Стихия запретных желаний (СИ) - Елена Рейн. Страница 17
— Я… не знаю, что сказать…
— Меня бы порадовал положительный ответ, а потом бы мы забрали твоего брата и…
— Дима… ты не говорил о женитьбе, и я подумала…
— Что ты подумала? — возмущенно рявкнул он.
— Ну… что… ты…
— Вот же черт! Ну как ты могла подумать, что я просто хочу с тобой жить? Когда ты отпустишь волчицу, то поймешь, что пара существует друг для друга, зависит и живет, только если они рядом. Я так долго ждал этого момента, а потом… перестал надеяться на чудо. И тут ты… милая девочка, которая была под препаратом. Я…
— Не продолжай… Мне до сих пор неудобно и стыдно.
— Ты не виновата! А вот я… нужно было по-другому…
— Нет, ты помог мне… Спасибо, Дима, но все равно не стоит везти…
— Проклятье, не проси… Я ни за что не оставлю тебя у деревни, только домой и прослежу, чтобы дверь закрыла после меня.
— Ты не понимаешь, что тогда…
— Ты чего боишься? Ты моя невеста! Стой, сейчас… — сказал мужчина и полез в бардачок, откуда достал изумительно красивую коробочку, которая была сделана из камушков.
— Шкатулка из топазов, мама делала сама много лет назад. Традиция нашей семьи и оборотней, кольцо пары.
— Но я…
Дмитрий не дал ей ничего сказать и надел на палец маленькое нежное кольцо, украшенное небольшими бриллиантами.
— Пусть для всех оно будет обручальным и свадебным, а для нас это обряд пары. Когда ты поставишь мне метку, оденешь мне подобное. Отлично, тебе идеально подошло.
— Оно изумительно! — с невероятным восторгом воскликнула Виктория.
— Это ты изумительная, а кольцо… Черт, какая же ты…
Дальше его слова прервались, так как он наклонился к девушке, подняв ее подбородок и обводя большим пальцем нежные губы. Через секунду оборотень поцеловал Викторию, поражая ее мужским теплом и нежностью. Спустя мгновение уже усилил поцелуй, захватывая в плен и не давая вырваться из стихийной страсти.
Его руки обхватили стан девушки и пересадили ее на колени мужчины, продолжавшего атаковать рот Вики и ласкать желанное тело через одежду.
Оборотень был заведен и понимал, что еще чуть-чуть, и он потеряет контроль. Ему до ужаса хотелось быть со своей девочкой, без ее стеснения и чужих преград, находиться рядом и утолить свой безумный огонь. Волков горел так, что его рвало на части от прикосновений к телу и губам Виктории.
Почувствовав, что девочка пытается оттолкнуть его маленькими кулачками, скрипнул зубами, понимая, что она еще не готова. Но он был на пределе…
«Черт, сколько еще будет продолжаться эта невозможная пытка?»
Мужчина собрал всю волю в кулак и стал давить на своего зверя, сходившего с ума от его волчицы. Мгновение, и он откинулся на сиденье, стараясь не шевелиться, чтобы не сорваться.
Виктория смотрела на него помутневшими глазами, дрожа от возбуждения. Но в глазах еще был страх… Его девочка не готова… пока…
— Я… — прошептала Вика.
— Ты прекрасна! Но домой я тебя отвезу. Если возникнут проблемы, то сразу звони мне. Слышишь?
Вика кивнула, а Дмитрий обхватил ее лицо ладонями и хрипло прошептал:
— Убью, если тебя кто обидит.
— Я думаю, до этого не дойдет, — осторожно проговорила девушка, не сомневаясь в словах сильного мужчины.
— Малышка, если будут проблемы, то ты мне позвонишь! Обещай!
— Дима…
— Обещай! — твердо потребовал Волков.
— Обещаю. Если будут проблемы, я сразу тебе позвоню!
— Вот и умница! — с ухмылкой похвалил Дмитрий и добавил: — А теперь поехали в твою ды… деревню.
Глава 7
В столовой сегодня проходили поминки, а Вика узнала об этом, только когда пришла на работу. Вчера в восемь часов вечера руководство колхоза решило, что поминальный обед будет проходить в столовой, хотя до этого они отказали вдове, так как у нее не было возможности оплатить услуги поваров и аренду здания.
Виктории с утра высказали, что ей звонили несколько раз, и женщины с работы семь раз приходили к ней домой, но ее нигде не было.
Олег Константинович поджал губы и недовольно сказал ей, что она могла бы ответственней относиться к работе, а не так усиленно заниматься своей личной жизнью.
— Я работаю, как положено! То, что вы приходили ко мне вечером, и меня не было, не должно никаким образом сказываться на вашем отношении к работницам. Вы правы, у меня есть своя личная жизнь. И в свое свободное время я не обязана ждать кого-то с работы, чтобы выйти на смену в ночь и стряпать заготовки.
— Так-то так, но не забывай, что я могу взять другую повариху, которая всегда выручит и незамедлительно явится на работу.
— Это ваше право, Олег Константинович. То есть вы уже нашли мне замену, и я могу идти? — уточнила девушка, еле сдерживая себя, чтобы не разреветься.
— Работай давай! Ишь какая!!! Замену… Я это сказал, чтобы ты серьезней относилась к людям и своей работе, которая кормит тебя и твоего брата.
— Вы знаете, я считаю, что очень ответственна во всем. А свою жизнь я не намерена посвятить работе и людям, жаждущим посплетничать на мой счет.
— Виноват, наехал зря. Но давай работай. В два часа уже будет заходить первая партия людей на поминальный обед.
— Хорошо, — проговорила Виктория и пошла в кухню жарить котлеты.
Нужно сказать, что женщины с работы, увидев на ее руке кольцо, злобно цокали и говорили, что ненадолго у нее это богатое счастье. Другие поздравляли, искренне радуясь за Вику.
Ближе к обеду все было готово. Девушки дружно разливали борщ по тарелкам, накладывали второе и носили в столовую. Другие работали в зале, раскладывая тарелки с блинами и хлеб на столах.
Теперь только останется подносить добавку к тому, что съели, да подливать компоты. Когда Виктория проходила между столов, то чувствовала по эмоциям селян, когда они видели ее, интерес, злобу, зависть и радость.
Во второй партии был Дидаренко Александр Николаевич, который внимательно следил за ней.
«Странно, почему он здесь? Он явно не был другом умершего тракториста…»
Когда Вика несла очередную стопку тарелок, чтобы запустить третью партию людей, мужчина стоял у двери в кухню.
Дидаренко был очень высок, среднего телосложения. Усы придавали солидность и подчеркивали возраст. Приятный мужчина в возрасте сорока семи — пятидесяти лет. Но что-то в нем отталкивало Викторию, и еще она никогда не могла читать его эмоции. В мужчине чувствовалась мощная сила и пугающая опасность, хотя наружность располагала.
— Добрый день, Александр Николаевич, — вежливо поздоровалась девушка и попыталась обойти следователя, но он схватил ее за руку и громко сказал:
— Пойдем выйдем и поговорим.
— С какой стати? — возмущенно осведомилась Виктория.
— С такой! И я советую не выпендриваться, а молча положить тару и выйти со мной на улицу.
— Вам не кажется, что у нас не те отношения, чтобы вы командовали и приказывали мне? Не понимаю ваших претензий…
— Я сказал — пошли, или о брате совсем не думаешь? — злобно прошипел он.
Вика сглотнула и, посмотрев в зал, где обедали люди, с ужасом увидела, что те смотрят на них и внимательно прислушиваются к разговору.
— Хорошо, — согласилась девушка и, положив тарелки на стол, пошла на улицу.
Они подошли к березе, которая росла у входа в столовую. Девушка сразу перешла к разговору, чтобы не дразнить любопытных задержкой:
— Я вас слушаю, Александр Николаевич.
— Слышал, что ты спуталась с Волковым?! — возмущенно рявкнул Дидаренко.
— Я не понимаю вашего внимания к этой новости. Но если вам так интересно, то да, Дмитрий сделал мне предложение. Я — его невеста, — сказав это, она показала руку, где красовалось изящное кольцо.
Даже отсюда она знала, что за ними наблюдают, и когда она показала кольцо, раздались ахи и охи, пошло бурное обсуждение, каким образом она заработала такую вещь.
— Значит, так? А я вроде как по боку?
— А вы никогда не были рядом! Не понимаю вашего возмущения.