Поверить в сказку (СИ) - Елена Рейн. Страница 26

Промолчала, считая, что уже ничего не скажешь и не изменишь. Лишь кивнула, соглашаясь на все, чтобы не повторить ошибки.

Дальше дорога проходила в тишине. Каждый думал о своем. В данный момент я постаралась отвлечься, чтобы не сойти с ума. Остановки, дома, магазины, торговые комплексы, пешеходы. Смотрела на все безжизненно, надеясь, что завтра день будет светлым и у меня появятся силы решать проблемы. Конечно, появятся, у меня ведь есть сын, ради которого я должна идти вперед, не задерживаясь в пути, и… Дмитрий. Картунов уже не воспринимался как чужой, но я старалась не думать об этом. Пусть пока все будет так.

«Надежда… Только бы она пошла на поправку. Не прощу себе обратного».

Остановились у дома. Я только хотела открыть дверь машины, как услышала:

— Нужно теперь, чтобы няня была постоянно в доме и, помимо всего прочего, пригласить телохранителя. Я позвоню Стасу, и уже завтра он будет здесь. Стас — профессионал, четко знает свое дело.

Кивнула и вышла из машины. Огляделась по сторонам, отмечая все темные места нашего двора. Стало зябко. Обняла себя за плечи, подсознательно ожидая нападения из-за угла. Мне казалось нормальным, что за нами могут наблюдать. Например, тот, кого посылали совершить грязное дело в кафетерии, а он решил заодно убрать и Надежду.

Картунов вышел из машины и, поставив ее на сигнализацию, приблизился ко мне. Оказавшись уже в доме, поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру. Проверив сына, и поблагодарив сонную нянечку, тут же отправившуюся спать в зал, пошли в спальню. После приема ванной, не забыла поставить будильник, чтобы с утра быть в больнице, желая узнать, что там с Надей. Надеялась, что все будет хорошо. Самое главное, чтобы она быстро отошла от всего и память вернулась. Ну а кафетерий…

Слезы навернулись, понимая, что похоронила свое детище.

Легла на постель с краю, потому что на большей части кровати лежал огромный мужчина. Старалась молча плакать, чтобы он не слышал, но вдруг сильная рука дернула меня за плечо, и в следующее мгновение я была крепко прижата к мужской груди. Дмитрий обнял и, не говоря ни слова, поглаживал по спине, успокаивая словно ребенка.

Через время стало легче. Закрыла глаза и провалилась в сон, сильнее прижимаясь к мужчине, чувствуя, как мне это необходимо.

На следующий день в девять часов мы с Дмитрием были в больнице. Обхода еще не было, поэтому заключение всех врачей знать не могли, только дежурного, к которому постоянно подходили. Артур Гейнц уехал, как только мы вошли в фойе, и справился за сорок минут. Приехал уже в другой одежде, выбритый, с влажными волосами и с роскошным букетом розовых роз. Вручил сестре и попросил поставить Надежде в палату. Через час нас успокоили, сказав, что состояние девушки стабилизировалось, Надежда чувствовала себя лучше. Ее перевели в отдельную платную палату, о чем побеспокоился Артур, постоянно гуляя до кабинета главврача. По вопросу амнезии, врач уверил нас, что потеря памяти — временное состояние, и оно пройдет, как только эмоционально девушка придет в норму, попросили не тревожить, создать хорошие спокойные условия, и она сама все вспомнит.

Пока ожидали, влила в себя несколько кружек кофе. Позвонила нянечке, чтобы узнать, как там Сережа. Меня успокоили, что все отлично, они позавтракали, а теперь рисуют, и я положила трубочку. Через два часа к дому должен был подъехать человек Дмитрия, который будет охранять Марину с моим сыном и меня.

Страшно осознавать, что ты под прицелом, что на тебя и твоего родного человека идет охота, чтобы заполучить то, что нужно другим. Через двадцать минут нас обрадовали, что к Надежде можно зайти. Попросили сильно не волновать и как можно мягче рассказать о произошедших событиях.

Вошли в палату и увидели, что Кротова задумчиво смотрит на красивые нежные цветы, восхищаясь и вдыхая запах. Такая бледная, грустная, что сердце разрывалось. Поспешно подошла к ней, радуясь, что когда она меня заметила, то, сразу же улыбнулась. Сжала ее хрупкую ладонь и проговорила:

— Как ты?

