Поверить в сказку (СИ) - Елена Рейн. Страница 23

На секунду закрыла глаза, как тут же ощутила на шее его дыхание и слова:

— Меня все касается, особенно… это.

Тут же ощутила сильные руки на бедрах, отчего схватилась за его шею. Мужчина посадил меня на столешницу и потянулся к ремню на брюках, расстегнул, стянул вместе с боксерами. Схватил двумя руками подбородок и, несколько секунд прожигал взглядом, отчего была на пределе, как натянутая струна, а потом набросился на мой рот, остервенело терзая губы, врываясь языком, действуя смело, хищно, жадно.

Все эмоции плавились, оставляя только жажду, потребность и невероятное удовольствие. Всегда считала, что поцелуи должны быть мягкими, нежными, но меня трясло от страстного урагана, в который затягивало, стоило только этому мужчине прикоснуться ко мне.

Мои руки на его груди, дрожащие от нетерпения, расстегивающие пуговицы, в то время, когда он ласкал шею, медленно насаживая на себя.

Не успела обрадоваться, что получилось справиться со своей задачей, и насладиться мощным торсом, как меня моментально выбросило в невероятный восторг, когда Дмитрий сделал рывок, полностью погружаясь в лоно, немного стаскивая меня со столешницы, шире раздвигая бедра, придерживая руками.

А дальше как сошла с ума, подчиняясь бешеному ритму, двигаясь вместе с ним, цепляясь за его руки, плечи, обхватив ногами мощные бедра. Стонала, кричала в его предплечье, кусая, не в силах сдержать бушующие эмоции. Когда была на грани, мужчина остановился, но в следующую же секунду сняв меня с поверхности перевернул. От неожиданности вцепилась руками в стол, на секунду теряясь, и мгновенно ощущая, как он заполняет сзади, прогибая спину, выдавая хриплое рычание.

Пошли толчки, усиливающиеся с каждым движением. Виски сдавило, сердце стучало как бешеное, все тело горело в сладостной муке и предвкушении. А когда почувствовала дрожь, упала на столешницу, захваченная взрывным сокрушающим оргазмом, сквозь туман в голове понимая, что он вышел из меня, и ощутила теплое семя на своей спине.

Послышался стон, такой протяжный, долгожданный, и я позволила себе забыться, испытывая только удовольствие, и больше ничего.

Пришла в себя, когда ощутила прикосновение к спине. Мужчина салфетками вытирал следы соития, при этом действуя нежно и ласково. Закусила губу и поднялась, поворачиваясь к нему. Не знала, что сказать, поэтому проглотив слюну в пересохшем горле, прошептала:

— Я… сейчас.

Он отпустил меня, чему была несказанно рада, не желая объяснений и разговоров, удивляясь самой себе. Надо же… как я так могла? Почему рядом с ним все мои благие побуждения и вполне нормальные желания катятся в пропасть? Ведь так нельзя.

После душа вышла и сразу пошла в спальню, чувствуя, что мне нужно побыть одной. Просто катастрофически необходимо.

Завернувшись в халат, проверила сына, и налетела на мужчину, совсем не ожидая увидеть его под дверью детской комнаты. Подняла взгляд и встретилась с его глазами, пронизывающими меня с ног до головы. Сглотнула и проговорила:

— Ты…

— Хотел проверить мальца, — проговорил он, и я отступила, внутренне радуясь, что мой сын нравится этому мужчине. Не могла объяснить своих внезапных мыслей. Но вот, как-то так.

Вернувшись в спальню, прилегла на кровать, понимая, что нужно поговорить. Главное не приближаться к нему. На секунду закрыла глаза и провалилась в сон, как вдруг почувствовала прикосновение к щеке. Открыла глаза и увидела Дмитрия, ласкающего своей рукой нежную кожу лица.

— Ты как? — хрипло спросил он, прожигая горячим взглядом, на что ответила:

— Хорошо.

Он долго сканировал мое лицо, размышляя о своем, а потом произнес:

— Ксюша, давай…

Раздался звон сотового телефона, и я моментально поднялась, понимая, что в такое время непросто так Надежда мне звонить не будет. Только нажала на прием как услышала:

— Мне нужна Ксения.

— Да, это я, — непонимающе ответила, и только хотела спросить, с кем разговариваю, и почему неизвестный общается со мной по телефону подруги, как следующая фраза повергла меня в шок.

