Оранжевое вино - Андреева Наталья. Страница 10

– Конечно! – Зубаридзе подался вперед. – «Лилит» – это моя гордость! Это шедевр, – сказал он нежно. – Я трудился над ним много лет, тщательно подбирая каждую нотку и аромата, и вкуса. И каково вам?

– Оно, безусловно, яркое, нарядное, но я не случайно назвала его развратным. Оно манкое, как женщина легкого поведения, аромат, как у дорогих духов, мускусный, терпкий, но это на первый нос. Когда вдохнешь поглубже, ощущается, вы меня извините, запах немытого тела. И дорогие духи нужны для того, чтобы его скрыть.

– Хорошо, не сказали, запах дурной болезни, – скептически хмыкнул Зубаридзе.

– Я не хочу вас обидеть. А когда сделаешь глоток, – тем не менее, безжалостно продолжала Инна, – сначала, конечно, эйфория. Богато, чувственно. Ошеломляет. Но шлейф короткий, радость проходит быстро, как во время полового акта с проституткой. И во рту становится кисло. Второй глоток дается уже с трудом. Но эффект первого еще держится. Это как тяга к запретному.

– Сразу видно, что вы работаете в издательстве. Сколько наговорили! – Инна видела, что Зубаридзе обиделся. – Вино «Лилит» пользуется большим спросом. Я только что привез сюда два ящика, и это была последняя точка, куда я заехал. Вы давно в Грузии?

– Второй день.

– А раньше у нас бывали?

– Нет, это моя первая поездка в Грузию.

– Так вы еще ничего не видели и не знаете! – явно обрадовался Зубаридзе. – Грузинское вино уникально.

– Знаю, мне Анна рассказывала, – Инна кивнула на притихшую сомелье. Видимо, Анна тоже ожидала восторгов, а не критики.

– Рассказывать мало, надо показывать, – сурово сказал Зубаридзе. – У вас какие планы? Небось, в Кахетию собираетесь, на винзаводы?

– Да, я хотела съездить в Шуми.

– Почему обязательно в Шуми?

– Это в Цинандали, а я обязательно хотела снять музей Грибоедова в поместье князей Чавчавадзе.

– Алазанская долина небольшая. Цинандали от моего шато в двадцати минутах езды. Хотите ко мне в гости? Я вас захвачу.

– Но я оплатила этот отель. Он дорогой.

– Я с вас возьму чисто символическую плату. Тем более, все номера в моем отеле уже заняты. Можете переночевать во флигеле, там тихо.

– Тихо? – Инна вспомнила свою мансарду. Душно, шумно. – А погулять есть где?

– Вы еще спрашиваете! Мое шато в Алазанской долине! Сейчас, когда все в цвету, это просто рай!

Инна вспомнила холодную Москву, где весна еще только на подходе. Как и всякому столичному жителю, Инне катастрофически не хватало свежего воздуха. Прогулки в горах – что может быть прекрасней?

– Чисто символическая плата – это сколько? – осторожно спросила она.

Илиа назвал цену. Инна прикинула. Поездка в Цинандали обойдется ей в два раза дороже, она уже справлялась. А тут бонусом бесплатный трансфер. И бесплатный гид, что тоже немаловажно.

– Я заинтересован в том, чтобы русские туристы писали обо мне в блогах. О моем отеле и моем вине, – видя ее колебания, нажал Зубаридзе. – У меня в доме есть музей.

– Музей?!

– Это занятная история. Десять лет назад я купил в Кахетии старый полуразрушенный дом вместе с виноградником. А когда начал его реставрировать, то случайно наткнулся на винный погреб, настоящий грузинский марани. Там было полно раритетов. Эксперты датируют его семнадцатым веком, – небрежно сказал Зубаридзе.

– Винный погреб семнадцатого века! – всплеснула руками Инна.

– Марани, – поправил Илиа.

– Я представляю, как это интересно!

– Ну что, едете со мной?

– Еду! – решилась она. – Дадите мне приют на пару ночей?

– Охотно.

Анна наконец улыбнулась:

– Вы не пожалеете, Инна, – горячо сказала она. – Музей действительно интересный. А про вино вы зря так сказали, – не удержалась она. – «Лилит» уникально.

– А я разве это оспариваю? Я просто высказала свое мнение.

– Я постараюсь его изменить. – Зубаридзе вновь растянул губы в резиновой улыбке. – Собирайтесь. У вас будет все необходимое, но вечером в горах прохладно. Советую взять теплые вещи.