— Все отлично. У тебя как? — спросила она, с любопытством посматривая на Дмитрия, стоявшего у двери, и зорко наблюдающего за нами. Смотрелся он очень сурово, чем привлекал внимание.

— Нормально. Не беспокойся.

— Скоро Новый год, а у нас много заказов. И Сиранская… там у нее сложный заказ. Нужно срочно заняться.

Вспомнила про этот заказ, который выполнили полторы недели назад. Именно Надя им занималась, потому что мы не успевали и торты готовили каждая самостоятельно. Она сотворила лакомство в виде грузовой машины, мчащейся по дороге. Кротова творила по фото, которое принесла девушка, желая порадовать деда на его юбилей, всю жизнь проработавшего водителем. Заказчица осталась довольна, как и ее дед, а Надя не переставая улыбалась, радуясь, что справилась.

Она этого не помнит…

— Вот размышляла, что придумать и решила, что попрошу ее принести…

— Фото, — тихо добавила я, зная, о чем она хочет рассказать. Этот разговор уже был, только в другом месте и в другое время.

— Да, фото, — непонимающе проговорила она и с отчаяньем спросила: — Этот день прошел, а я не помню, да?

Кивнула и, сжав руку, прошептала:

— Ты сама его сделала и все были в восторге. Есть фото… очень красивые…

— Я все забыла, — пролепетала с горечью девушка и тут же остановила взгляд на красивом мужчине у окна. Нахмурилась, задумчиво оглядывая его с головы до ног, пытаясь вспомнить, но у нее ничего не вышло, о чем свидетельствовал тяжелый вздох. Сам же Артур сканировал Кротову голодным жадным взглядом, чего-то ожидая, но не говорил ни слова.

Она перевела взгляд на цветы и вдруг спросила:

— Это вы… принесли?

— Да, — ответил он, продолжая поедать ее взглядом, отчего девушка покраснела и смущенно посмотрела на меня. Я лишь улыбнулась, не зная, как поделиться новостью о том, что нашего кафетерия больше нет.

Чувствуя, что я в растерянности, Надя спросила:

— Расскажи мне, что тебя беспокоит. И почему я здесь? Врач мне толком ничего не сказал о случившемся, лишь упомянул, что надышалась дымом.

Понимая, что тянуть нельзя, начала рассказывать:

— Только не пугайся. Случился пожар в кафетерии.

— Пожар?! Но никто не пострадал? — с волнением проговорила она, отчего провела пальцами по ее руке и поспешно добавила:

— Нет. Ты одна была, и только благодаря Артуру жива. Он спас тебя, — выдохнула, отмечая, как удивлена подруга, тут же поворачиваясь к мужчине, внимательно рассматривая его.

— Артур… Мы знакомы, да? — переспросила Надежда.

— Да, — уверенно ответил Гейнц и сделал шаг к ней.

— Я не знаю вас, хотя есть что-то знакомое.

— Ты вспомнишь, — уверенно заявил мужчина, даже не сомневаясь в своих словах.

Девушка смущенно улыбнулась, как тут же повернула голову к входу, и слыша знакомый голос. Крики усиливались, и через краткое мгновение в комнату влетел Егор. Он с презрением окинул всех присутствующих взглядом, но как только увидел девушку, с нежностью подлетел к ней, и взволнованно пробормотал:

— Милая, как ты? С тобой все хорошо? Как я переживал, когда ты не пришла домой…

— Я…

— Этот пожар чуть не отобрал тебя у меня. Любимая, нежная, больше не отпущу никуда и всегда буду рядом, — бубнил он, целуя руки, поглаживая по плечу.

— Да, Артур спас меня, — прошептала она, смущаясь столь откровенного поведения своего мужчины, и посмотрела на спасителя.

Петрушин повернулся к брату и сухо выдал:

— Спасибо. Ты, наверное, спешишь. Не задерживаю тебя. Отправляйся туда, откуда приехал.

Двое мужчин с ненавистью смотрели друг на друга, пока не услышали:

— Разбираться за дверью. Не успокойтесь сами, помогу.

Парни одновременно посмотрели на Картунова, лениво поглядывающего в их сторону и промолчали. А я повернулась к Надежде, которая задумчиво думала о своем, а потом посмотрела на меня и с грустью прошептала: