Танцы минус (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 16
Я и мотоциклами-то занялась просто потому, что именно ребята, которые исполняли в нашем цирке трюки на моциках, почему-то уделяли мне больше всего внимания. Сначала использовали «бесплатный детский труд» — поручали мне всякую работу по обслуживанию мотоциклов, которая не требовала знаний и физической силы, но занимала массу времени и была нудной и грязной. Потом стали поручать и более ответственные дела. Так что я к 13 годам мотоцикл знала лучше, чем таблицу умножения. И ездить на нем могла как угодно — хоть стоя, хоть без рук, хоть с ногами на руле, хоть сидя задом наперед.
При этом парни не в то время, ни позже, ни намеком, ни взглядом, ни пол-словом не попытались направить меня в сторону своих постелей. Видимо для них это стало молчаливым, но очень строгим, неукоснительно соблюдаемым запретом. А ведь так-то они себе ни в чем не отказывали. Трахали, как говорится, «все, что шевелится». Спали вместе или по очереди с циркачками, зрительницами, продавщицами на рынке, горничными в гостиницах, милиционершами, санитарными врачихами и пожарницами, которые регулярно заходили к нам с разного рода проверками. Как-то даже оприходовали на троих даму-мэра в одном из городков…
А потом я попалась на глаза моему будущему тренеру. И все. Это решило мою дальнейшую судьбу. Он практически насильно забрал меня из цирка и пристроил в какой-то интернат. Пару раз я сбегала, но кроме цирка бежать мне было особо некуда, и рано или поздно Иван Сергеевич приезжал, забирал меня и пристраивал в новый детский дом, откуда я продолжала регулярно ездить к нему на тренировки. Он носился со мной, словно был моим вторым отцом. Только непьющим, а потому куда более надежным. Конечно, я никогда не любила его так, как своего родного папу, но до сих пор отношусь к нему с огромным уважением и искренней привязанностью.
В конце концов именно благодаря ему я и стала тем, кем стала — нормальной молодой женщиной, с нормальными навыками для нормальной жизни. В интернате меня научили готовить, шить, приохотили читать, дали хоть какое-то базовое образование. А еще Иван Сергеевич все-таки вытащил меня в мастера спорта и на первые строчки рейтингов в женском мотокроссе. Боялся, правда, за меня всегда. Говорил:
— Дурная ты, Машка, безбашенная. На этом и побеждаешь: там, где остальные разумно трусят, ты летишь без тормозов. Но везение твое рано или поздно кончится. Так что об одном прошу, обуздывай себя. Контроль и еще раз контроль! С холодной головой гонять должна, рассудочно.
Отсюда и ушу с йогой. Хотел, чтобы я научилась сама себя контролировать. Я и научилась. Ну почти…
А потом я все-таки совершила глупость. Приехала как-то в родной цирк, который в очередной раз оказался неподалеку от меня. Там выяснилось, что один из неразлучной троицы трюкачей-мотоциклетчиков за день до этого повредил ногу. Зачем-то вызвалась подменить его на вечернем шоу — номер-то знала, как свои пять пальцев. И…
Короче говоря, что-то пошло не так. Даже не поняла что. Кружение, удар, боль, чернота… И трещина в позвонке. Действительно, дурная я, правду Иван Сергеевич говорил…
Как уж они с отцом на пару надо мной убивались — страшно вспомнить. Да и было от чего. И я — инвалид на всю жизнь, и ребятам-мотоциклетчикам — амба. От судебной ответственности их удалось отбить, но хозяин цирка после этого трюки на мотоциклах в своих шапито запретил навсегда. В результате парни элементарно лишились работы… Уже давно потеряла их из виду. Жаль. Иногда так хочется узнать, где они, что с ними стало?..
Папа мой, кажется, как раз после того случая со мной, пить-то и бросил. Запил, когда погибла мама, и перестал, когда на тот свет едва не отправилась я… По крайней мере, говорит, что перестал. Но вид мне его все равно очень не нравится.
— Как себя чувствуешь?
— Да все хорошо. А ты как? Как твой Егор-прибор?
— Повторяешься. Егор-прибор уже было.
— Ну и фиг с ним. Зато точно в дырочку прозвание это. Так как он? Что поделывает?
— Не знаю я, пап. Он где-то там, я тут…
— И не созванивались и не виделись?
— Угу. Все жду когда повесткой вызовут на развод. Или как там это делается?
— А сама что же? Не подала?
— Нет, пап. Не моя идея, не мне и реализовывать.
— Все надеешься?
Отвожу смущенно глаза. Прав! Как всегда прав. Не могу решиться и окончательно разрубить завязавшийся узел. Все думаю: а может еще что-то можно изменить, как-то все исправить, наладить заново?.. Ксюха регулярно доводит до моего сведения все о жизни и деятельности Егора Стрельникова. Так что знаю — ему тоже не больно-то здорово. Хотя в отличие от меня муж мой не стесняется лечить свое душевное состояние главным народным методом, который называется «клин клином». То с одной девицей появится, то с другой…
Может и мне все-таки Жаблонского по назначению использовать? Тем более, что с папой моим они сошлись просто не разлей вода. В первую очередь на почве частушек. Даже здороваются, обмениваясь стишатами в хорошо знакомом мне стиле: я начну, а ты закончи, если сможешь. Папа:
Иван подхватывает, неизменно выдерживая папину «проверку»:
И только после следует традиционное рукопожатие.
Валдай удостоили своим вниманием Олег Иконников и Оксана Нефедова. «Звездища наша» сопроводила свой приезд массой сопутствующих условий:
Пункт первый: отдельное авто непременно иностранного производства («И чтобы не кондиционер, а климат-контроль, а то мне надует!»).
Пункт второй: личная гримерка. А кроме того выделенный только для него костюмер, парикмахер, визажист и прочая, прочая, прочая.
Пункт третий: лучший в гостинице номер («Что такое? Я же в контракте специальной оговорил — люкс, а у режиссера такой же! Безобразие. Вот развернусь и уеду к чертям собачьим… Что? Договор? Да плевал я на этот ваш договор! Заплачу неустойку, но добьюсь того, чтобы в следующий раз ко мне относились так, как я того заслуживаю…». Все стиснув зубы молчат, чтобы не озвучить вслух то, что по мнению группы на самом деле заслуживает наша звездища… Зато как только тот скрывается в своем супер-номере с ежевечерней бутылкой «Джеймесона» под мышкой, воздух просто содрогается от народной злости, которая наконец-то имеет возможность выплеснуться наружу.
Больше всех достается Евгенчику. Сначала Иконников пытался высказывать свои претензии напрямую Яблонскому, но тот поразительно ловко спихнул все на бедного директора съемочной группы. Как-то застала его пригорюнившимся над горкой чеков.
— Ну вот какой, блин, бухгалтер у меня их, блин, примет?! К какой отчетности я, блин, все это говно приложу?!! И так, блин, кручусь целыми днями как шкурка на пиписке, блин, так еще и это на мою голову!
Глянула на предмет его страданий — «Джеймесон», «Джеймесон», «Джеймесон»… Да уж. Трудно будет объяснить бухгалтеру необходимость такого количества виски на съемочной площадке.
— Жень, а почему он за свою выпивку сам-то не платит?
— Гондон жадный потому что.
— Ну так не давай ему денег на это.
— Не могу. Мне велено оплачивать.
— Зачем?
— Затем, блин, что иначе этот пидор не способен ни на что. Вот сама подумай: продюсер же оплачивает бензин, которым заправляют машины, на которых мы ездим и технику перевозим? Оплачивает. Вот и тут та же фигня. Эта суку если не заправишь по самые борта, то работать она просто не будет. Вискарь для него как топливо. Ну и не только вискарь, конечно…
Евгенчик тоскливо поводит глазами и опять пригорюнивается над чеками.
Оксана Нефедова — звезда начинающая. Прибыла поначалу без особых понтов. Но вскоре и она начала разводить свои чудесасы. Брать пример-то есть с кого. К несчастью по молодости и глупости девица распространяет свою внезапно повысившуюся требовательность не только на то, каких размеров у нее по статусу должен быть номер, но и на меня. Мои советы и рекомендации, рассказы из собственного опыта, на которые можно было бы опереться при создании образа, ей почему-то кажутся глупыми и неправильными. Она-то сама все лучше знает… Правду сказал великий поляк Станислав Лец: «Лавры иногда пускают корни в голову».