Зеркало души моей (СИ) - Павлова Екатерина. Страница 15

Отдушиной моего пребывания в Обители были вечерние посиделки с Яном, магистры смотрели сквозь пальцы на то, как мы каждый раз после ужина убегали в одну из смотровых башен под предлогом "помедитировать на ночь". Конечно, как же… за день я не намедитировалась!

Хочу сказать заранее, ничем постыдным мы не занимались, наоборот, Ян оказался для меня родным и близким человеком, которого у меня никогда и в помине не было. Я, конечно, люблю батюшку, но с ним так не посидишь, свесив ноги с крыши и не поболтаешь обо всем на свете. За одни только свешенные ноги можно получить знатный разгоняй. Что касается сестры, то закрыв в глаза, я видела одну единственную картинку: всегда идеально прямую спину Элии, она сидит за фортепиано и изредка вполоборота одаривает меня учтивой улыбкой. Тут не до девичьих секретиков.

Зато Ян со своим старшим братом в детстве были не разлей вода, у них даже и прозвища имелись: беспощадный пират Шторм и его верный юнга Ветерок. Понятно, что кто старший тот и Шторм. Себастьян каждый вечер делился новыми воспоминаниями о приключениях пирата и юнги, чего там только не было: и строительство собственного плота, и поиска сокровищ в диковинном розарии их матушки, и кражи пирожных из-под носа у суровой поварихи.

— Ян, а воровать-то зачем? — удивлялась я, — Вас что не кормили сладостями?

— Можно диву дать, Аннабель, ты что никогда не воровала? — оживился мой собеседник.

— Нет, а зачем? Меня так всегда кормили. — пожала я плечами, ничуть не задетая его обвинительным тоном.

— Эх, — грустно вздохнул мой дорогой друг, а потом авторитетно заявил: — Да, потому что так — вкуснее!

Все равно непонятно, но я решила не выставлять себя совсем уж глупышкой и закрыть тему воровства до лучших времен.

Нужно заметить еще одну вещь, которая поначалу меня сильно волновала, но со временем исчезла с горизонта переживаний и тревог. Это то, что Ян никогда не просил снять мою маску, она везде и всюду плотно скрывала мое лицо. Поначалу мне было интересно, догадывается ли он, что под ней скрывается уродство, или наивно полагает, что под ней сокрыта невиданная красота? Порой было даже боязно, что может повториться ситуация, произошедшая на корабле с Элем Верасом, но Ян никоим образом не затрагивал болезненную тему, и вскоре я отпустила свои волнения прочь.

Чем ближе к концу подходило время нашего обучения, тем чаще я ловила себя на мысли, что возвращаться к своей прежней светской жизни мне совершенно не хочется. Я ее просто не представляла, какого это вернуться с печатью уродства? Ходить в маске? Ходить без нее? Слухи распространятся в любом случае. Чем я буду заниматься? Дружеские визиты, чаепития и баллы станут мне недоступны, а если и будут сыпаться приглашения вежливости, я ни за что бы их не приняла. И план созрел сам собой…

Наступила середина весны и день отъезда был совсем близок, осталось дождаться сопровождающих. Но кому они нужны, эти сопровождающие, когда чувствуешь себя едва ли ни магистром магических искусств.

— Мне кажется, мы с Аннабель в состоянии сами преодолеть путь домой, — вскинулся Ян, а я его поддерживала усиленными кивками головы.

— Да, магистр, нам не составит труда вдвоем перейти пещеру и изгиб горы. Я буду отвечать, к примеру, за огонь, а Ян за ветер. Вот и все дела.

Магистр внимательно рассмотрел нас с Яном, а потом спокойно произнес:

— Что же, если вы столь уверены в своих силах, то я в праве задерживать вас, молодые люди, — согласился мужчина. — Светлого пути.

Выдвинулись мы после обеда, чтобы не спеша дойти до пещеры и разбить палатку на ночлег. На этот раз я не сидела без дела, а была на подхвате у Яна: подать, подержать, принести. Ужин готовили совместными усилиями, ибо друг другу мы не доверяли в этом наиболее, на наш взгляд важном и сложном вопросе. Разливая похлебку по тарелкам, по нашим кислым лицам можно было прочитать явное сомнение, уж не поспешили ли мы выдвигаться без наемников?

