Секретарь для злодея (СИ) - Коуст Дора. Страница 11

Черт! Я ведь ему все рассказала! Наверное, думает сейчас, какая я дура, раз позволила оставить себя ни с чем…

Черт… Я же вызывала полицию…

Я застонала. Отчаянно застонала, пряча пылающее лицо в ладонях. Господи, как же стыдно!

— Судя по тому, как покраснели твои щеки, ты уже вспомнила о своем опрометчивом звонке, — произнес Павел с легкой усмешкой.

— Простите, мне так стыдно. Простите… — пролепетала я и вдруг поняла, что лиф мокрый. Щеки вспыхнули с новой силой, но вместе с тем появилось раздражение. — А вообще, вы сами виноваты!

— Я? — поинтересовался мужчина, усаживаясь на диване, а на его губах заиграла шальная улыбка.

— Конечно! — с жаром подтвердила я. — Любая на моем месте подумала бы, что вы… Что вы…

— Злодей? — решил он мне помочь.

Поднявшись, Павел сложил руки на груди, давая мне возможность осмотреть литые мышцы, что были четко очерчены под светлой футболкой. Мужчина медленно подходил ко мне, а я думала о том, что мне действительно становится страшно. Страшно оттого, что я его совсем не понимаю.

— Вот именно, — хотела ответить так же яро, уверенно, но получился лишь приглушенный писк.

— Прошу тебя больше такие сюрпризы не делать, — заметил он вполне миролюбиво, ловко вставляя мне под мышку градусник. Я даже возмутиться не успела, как халат вернулся на место. — Я конечно всегда рад гостям, но не до такой степени. Хорошо еще, что мой знакомый приехал, увидев адрес. Боюсь, в следующий раз мы с тобой чаем и печеньками не отделаемся.

Говорил беззлобно. Я видела смешинки, застывшие в уголках его глаз. Осторожно подтягивала одеяло, чтобы хоть немного прикрыться. Ощущала себя тем самым кроликом, что замер перед удавом, но ничего поделать не могла. Только градусник достала сама, потому что прикосновения этого мужчины сводили с ума и без того затуманенный разум.

— Мне правда очень стыдно.

— Стыдиться будешь потом. Температура небольшая, но будет лучше, если ты пока полежишь в постели. Как себя чувствуешь?

— Уже легче, — честно призналась я. — Спасибо, что посидели с Аришкой, да и вообще…

— Марина, прекрати мне выкать, — строго глянул он на меня, а я быстро накинула одеяло до самых плеч. — Я ощущаю себя старой развалиной.

— Может быть, вы тоже заболели? — заволновалась я, приподнимаясь на кровати. Хотела потрогать его лоб, но вовремя сообразила и отдернула руку, чтобы и ее спрятать под одеялом.

— Я редко болею. У меня хороший иммунитет, — усмехнулся Павел.

— Мне бы в ванную, — попросила я, тонко намекая, что ему было бы неплохо выйти и оставить меня одну. — Я заберу у вас… у тебя Аришку. Простите… Прости, что свалились на тебя.

— Арина мне не мешает. Она на удивление спокойный ребенок, — оглянулся мужчина на открытую дверь, а я увидела мягкую улыбку на его губах. — А тебе к ней лучше не подходить в ближайшие дни. Мы же не хотим, чтобы она заболела?

— Но… Ее же нужно мыть, кормить, играть с ней, — попыталась я возразить, но в горле запершило.

— Я неплохо справляюсь, честно. Если она плачет, я сначала проверяю штаны, а потом кормлю. Это несложно. Если переживаешь, можешь контролировать, но на расстоянии, — указал он кивком головы на одноразовые маски.

— Она просыпается ночью, — уцепилась я за последнюю соломинку.

— Это не проблема, — поставил Павел жирную точку в нашем вялом споре.

И хорошо, потому что аргументы у меня закончились. Я волновалась, ужасно переживала. Как Аришка реагирует на смесь? Какой у нее стул? Не пучит ли ее? Правильно ли Павел разводит смесь? А вода? Ей ведь нужна вода. А еще нужно обрабатывать ее присыпкой. И ногти! Ногти обязательно нужно обрезать, чтобы она не поцарапалась! А еще нельзя ее все время держать в подгузниках! А вещи! А вещи нужно стирать только детским порошком! Гипоаллергенным! И обязательно стучать по спинке после каждого кормления! А у него же лапищи!

