что здесь происходило.

— Думаю, — поторопилась вмешаться Таппенс, чтобы наметить тему беседы, прежде чем с ней заговорят о чем-то абсолютно ей не интересном, — что здесь случилась масса интересных вещей. И не столько во время последней войны, сколько во время предыдущей или даже перед ней. Не думаю, чтобы вы сами помнили столь далекие времена, но, может быть, вы помните что-то из рассказов ваших родственников?

— Это так, — ответил мужчина, — это так. Я много чего слышал от моего дяди Лена. Да, он был классным парнем, этот дядя Лен. Он много чего знал. Например, о том, что происходило в доме возле залива перед последней войной. Да, тогда здесь творились нехорошие дела. Один из этих факистов…

— Фашистов, — поправила его одна из пожилых дам довольно надменного вида с седыми волосами и кружевным жабо на шее, уродливее которого Таппенс ничего в своей жизни не видела.

— Хорошо, пусть будет фашистов, только какое это имеет значение? Ну, так вот, он был одним из них. Да. Такой же, как этот парень из Италии. Того звали, кажется, Муссолини. Так вот, у этого тоже была какая-то рыбья фамилия. Напоминала то ли моллюсков, то ли что-то в этом роде. Да, так он натворил здесь много бед, знаете ли. Много всего. И все это начал человек по имени Мосли [79].

— Но во время первой войны здесь жила девушка, которую звали Мэри Джордан, — прервала его Таппенс, неуверенная, что поступает так, как надо.

— А, ну да. Говорят, знаете ли, что она была красотка. Да. Выясняла всякие секреты у моряков и солдат.

Очень старая леди вдруг запела тоненьким голоском:

В ответ на это старик запел свою собственную песню:

— Достаточно, Бенни. Совершенно достаточно, — сказала женщина грозного вида, которая была то ли его женой, то ли дочерью.

Раздался дребезжащий голос еще одной дамы:

— Заткнись, Моди, эта песня нам уже надоела. Дай же леди послушать, — сказал дядя Бен. — Пусть она хоть что-то послушает. Она же для этого пришла сюда. Она же пришла, чтобы услышать, где спрятаны те вещи, из-за которых разгорелся весь этот сыр-бор. И все другие подробности. Правильно?

— Это очень интересно, — ответила Таппенс, воспрянув духом. — А что, что-то действительно спрятали?

— Ну да. Только это было задолго до меня, но я все об этом слышал. Да. Это было еще до четырнадцатого года. И вести об этом передавались из уст в уста. Никто точно не знал, с чем было связано все это волнение.

— Это было как-то связано с гонками на лодках, — сказала старая леди. — Знаете, теми самыми — Оксфорд против Кембриджа [81]. Меня однажды туда тоже возили. И я видела гонку под лондонскими мостами и все остальное. То был прекрасный день. Оксфорд обогнал Кембридж на корпус.

— Ты говоришь массу глупостей, — заметила пожилая женщина мрачного вида с отливающими сталью седыми волосами. — Ты вообще ничего об этом не знаешь. Абсолютно. А я знаю больше вас всех, хотя это и случилось задолго до того, как я родилась. Мне все рассказала моя двоюродная тетя Матильда, а ей это рассказала ее тетушка Лу. Все это произошло лет за сорок до них. Люди много говорили об этом — и все чего-то искали. Некоторые, знаете ли, думали, что речь идет о золотой жиле. Или о золотом слитке, который привезли из Австралии… Что-то в этом роде.