– Да, конечно! – Инна вскочила.

Ей было неловко. Обидела человека, увлеченного своим делом. Но ведь Анна сказала, что у вина есть характер. Он передается от винодела, творца этого вина. Судя по «Лилит», Илиа Зубаридзе – человек-загадка. Из двух женщин, Лилит и Евы, он выбрал темную, а не светлую. И поет ей хвалу. Инне захотелось ее увидеть. Музу Илии Зубаридзе. И приобщиться к его тайне.

Почему-то Инна была уверена, что вдохновительница винодела живет вместе с ним. И это ее чувственность, не сказать, порочность, передалась янтарному вину «Лилит».

В дороге они помирились. Инна больше помалкивала, зато Зубаридзе заливался соловьем. Увлекшись рассказом о Кахетии, он вроде бы забыл о том, что ему наговорила строптивая русская туристка. Инна была уверена, что Зубаридзе решил ее обольстить. Не как мужчина женщину, а как художник критика. Он действительно помешан на своем вине. На «Лилит». У Илии прямо лицо меняется, когда он кидается на его защиту. Инне показалось, что вид у Зубаридзе болезненный, но, говоря о «Лилит», он преображался. Бледность проходила, длинные хрящеватые пальцы непрерывно плели паутину, словно бы завлекая в нее доверчивого слушателя, взгляд, зажигаемый вдохновением, становился проникновенным, а глаза из серых делались почти синими. Может, они изначально такими и были, пока их не выцветило время и бесконечные переживания. В ресторане, при ярком свете, Илиа выглядел измученным и усталым. А сейчас, в сумерках, преобразился.

Инна даже подумала, что напрасно его обидела. Да, вино «Лилит» темпераментное. Вот что значит характер! Инна рассчитывала на то, что привезет из поездки в шато Зубаридзе уникальный материал. Но она даже представить себе не могла, что ее ждет! Она искала в блоге на Тсене отдушину, потому что не чувствовала себя удовлетворенной. Хотела писать каждый день для тех, кому это интересно, а не по обязанности, найти единомышленников. Но кардинальных перемен боялась.

Шанс изменить свою жизнь выпадает каждому, но далеко не каждый им пользуется. Большинство людей игнорируют развилку: «Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – клад найдешь». И продолжают идти прямо. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. О, сколько их улетело в дальние дали, этих невостребованных журавлей! И стало далекими звездами несбывшихся мечт.

Смельчаки, которые все же решились пуститься в свободное плавание, разбиваются о скалы, когда их путь лежит в открытое море, а потом внезапно начинается шторм. Но единицы находят свой райский остров, и выносит их волной на мягкий песочек. Все зависит от того, как грести, с какой силой, а главное, с умом, вдумчиво.

Инна даже не подозревала, что дошла до своего камня на развилке. Ей бы отказаться, потому что не в ее характере хотеть перемен. Тем более перемен глобальных. По большому счету, все у нее было: квартира, работа, дочь, которая вскоре могла подарить Инне внуков. Муж ушел к другой, но Инна привыкла обходиться без мужчины. Так проще. Осталось только кошку завести. Или собаку. И ждать старости, которая обещает быть тихой и светлой.

Но Инна согласилась поехать с Илией Зубаридзе, даже не подозревая, чем ей это грозит. Хотя бокал вина «Лилит» должен был ее насторожить. Нотки тлена она распознала в его букете верно.

…В шато они приехали уже в темноте. Близилась полночь. Инна увидела каменную громаду трехэтажного дома и поразилась ее суровости. Сад был подсвечен скудно еле заметными в глубокой темноте мазками мелких, как виноградины, фонариков. Зато в небе над ним висел огромный переспелый апельсин оранжевой луны. Из него сочился свет, которого хватало, чтобы разглядеть окрестности. Инне показалось, что здесь голо и неуютно. А как же рай на земле, который ей пообещал Зубаридзе?

Она еще не знала, что лоза спала долго, гораздо дольше деревьев в саду и рано зацветших кустарников. А без ее зелени и дом, и его окрестности в самом деле казались пустыми парадными залами. Потому что правила бал здесь она, ее величество Лоза, а персиковые и абрикосовые деревья, ее верные вельможи и пажи, красавицы фрейлины глицинии и даже княжны магнолии были всего лишь придворными, которые охорашивались в ожидании, когда же наденет свое платье королева. Чтобы начать принимать гостей.