Дженнет (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 20

Впереди наметился просвет. Деревья стали реже, за ветвями замелькали звезды. Собаки немного отстали — то ли фейри увели их другой дорогой, то ли им было труднее пробираться сквозь кусты. Как бы то ни было, у нее оказалось несколько минут передышки. Может быть, с вершины этого холма она увидит колокольню?

Но, прорвавшись сквозь кусты, Дженнет замерла на месте. Сердце ее подпрыгнуло и застряло где-то в горле, затрепыхавшись там, как раненая птица.

Над вершиной окруженного лесом холма раскинула крылья ночь. Редкие звезды казались дырочками в ее плаще. Десяток крылатых огоньков мелькал в воздухе, выписывая фигуры замысловатого танца. Шелестел листвой сонный лес. А на фоне темно-серого неба замер угольно-черный силуэт незнакомого всадника.

Остановившись, Дженнет застыла, разинув рот. Всадник казался сгустком ночи — темные доспехи, темная шерсть коня, темный плащ, опущенное забрало шлема. Он казался изваянием, и конь его время от времени прядал ушами и хлопал хвостом по бокам. Вот он стукнул копытом, и всадник ожил. Медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, он повернул голову и воззрился на Дженнет. Девушке показалось, что она различает блеск его глаз под опущенным забралом.

— Ты.

Глухой голос пробрал до костей.

Дженнет вздрогнула, шарахнулась назад, отступая за кусты, и почти кинулась назад, но ночной ветер донес до нее приближающийся собачий лай. Свора медленно, но верно настигала застывшую на склоне холма жертву.

— Ты!

Подняв руку, незнакомый рыцарь указывал на нее.

Девушка развернулась, бросаясь обратно, но тут же попятилась — за деревьями мелькали светлые поджарые тени. Собаки приближались. Она выскочила на открытое пространство, заметалась по холму, одинаково боясь и собак и неизвестного всадника.

— Иди ко мне!

Рыцарь с седла протягивал к ней руку.

Собачий лай звенел в ушах. Уже слышались крики охотников. Через несколько минут они будут здесь.

Не зная, что лучше, Дженнет все-таки бросилась к всаднику и вложила в его широкую длань свои пальцы. В следующий миг ее словно вознесло ввысь невидимой волной. Девушка невольно вскрикнула, хватаясь обеими руками за обнимавшего ее рыцаря. Мимо промелькнули ветки деревьев. Вершины их сомкнулись где-то внизу. Только краем глаза девушка успела заметить нескольких охотничьих псов, которые выскочили на вершину холма и заметались там, ища следы беглянки. Их жалобный вой, полный разочарования и негодования, раздался внизу, разлился по лесу, тревожа ночных тварей. Но Дженнет больше не думала ни о них, ни о братьях-королях, ни об Озерной Деве. Черный, как ночь, конь с развевающейся гривой взвивался все выше, колотя копытами по воздуху. Далеко внизу остался ночной лес, холм, равнина и стеклянный глаз Озера, над которым уже поднимался туман. Они уже летели в небе, как пущенная из лука стрела.

Смотреть вниз было страшно — на такую высоту она не поднималась ни разу в жизни. Если похитивший ее рыцарь хоть на миг разожмет руки, да хоть просто толкнет ее, Дженнет соскользнет вниз и будет падать долго, до самой смерти, а потом разобьется насмерть.

Внизу была ночная земля, погруженная во тьму, и лишь где-где мелькали белые и зеленые огни — по одиночке или небольшими группами. Наверху сверкали крупные звезды. А всадник на вороном коне со своей ношей летел посередине. И Дженнет все крепче и крепче прижималась к похитителю, смирившись со своей судьбой.

Роланду снился сон. Он шел ночью через поле, над которым поднимался утренний туман. Где-то запевали первые птицы. Пахло землей, травой, прелым сеном и еще чем-то знакомым. Хлебом! — вспомнил он. Свежим хлебом, который где-то близко пекут хозяйки. На этот запах он и шел, прекрасно помня, что заблудился в полях и перелесках и мечтает выйти на дорогу. Там, за туманом и лугом, были люди. Там пахло жильем и хлебом, и он шел на этот запах.

