К ясному небу (ЛП) - Росси Вероника. Страница 28

Сорен сидел на нижней койке напротив нее, оперев колени и разминая руки. Рокот прислонился к раме кровати, его скрещенные ноги беспокойно дергались. Увидев ее, они оба замерли.

Она понимала, что должно быть выглядит ужасно. Ей казалось, что ее кожа покрыта липкой соленой пленкой. Глаза у нее почти заплыли, голова раскалывалась от боли, а раненая рука, рудиментарный придаток, была плотно прижата к боку.

Глупо сейчас было думать об этом, учитывая все происходящее, но она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя такой жалкой.

Рокот поднялся и сел рядом с ней. Он убрал ее влажные волосы со лба и посмотрел на нее сверху вниз с такой тревогой в карих глазах, что ей пришлось подавить новую волну слез.

— