Дженнет (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 22
Здесь уже было полным-полно придворных. Столько Роланд видел лишь трижды — во время праздника на Иванов День, на пиру после победы над фирболгами и позже, на турнире. Празднично разодетые дамы и кавалеры толпились вокруг двух помостов — обычного и увитого цветами. Среди них мелькали головы стражников, которые пытались наводить подобие порядка. Суетились слуги, пажи и оруженосцы.
Собравшиеся разразились приветственными выкриками, когда Мэбилон и Роланд поднялись на увитый цветами помост. Королева повела рукой, и над их головами повисла разноцветная радуга, откуда на придворных посыпался дождь из лепестков. Волны сладкого аромата поплыли в воздухе, словно клубы разноцветного дыма. Придворные жадно ловили лепестки, некоторые кавалеры даже подпрыгивали повыше, стараясь угодить своим дамам.
— А после, — Мэбилон прикоснулась к его руке, — мы поскачем по полям. Увидим солнце… если пожелаешь!
— С чего вдруг такой подарок? — Роланд изо всех сил старался казаться спокойным, но на душе было тяжело. Уж больно то, что стояло на втором помосте, походило на плаху!
— Я мало о тебе забочусь, мой повелитель, — с улыбкой объяснила королева, — и вот исправиться решила. Сегодня ты сполна оценишь, как я стараюсь твой покой беречь и охранять тебя от недругов твоих.
— Недругов? — это было что-то новое. — А у меня есть враги?
— У всех, кого люблю я, есть враги, — вздохнула Мэбилон. — А у тебя их больше, чем того хотелось! Тебя хотят отнять, убить, чтобы мне жизнь испортить. Приходится мне охранять тебя, беречь, как самую большую драгоценность…
— Держать под замком, — проворчал Роланд.
— То вынужденно, уверяю! И временно! Придет однажды день, когда ты сможешь всюду проходить свободно. Но перед этим всех своих врагов должна я уничтожить!
— Врагов? — Роланд посмотрел на помост. — Так мы присутствуем при казни?
Не так уж часто ему доводилось присутствовать при казни — порой расстреливали дезертиров, вздергивали на рее предателей или пойманных пиратов в Вест-Индских морях. Но вот так, на помосте, в городе, при большом скоплении народа…
— И кто же этот враг?
— Жестокий и коварный! Под личиной друга он в доверье втерся и тебя околдовал. Но вовремя его разоблачили, и ныне он предстанет пред законом! Введите!
Роланд обернулся как раз вовремя — чтобы увидеть, как на помост в сопровождении незнакомого рыцаря поднимается…
Конно.
Юноша был в одних коротких штанах, без рубашки, босой. Руки связаны за спиной. Темные волосы, обычно гладко зачесанные назад, в беспорядке. Странно похудевшее лицо кажется серым. Пустым взглядом, удивленный и усталый, он обвел собравшихся — и в его темных глазах вспыхнула искорка жизни, когда он увидел Роланда и Мэбилон подле него.
Вслед за юношей на помост поднялся рыцарь в доспехах. Кажется, Роланд уже видел его на турнире. Он был одним из тех, с кем Конно сражался на мечах. И тот же самый меч, которым бился на арене, этот рыцарь сейчас нес на плече, как палач. Молча встал рядом, напоминая статую.
— Что это? — услышал человек свой голос. — Ваше величество, как это понимать?
— Твой тайный враг. Он обнаружен. И кара ждет его за преступленье! — королева властным жестом указала на помост.
— Какой враг? Какое преступленье? Конно — мой друг…
— Внемлите, околдован наш король! — пронзительный крик королевы взлетел над толпой. — Врага смертельного он принимает за друга!
— Врага? — Роланд опешил.
Мэбилон метнулась к нему, обхватила руками, прильнула грудью, запуская пальцы в волосы и глядя снизу вверх. Ее лиловые глаза посветлели, стали водянистыми и будто подернулись ледком. Посветлела и кожа, словно и ее покрыл ледяной панцирь. От пальцев исходил холод, острыми иголочками пощипывал кожу, словно зимой в сильный мороз.