Из тумана навстречу ему двигалась какая-то фигура. Шагов он не слышал, но видел стройный силуэт. Девушка в простом платье, с распущенными волосами, которые почему-то развевались, хотя ветра не было. Роланд прибавил шагу — ему почему-то очень важно было встретиться с незнакомкой — но, чем ближе он подходит, тем отчетливее понимал, что не успевает.

«Погодите! — хотел крикнуть он. — Постойте! Я только хотел спросить…»

Но вместо человеческих слов изо рта вырвались звуки какого-то незнакомого языка. Мужчина остановился, невольно зажав рот рукой, и в этот момент девушка обернулась.

«Мой король… — прозвучал ее голос. — Проснитесь, мой король!»

«Я не сплю», — хотелось ответить ему, но прежде, чем он решился снова открыть рот, как где-то далеко-далеко за туманом истошно заорал петух.

И туман, густой, как сметана, поглотил все вокруг.

Роланд вздрогнул, просыпаясь, и очень удивился, когда сквозь сон услышал чей-то голос, зовущий его издалека:

— Мой король… Мой господин… Господин, умоляю вас! Проснитесь, мой король!

Мужчина приподнялся на локте, мотая головой. Это был голос незнакомки из сна, но он был уверен, что у этой девушки должен быть другой голос. Но где она сама? Он окинул взглядом комнату. Никого и ничего, кроме его постели в середине. Золотая клетка, в которой он обречен жить и делить власть с королевой фей, бледнокожей женщиной с лиловыми глазами.

Но голос доносился откуда-то снаружи. Разве такое возможно?

Выпрямившись, Роланд заметил, что узоры, покрывавшие стены от пола до сводчатого потолка, так что создавалось впечатление, что он накрыт огромной перевернутой чашей, в одном месте истончились. Лозы, как живые, расползались в разные стороны, а сама стена постепенно становилась прозрачной. Ожидая визита королевы — ежеутреннего визита — он вспомнил, что одет в одно исподнее и поспешил накинуть на торс край полога. Королева упрямо пыталась его соблазнить, демонстрируя такие наряды, от которых даже самые смелые модницы и самые отчаянные куртизанки и дамы из «веселого дома» пришли бы в ужас или упали в обморок. Открытые плечи, спина, весьма смелые разрезы, показывавшие ее ноги до самых бедер, даже полуобнаженная грудь. Будучи здоровым мужчиной с обычными потребностями, Роланд с каждым днем все труднее переживал воздержание. Она приручала его, как дикого зверя, и человек чувствовал, что поддается очарованию фейри. Неужели, она пришла опять?

Но с противоположной стороны сквозь стекло, в которое превратилась стена, виднелась невысокого роста девушка в темном платье, которое делало ее почти невидимой. Смуглая кожа, темные волосы — все для того, чтобы в полумраке как можно дольше оставаться незамеченной.

— Ваше величество, — гостья сложила руки, — вы спите?

— Нет, — Роланд выпрямился. — Что случилось?

Внезапно гостья упала на колени.

— Ваше величество, умоляю, выслушайте меня! — воскликнула она, бросаясь на стену. — Я в отчаянии!

Роланд осторожно выбрался из постели. Он узнал голос девушки и понял, что это не очередная влюбленная фрейлина явилась, чтобы признаться ему в нежных чувствах. Чувствах, которые, в конечном счете, сводились к желанию провести с ним ночь раньше остальных.

— Что случилось, Грайна? — он подошел ближе.

Девушка-арлен, сестра Конно, залилась слезами, прижимаясь к прозрачной стене и что-то бессвязно лепеча. Роланд уже достаточно хорошо знал язык фей, но Грайна так запиналась, так волновалась, что, наверное, ее и родная мать не поняла бы с первого раза. Было ясно только одно — у нее случилось какое-то горе.

— Я ничего не понимаю. Что-то с королевой Мэбилон?

— Нет-нет, — она испуганно затрясла головой. — Она жива. Это… это он…

Рыдания опять заглушили ее слова.

— Успокойся и постарайся говорить медленнее, — приказал Роланд. — Что случилось? Где королева?

— Она, — Грайна пугливо обернулась, — скоро проснется. К этому моменту я должна быть в ее покоях…

— Тогда у нас тем более мало времени, — Роланд даже невольно порадовался тому, что происходит. Обычно все подчинялось велениям королевы, и то, что расписание нарушилось, не могло не радовать. Хоть какое-то разнообразие!