Пещеру следующим утром мы преодолели в темноте и безветрии, используя магию воздуха в четыре руки. А вот отвесная тропа преподнесла сюрпризы. По правде говоря, мы хоть и взяли колодки с шипами, но надеялись, что лед должен был весь растаять, ан нет, повсюду звенела капель и ледяные участки перемежевались с голым камнем.

— Не страшно, — пробормотал Ян, сцепляя нас веревками, — Я тебя удержу, ты мелкая и тощая, а мне не в первой.

Возможно, если бы упала я, то Себастьян меня бы и удержал, но по воле злого рока шипы под его ботинками заскрипели и он начал соскальзывать вниз, судорожно размахивая руками.

— Отцепляйся, Аннабель! — крикнул он мне, пытаясь отстегнуть свой карабин, чтобы меня не утянуло за ним в пропастью

— Нет! — взвизгнула я, но было поздно. Ян окончательно скатился вниз и удерживался только руками за скользкий край тропы.

— Отцепляй свой карабин, я долго так не провишу! Не будь дурой!

Умом я не отличилась, зато эмоции — наше все, наверное это и имел в виду магистр, имея в виду "обстоятельства, которые вызовут всплеск магии". Сознание мое было открыто, я мысленно попросила поток ветра подбросить Яна как можно выше, а потом и вовсе сотворила невероятное. Лед, это та же вода! Одной силой мысли вся корка льда вокруг нас превратилась в поток воды, приняла форму пола под ногами Яна и снова застыла каменной плитой. Все произошло в считаные мгновения, никто из нас толком и понять не успел, что произошло.

— Демоны Изенрога! — выругался Ян, ступая на каменную тропу, — Что произошло?

— Понятия не имею, — прошептала я, и ведь не солгала! На тот момент я сама ничего не понимала, осмысление пришло позже, когда сложный отрезок пути был преодолен.

Тропа вильнула в последний раз и мы оказались в безопасности. Меня всю трясло от пережитого страха, от магического истощения, я ослабленно села на землю и расплакалась. Видимо слезы уготованы мне как по навету, раз в год, весной.

— Эй, малышка, ну ты чего! — показательно задорным и одновременно полным сочувствия голосом окликнул Ян, присаживаясь на корточки и притягивая меня к себе.

— Ты идиот, Ян! — заскулила я, — Если ты не понял, то я тебе поясню! Ты чуть не погиб, чурбан ты бесчувственный!

— Ну это же я чуть не погиб… Или ты тут слезы льешь, что погибель моя не состоялась?

— Дурак ты, Ян! — беззлобно огрызнулась я, растирая остатки слез. Пожалуй, следует прекратить истерику, а то я его сама прибью за неуместные шуточки.

— Кстати, Аннабель, ты главное не расстраивайся… — чуть засмущавшись начал Себастьян.

— Ну что еще?! — недовольно вопросила я, ожидания несмешных каламбуров о смерти.

— Тут такое дело, маска твоя слетела еще на тропе от порыва ветра. Но ты не расстраивайся, я-то тебя и любую люблю и ценю, а в городе, если захочешь новую купим.

— Захочу. — пробубнила я и отвернулась. А слезы опять предательски заблестели. Не убежал… Даже глазом не повел. Или актер хороший, или правда дорога.

Разбили палатку на ночь мы здесь же, идти дальше не было ни сил, ни настроение. А ближе к следующему вечеру мы повстречали наших сопровождающих, и оставшийся путь до поместья моего дорогого графа де Аскони прошел без сучка и задоринки.

ГЛАВА 6

В свободном плавании

Папенька встретил меня в поместье, как говорится, с распростёртыми объятьями в прямом смысле этого слова.

— Девочка моя! Как же я скучал! — выдохнул он мне в макушку.

— Отпустите, папенька, задушите! — сделала я слабую попытку выбраться на свободу, ведь сама безумно соскучилась…

Вечер мы провели втроем, как в старые добрые времена, бурно делясь впечатлениями о Небесной Обители. Я непомерно хвасталась тем, что мне довелось ухаживать за грифонами, конечно, всех грязных подробностей я уточнять не стала, только положительные воспоминания!

Утром батюшка велел закладывать лошадей и мчать скорее в порт. На Себастьяне же лица не было из-за предстоящей разлуки: