Три вороньих королевы (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ". Страница 31

Он заставил себя вернуть револьвер в кобуру. Тратить патроны на птиц — кромешная глупость, пернатых тварей слишком много, чтобы от стрельбы была хоть какая-то польза. Вот если достать их хозяйку… Хастингс тряхнул головой — мысль эта была слишком настойчивой, почти навязчивой.

Он поправил лямки рюкзака и первым вышел на открытое пространство. Вороны подлетали совсем близко, но пока не осмеливались подобраться вплотную. Охотник на фей махнул рукой Джил и осторожно двинулся к серым стенам башни.

К девушке птицы проявили гораздо меньше интереса, чем к нему самому. Бен отметил это машинально. Он добрался до угла башни. Свободной рукой дотронулся до выщербленного камня, попытался сообразить, где с точки зрения здравого смысла мог бы быть вход. На весь периметр соли ему не хватит.

Вороны перестали бестолково носиться по всему двору. Черное крылатое облако снова стало плотнее и переместилось ближе. Птиц было столько, что они загораживали небо.

Хастингс почувствовал в животе неприятный холодок. Не страх, его далекий призрак, но этого оказалось достаточно, чтобы привычка взяла верх, заставляя все-таки вытащить из кобуры револьвер.

— Кажется, они собираются напасть, — прошептала Джил. Она старалась держаться за плечом у охотника на фей. Толку от этого было немного — вороны окружали их со всех сторон и, кажется, пытались оттеснить от стен башни. — Я видела в фильме, как сбесившиеся птицы убивали людей.

Крыло вскользь мазнуло Бена по щеке. Он сказал, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более спокойно и твердо:

— В левом кармане куртки у меня соль. Достань ее.

Отговориться от пернатой своры стенами, предназначенными для защиты от осадных орудий — единственный выход, который он мог придумать сейчас. Бежать вниз поздно, вороны легко достанут их на склоне, открытом любому ветру.

Ладонь Джил проскользнула к Бену в карман. Рукав ее собственной рубашки задрался, Хастингс невольно задержал взгляд на тонком запястье.

А потом птицам или их хозяйкам надоело ждать. Острые когти впились в волосы Бена, и почти сразу же другие — в куртку на плечах. Он взмахнул ножом, полосуя пространство перед собой крест-накрест, кажется, попал, попытался повторить успех, но вороны облепили его руку так плотно, что не осталось никакой возможности пошевелить ею.

Они были везде. Перед глазами у Хастингса было только мельтешение черных крыльев, когти цеплялись за одежду, рюкзак и волосы.

Не дожидаясь, пока в дело пойдут клювы, он вскинул револьвер и выстрелил, потом еще раз. На мгновение стало легче дышать, твари отпрянули, но только на мгновение. Где-то за спиной закричала Джил, это звук с трудом пробился через вороньи вопли.

Щеку обожгло болью. Бен запоздало подумал, что надо защитить глаза, и неожиданно почувствовал, что его ботинки отрываются от земли.

Чертовы птицы пытались утащить его куда-то, и у них это получалось. Хастингс дернулся, попытался как-то вывернутся, но никакого толка от этого не было. Выстрелить в третий раз он не успел — острый, твердый клюв с силой ударил его по пальцам. Следующий удар пришелся по запястью. Револьвер вырвался из разжавшейся руки. От боли и ярости Бен заорал. Потом вспомнил о Джил Грегори, которая оставалась где-то там внизу, и крикнул, надсаживая горло:

— Та-которая-скачет-в-Охоте! Найди ее!!

В рот набивались птичьи перья. Хастингс закашлялся. Птицы тащили его куда-то, и охотнику на фей оставалось надеяться, что закончится их полет не возле ближайшего обрыва.

Однако, когда, наконец, когти разжались, падать оказалось достаточно невысоко. Бен рухнул в темноту, ударился боком о стену, потом другим — о что-то, подозрительно похожее на решетку, а потом затылок его встретился с чем-то отвратительно твердым, и тьма окончательно взяла верх.

17. Дилан

Собственный крик звенел у Джил в ушах. Вороны метались вокруг, черной тучей облепили Бена Хастингса. Грохнул выстрел, потом еше один.

Джил попятилась. От ужаса у нее самым отвратительным образом дрожали колени. И ничего, совсем ничего нельзя было сделать. У нее остался пакетик с солью из кармана Хастингса, но какой прок от соли?

Птичья масса зашевелилась сильнее и медленно начала подниматься вверх.

— Бен! — Джил захлебнулась собственным криком. Она отступила еще на шаг, споткнулась, упала на что-то жесткое, нога на мгновение потеряла опору и ушла в пустоту.

Судорожно девушка зашарила руками по земле, пытаясь то ли удержать равновесие, то ли найти какую-то опору. Соль выпала, пакетик порвался, и белый порошок тонкой струйкой потек наружу.

— Та-которая-скачет-в-Охоте! Найди ее!! — долетел до Джил крик Хастингса.

Джил всхлипнула. Болел ушибленный крестец. Нужно было встать, нужно было что-то делать, но она понятия не имела, что может сделать сейчас. Оставшиеся вороны кружили прямо над головой, и Джил догадывалась, что скоро они примутся за нее.

Пальцы ее нашарили каменный выступ, потом еще один. Ступеньки. Девушка попыталась сесть прямо, и неожиданно увидела то, что скрывали чары.

Лестница полого поднималась вверх и упиралась в массивные двустворчатые двери. Еще одна дверца была внизу, под лестничным пролетом, к ней вело всего несколько ступенек. Пустоту над ними Джил и почувствовала ногой.

Неожиданно ей стало как обидно, так горько, что оставалась только уткнуться лицом в колени и реветь. Они были так близко от входа в башню, совсем рядом, но проклятые птицы утащили Бена. А что она может в одиночку против могущественных ведьм?

Джил вспомнила про проклятие хозяйки Тернового холма, и ей стало совсем плохо. Это она, она обещала ей горечь на каждом шагу, это все из-за ее проклятия.

Вороны возвращались. Не все сразу, но их становилось все больше и больше, и, кажется, они стали подлетать к Джил гораздо ближе, чем раньше. Она представила себе, как они будут драть когтями ее одежду и волосы, долбить клювами, выдирая куски мяса, и внутренне вся сжалась. А может, ведьмы даже не станут вмешиваться, и просто дадут птицам заклевать ее насмерть.

Эта мысль подействовала на Джил как ушат холодной воды. Нужно было что-то делать. Например, попытаться попасть в башню.

Но наверх вело три лестничных марша, таких длинных, что их никак не одолеть раньше, чем птицы опомнятся. И дверные створки. Они даже на вид были очень тяжелыми и запертыми.

С трудом Джил поднялась на ноги и торопливо бросилась вниз по ступеням. Съехавшая фляга била по бедру, то ли мешая, то ли подгоняя. Следом за ней под низкий арочный свод влетела ворона. Запоздало Джил сообразила, что если птицы кинуться за ней в эту нишу под лестницей, деваться будет некуда. Не слишком веря в успех, она толкнула дверь.

С душераздирающим скрипом та поддалась. Джил беззвучно охнула, протиснулась в щель, поспешно захлопнула дверь за собой, отгораживаясь от ворон толстенной тяжелой створкой.

И оказалась в полной темноте. Такой густой, что невозможно было разглядеть даже собственные руки. Осторожно Джил привалилась к холодной стене и обессилено закрыла глаза. Мысли ее бестолково бились где-то внутри головы, обрывочные и отчаянные.

Бена Хастингса утащили вороны. Это сколько нужно птиц, чтобы поднять в воздух взрослого мужчину, рослого, широкоплечего и крепкого? И что теперь с охотником на фей? Жив ли он? И Дилан, что с Диланом? Что сделали с ним ведьмы? Ослепили? Зачем?

Джил устало повела рукой по лицу. С удивлением стерла влагу со щек. До боли прикусила губу, чтобы не закричать от отчаяния и бессилия.

— Джил? — тихий мальчишеский голос вначале показался ей галлюцинацией. Происками одуревшего мозга. Но шепот позвал снова: — Джил? Ты слышишь меня?

— Дилан? — оторопело пробормотала девушка. Переспросила громче: — Это ты? Ты здесь?

— Тише, — в голосе проявились раздраженные нотки, так свойственные Дилану, когда его, например, отрывали от приставки. — Ты в подвале? Я не здесь, где-то выше в башне.

— Что они с тобой сделали? — Джил показалось, она сейчас не выдержит и разрыдается.