— Ты ничего не замечаешь, милый, — проворковала королева, ловя взгляд человека, — ты околдован. Чую на тебе я мощные чары. Они проникли в кровь и плоть. По капле, исподволь, тебя он отравил, заставил видеть то, чего в помине нет. Ты сам не понял, как и когда подпал под действие чужого колдовства. То козни злобные Айфе, которая мечтает отомстить, отняв твою любовь, ведь это то единственное, что я никогда и ни на что вовек не променяю. Мне без тебя нет жизни. И она, об этом зная, через сына своего пыталась у меня тебя отнять. И более того — как знать! — не сделать ли орудием злой воли? А вдруг она бы приказала меня убить? Я вовремя ее уловку разгадала, и тот, кто тебя околдовал, повинен смерти…
— Я — околдован? — внутри все похолодело. То ли от осознания этого, то ли от прикосновений королевы, которые обжигали — столько в них было льда.
— Капелька за каплей в тебя вливался яд. И продолжает он до сих пор струиться в твою душу. Смотри — он глаз с тебя не сводит — колдует даже на пороге смерти!
Мэбилон сжала Роланду ладонями виски, заставила повернуть голову в сторону эшафота. Конно, стоявший над плахой, не сводил с него глаз. И выражение его лица было таким странным…
Пальцы королевы опять заскользили в волосах. Роланд вдруг ощутил странное оцепенение. Тело больше не повиновалось ему. Он просто стоял. Просто смотрел. Просто… просто что-то происходило внутри, в душе, в сердце. Что-то сжималось, цепенело, каменело. И от этого было больно. Так больно, что невольно хотелось причинить боль кому-нибудь еще. Умом он понимал, что должен что-то сделать, сказать, возможно, остановить казнь — но язык примерз к небу.
— Ты околдован чарами фирболгов, — обжигал щеку холодный шепот королевы. — Они жестоки и коварны. И есть один лишь способ их разрушить чары… Казнить!
В толпе произошло движение. Кто-то рванулся к эшафоту. Послышался сдавленный крик.
— Нет, ваше величество! Нет, умоляю! Пощадите!
Краем глаза заметив движение, Роланд с трудом повернул голову. Шея словно задеревенела. Тело перестало слушаться. Он мог только смотреть, как несколько рыцарей устремились наперерез девушке в темном платье, как подхватили ее под руки, как потащили прочь. «Гайна!» — вспомнил он. Их взгляды встретились. Сестра ведь приходила просить за брата, она умоляла, надеялась, а он…
Отчаянный порыв Гайны смог разрушить сковавшее душу оцепенение. Роланд тряхнул головой, прогоняя вялость.
— Постой, королева! Разве так возможно? Казнить просто так — без суда?
Мэбилон сузила лиловые глаза. На дне их загорелись огоньки:
— Возможно все в моей стране. Я пожелала — и так будет! Он должен умереть, чтобы разрушить чары…
— Какие чары?
— Колдовства! Ты околдован, мой король! Я слишком поздно поняла! Все это происки Айфе, которая мечтает нас с тобой навеки разлучить! Она коварна, мстительна, жестока, не остановится ни перед чем! Готова сына превратить в оружье — и мне придется отвести удар и защитить того, кого люблю!
Она обняла Роланда, прильнула всем телом, впиваясь взглядом в его лицо. Поверх ее головы мужчина посмотрел на эшафот.
— Конно…
— Он осужден. Не спорь. Так надо! Мы на удар ударом отвечаем!
— Но…
— Я так решила, значит, так и будет! Ты после отблагодаришь меня!
— Но разве нет никакого обычая, чтобы можно было даровать жизнь этому юноше? — Роланд цеплялся за любую возможность. — На моей родине существовал закон…
Он поискал глазами среди фрейлин девушку, которая могла бы взять осужденного в мужья и спасти от смерти… и похолодел, когда почувствовал, что все собравшиеся тут фейри желают только одного — увидеть, как голова юного Конно падает на землю.
— Здесь твоя родина! — раздался голос королевы. — Тут нет таких законов! Здесь только я решаю, как мне защитить свою любовь! Я выбираю смерть!
Нет, он не может просто стоять и смотреть! Роланд напряг мышцы, сосредоточился, пытаясь стряхнуть оцепенение, но не тут-то было. Королева Мэбилон висела на нем, как ледяная глыба, как тяжесть на сердце. Он попытался вздохнуть полной грудью — и не смог. Попробовал шевельнуть пальцем — и не почувствовал своих рук. Попробовал хоть что-то сказать — но даже губы разлепить оказалось не под силу. И боялся моргнуть — от страха, что ресницы замерзнут, и ему уже не удастся открыть глаз.