В отчаянии глянув на мужчину, я поняла, что не уверена в его компетентности. Да что там! Я вообще ни в чем не была уверена! Но если я сама буду все это делать, дочка может заболеть, и тогда…

— Истерика? — просто спросил мужчина, присаживаясь рядом со мной на корточки и заглядывая мне в глаза.

— Ага, — рвано выдохнула я, глядя на него испуганно.

— Могу поцеловать, — протянул он как бы между прочим, с деланой ленцой, но меня отрезвило.

— Я в ванную!

— Только недолго, — отозвался он спокойно, наблюдая за моим побегом. — С температурой мыться нельзя.

Диван я обходила на почтительном расстоянии, хотя до невозможности, до трясучки хотелось прикоснуться к дочке. Проверить, все ли с ней хорошо. Аришка разговаривала сама с собой и моего тактического отступления не видела, но сердце мое сжималось. Сжималось, потому что наши проблемы так никуда и не ушли. Мы по-прежнему оставались бездомными и нищими.

— А это что? — вопросила я, останавливаясь уже у самой двери в ванную комнату.

— Кроватка, — пояснил Павел, опираясь плечом о дверной косяк. По полу подуло, а я заметила за его спиной приоткрытое окно. — Ребенку нужен простор. Не закрывайте дверь, я принесу вам вещи переодеться. А потом мы поговорим.

— Поговорим? — прозвучало зловеще.

— Очень откровенно, птичка. Прямо как на исповеди, — улыбнулся он одним уголком губ, вынуждая меня ретироваться.

Я сидела в наморднике. Конечно, не в самом настоящем, но дискомфорт от одноразовой маски ощущался. А еще на мне была надета огромная мужская футболка и настолько широкие летние шорты, что их спасали только завязки. В них бы запросто могли поместиться две меня, но просящий не вредничает.

Павел сидел в самом конце кухни рядом с Аришкой, чья переноска стояла на стульях. Они вроде как и находились рядом, пока я ела, но все-таки держались на расстоянии. Оно и правильно, им болеть ни к чему.

Ощущала себя наложницей из гарема — приходилось поднимать маску, то и дело возвращая ее обратно, чтобы есть. Павел разговаривал с Аришкой и следил за порцией котлет, что обжаривались в сковородке, разнося по кухне умопомрачительный аромат, но я все равно смущалась.

Во-первых, потому что сидела в его одежде, пряча под столом босые ноги в огромных постоянно спадающих тапках. Во-вторых, потому что мужчина заглядывал ко мне в ванную. Конечно, за шторкой он ничего не видел, но все равно ощущала себя донельзя неловко. Тем более что кроме одежды он принес мне еще и молокоотсос. Вовремя.

Грудь болела, и я потратила не меньше получаса, чтобы размять ее и сцедить молоко. Лишь бы не пропало. Где-то читала, что нужно как можно чаще сцеживать, но правда в том, что делать это не так-то уж и легко, да еще и болезненно.

И было, конечно, в-третьих. Меня ожидал разговор, но, если честно, я не представляла, что мужчина хочет мне сказать. Уже сто раз пожалела, что поделилась с ним своими проблемами. Сгорала со стыда, потому что понимала, что и так усложнила ему жизнь, а он еще и денег на нас с дочкой потратил намеренно. Лекарства для меня, кроватка, одежда, смесь и целая куча всего нужного для Аришки. Да тот же самый молокоотсос — у меня был обыкновенный ручной, доставшийся от знакомой, но с собой в поездку я и не подумала его взять. А Павел подумал. Обо всем подумал, да только расплачиваться за эти блага мне было нечем. Разве что почку продать.

— Ты так усиленно сопишь. Нос заложен? — поинтересовался мужчина, переворачивая котлеты.

— Я думаю, — обиделась я, но, поразмыслив, что обижаться не на что, дуться прекратила.

— И о чем же ты думаешь?

— О том, как буду расплачиваться с тобой. Мне нечего тебе предложить взамен, — с тяжелым вздохом призналась я, потому что не видела смысла скрывать правду.

— За это можешь не беспокоиться. Я уже все придумал, — обернулся Павел, выключая газ и накрывая сковороду крышкой. — Тебе негде жить, негде работать, и денег у тебя тоже нет. Я ничего не упустил?

— И тебе я должна как земля колхозу, — поморщилась я от того, насколько он все это беззаботно произнес.