— Ваш кафетерий сгорел. Надежда…

За два часа до этого

Надежда с грустью смотрела на маленькую елочку, отпивая глоток чая. Еще немного посидит и пойдет домой. Она все убрала, коржи приготовила, а завтра будет украшать, и отправлять заказчикам. Столько заказов выполнила, а все равно еще много заявок висит, и неизвестно, как успеть все до Нового года. Осталось ведь всего четыре дня.

«Нужно идти домой. Вновь возвращаться к Егору»

Кротова закрыла глаза, не понимая, почему заставляет себя это делать. Хотя нет, знала. Мать Петрушина ежедневно ей звонила и напоминала, как тяжело ее сыну, что сейчас у него очень тяжелый период, и нужно войти в положение. Ее угнетала сама мысль, что эта женщина вмешивается в их отношения. Ведь Егор взрослый самостоятельный мужчина, так почему обязательно все вопросы и проблемы нужно решать с помощью его матери? Неужели он не может все решения принимать сам?

Раздался звонок, и она посмотрела на экран, понимая, что нужно ответить. Заставила себя, убеждая, что скоро все изменится. Прислонила палец к экрану, активируя, и услышала:

— Надюша, милая, ну сколько можно? Или ты забыла, что у нас гости?

Девушка только хотела ответить, но не успела.

— Брат уже уехал. Не хочу его больше видеть, да и тебя зря заставлял быть на встрече, как хозяйку. Думал, как лучше… В общем, не хочу его видеть. Урод. Пришел, наследил, а я только все убрал, да и есть он не стал. Пусть со своим ужасным настроением где-нибудь в другом месте останавливается. А не у меня.

— Это твой брат, — напомнила Кротова, не представляя, как попала в такую ситуацию. Почему судьба столкнула ее с двумя братьями? Чтобы мучить? Но кто же знал что так получится.

— Да какой он мне брат?! Выскочка. Весь такой брутал, что аж противно. Настоящий мужчина это тот, что способен позаботится о своей семье и доме. Чтобы была радость и любовь в нем, куда спешат…

Надежда больше не слушала, понимая, что ей совсем плохо от всего этого. Надо же, заботится он… Спешит домой… А она домой не хочет идти, совсем. Но это сейчас. Раньше еще было нормально, даже замечательно, а потом она встретилась вновь его. Артура Гейца. Три года переписывалась с ним, а потом потерялись. И вот недавно вновь судьба столкнула их, и теперь Артур не давал ей покоя, а Егор изводил своей фальшивой добротой, постоянно намекая, что сотворит с собой что-нибудь, если она уйдет от него.

— Цветочек, ты слышишь меня?

Девушка с сожалением осознала, что совсем не слушала то, что он сейчас говорил, думая о своем. Тяжело вздохнула и сказала:

— Прости, голова трещит.

— Я за тобой приеду, и…

— Нет, я не хочу… Не нужно, — проговорила она, понимая, что сказала очень категорично, откровенно намекая, что не хочет его видеть.

— Понятно! Еще бы! Я все знаю, — грубо произнес Петрушин.

Девушка потеряла способность говорить, лихорадочно соображая, что мужчина может знать, а потом взяла себя в руки, и произнесла безжизненным голосом:

— Что ты знаешь?

— То, что ты три года общалась с этой сволочью! Не кто-то там, а ты! Как ты могла?! Как?

Девушка моментально разозлилась, считая его агрессивность и злость необоснованной, и резко выдала:

— Тебя это не касается! Мы общались до нашего знакомства!

— Касается! Меня это касается! Тем более, когда этот ублюдок считает, что ты его женщина и плевать он хотел на мои угрозы и обиды.

Не понимая, о чем он говорит, Кротова выдохнула:

— Ты о чем?

— Я?! И ты меня спрашиваешь? — с яростью в голосе процедил он. — Я говорю о том, что Гейнц мне сегодня заявил, чтобы я ни на что не рассчитывал, что ты его и хрен он тебя отдаст. Поняла? Порадовалась?! Сука! Изменяла мне, да?! Знаю, что да! Ты же такая, как… Глаза так и бегали в поисках богатого мужика, а я-то уже не подхожу. Я уверен, что ты с ним была. Уверен! Не просто же он мне так сказал, что ты его. Нет, ты мне скажи! Ты с ним трахалась? С эти грязным, ничтожным…