Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина. Страница 39

— Моя супруга не уподобляется другим женам, ей неведомо чувство ревности, — блаженно закатывает глаза Генрих, — Святая женщина!

Мое лицо искажает хищная гримаса, и в этот момент фотограф щелкает затвором фотоаппарата. Хочется совсем не гуманно ударить чем-нибудь мужа, да посильнее. Злюсь неимоверно, хотя, по сути, ничего обидного он не сказал, наоборот, к лику святых причислил!

Но, и святую можно довести! В голове слетает предохранитель, я кладу руку, согнутую в локте, Генриху на плечо и прижимаюсь к его боку всем телом. Фотограф отщелкивает еще несколько снимков, запечатлевая нас в такой вызывающей позе. Зачем я это делаю? Не знаю, я злюсь, хочу вывести Генриха на чистую воду, и никакого нормального объяснения своему поведению дать не могу.

Есть ли у меня какой-то план? Нет, конечно, только кипящая лава эмоций. Зато от процесса получаю несказанное удовольствие. Мне совсем неважно, что мы в разводе, и я больше не имею права требовать супружеской верности, но я обязательно найду способ придраться к мужу, и пусть для этого совсем нет повода!

Широко улыбаюсь, но из ушей моих вот-вот повалит пар, а рука Генриха по-прежнему крепко обнимает меня за талию, и через тонкую ткань футболки я отлично чувствую его эмоции. Этот хитрый жук доволен!

Убеждаюсь в очередной раз, что ему эта выходка не должна сойти с рук!

— Лорд Ханниган, не могли бы вы задержаться, чтобы дать интервью. Я, к сожалению, вынужден откланяться, дела не ждут, — виновато улыбается Генрих и убирает свою ладонь с моей талии, а ведь я совсем не против сделать еще пару-тройку фотоснимков для спортивного журнала. Даже грустно как-то становится.

Ребята из нашей команды медленно расходятся, немного расстроенно вздыхаю и возвращаюсь к своему чемодану. Краем глаза замечаю, что Генрих переключается на беседу с Раулем Скорсезе, и спешу уйти незамеченной. Мой бывший муж как-то уж совсем неправильно на меня влияет! Я никогда столь остро не ощущала его присутствие или отсутствие в своей жизни, но только стоило ему перейти в категорию «бывшего», как он начал волновать меня самым необъяснимым образом!

Подхватываю саквояж и несусь с ним по многолюдному коридору аэропорта подальше от Генриха, подальше он непонятных чувств и эмоций.

— Мисс Хендрикс, подождите! — голос Генриха раздается совсем рядом, хотя я думала, что убежала достаточно далеко. Постыдно вздрагиваю и замедляю свой шаг, странно, что мне вообще удается переставлять ноги, — Я бы хотел с вами обговорить детали предстоящего вечера.

— Сейчас? — удивленно оборачиваюсь, — Я думала, вы спешите! Дела не ждут! — цитирую его с легкой ноткой сарказма.

— Вы абсолютно правы, поэтому я и хотел предложить вам совместную поездку в моей машине, — деловым тоном произносит он, а я не замечаю, как сумка с моими вещами оказывается в его руках.

— Да, но… — молчаливо простираю руку к дверям командного автобуса, но Генрих ловко подхватывает меня под локоть и проводит чуть дальше по стоянке.

— Нет, простите, мне неудобно будет ехать в шумном автобусе, беседовать с вами и параллельно решать собственные вопросы, — отрицательно качает головой, будто я ему предложила прокатиться вместе со мной на автобусе. — К тому же, мисс Хендрикс, так вы точно будете в безопасности.

— Я и автобусе могу быть в безопасности! — оборачиваюсь на сто восемьдесят градусов и делаю рукой взмах в сторону двухъярусной махины. Но идти спиной вперед по незнакомой стоянке не самое лучшее занятие, моя нога упирается в бордюр, теряю равновесие и судорожно взмахиваю руками в воздухе. Генрих тут же оказывается рядом, подхватывает меня одной рукой под спину, одновременно удерживая на весу и прижимая к себе.

Я замираю и часто хлопают ресницами. Сердце стучит в висках из-за собственной неосторожности и пережитого страха, но все эти чувства ничто по сравнению с провокационной близостью мужа. Я смотрю в его серые льдистые глаза, но мне хочется заживо сгореть в их пламени. Что за наваждение?

— Сомнительное утверждение, мисс Хендрикс, — шепчет в самые губы, неотрывно рассматривает их, ласкает жадным взглядом, и я послушно приоткрываю их, желая почувствовать вкус его поцелуя на губах. Не дышу, боюсь спугнуть этот сладкий волнительный момент.

Генрих глаз не отводит, осторожно ставит меня на ноги и берет за руку, переплетая наши пальцы. Будто я сбежать от него могу. Где уж мне! Ног своих не ощущаю, послушно иду рядом как на привязи, иначе упаду и не встану. Чувствую его силу, уверенность, надежность. Все то, чего мне так не хватало эти дни. Ну, куда я от него не сбегу?

— И все-таки позвольте не согласиться, автобус вещь безопасная, — сбивчиво шепчу я, не особо задумываясь над смыслом слов. Лишь бы говорить, хоть что-то делать, только бы не думать о том, что творит он со мной

— Верю, что автобус вещь безопасная. — усмехается одними уголками губ, — Тут в другом проблема. Видите ли, Донна, я сомневаюсь в ваших способностях.

— В моих? — глухо переспрашиваю, прочищая горло.

— У вас талант превращаться любую безопасную вещь в опасную, — холодно поясняет он и пронзает меня ледяным взглядом. Это уже больше походит на моего мужа.

— О чем вы? — замедляю шаг, но мужчина своего темпа не сбавляет, и я, удерживаемая за руку, семеню за ним следом.

Генрих резко останавливается и разворачивается мне навстречу так, что я вновь оказываюсь прижата к его телу. Тяжело сглатываю и смотрю ему прямо в глаза. Проглотит и не заметит.

— На досуге ознакомился с интересной статьей в газете о дебошире Уиллере. Ваше имя там открыто не муссировалось, но, тем не менее, это не помешало вам засветиться на фотографии, — строго произносит Генрих, и я чувствую, что злится он. Откровенно бесится! И что, спрашивается, ему не нравится? — Насколько я помню, вы вчера после заезда собирались ехать домой, а не в ночной клуб, Донна.

Вас что-то раздражает, Лорд Истербрук? Так вам и надо!

— Ну, так я девушка свободная, хочу еду домой, хочу еду в клуб.

Смотрим друг другу в глаза. Генрих молчит. Но эмоции прочитать не могу, их много, и они просто плещутся через край. Безразлично повожу плечиком, беру Генриха за руку и упрямо веду вперед.

— Резонно. Рад, что вы захотели ехать в моей машине, ваше высочество. Премного благодарен, ваше величество, — с сарказмом отвечает он, а я гордо вскидываю голову и продолжаю идти, ведя за собой Генриха. И чем дольше мы идем, тем таинственней играет улыбка на его губах.

Озарение приходит неожиданно, опаляя красками смущения мои щеки:

— Я прошла вашу машину?

— Безусловно, ваша премудрость.

В гостиницу едем молча. Генрих сидит на заднем сидении авто рядом со мной и листает свой планшет, просматривая биржевые сводки. Ничего странного и необычного, все, как всегда. За исключением того, что рядом с ним находится не Диана Истербрук, а Донна Хендрикс! Но мужчина просто излучает волны уверенности и спокойствия, будто все прошло по его плану, и цель достигнута.

Моя бровь поднимается вверх, и Генрих, не отрываясь от экрана, поясняет:

— Простите, Донна, дела, действительно, не ждут. Думаю, что вопросы, касающиеся торжественного приема, придется обсудить в другой раз. У меня через час важная презентация, а я вчера не успел к ней подготовиться, совсем дело не ладилось, — посылает мне извиняющую улыбку, — Не то, что сейчас.

Генрих вновь увлеченно погружается в работу, а я скольжу по нему удивленным взглядом, но он этого уже не замечает.

И что это сейчас происходит? Честно говоря, думала, что мой муж будет совращать Донну Хендрикс самым бесстыжим образом, а он просто везет ее в гостиницу и как ни в чем не бывало просматривает свои сводки! Я возмущена! Придется все брать в свои руки.

В гостинице Генрих настойчиво провожает меня до стойки регистрации, и пока администратор оформляет номер, отвлекается на телефонный звонок. Я не люблю лезть в дела мужа, но уши навострятся сами по себе, хотя я стараюсь скромно отвести взгляд.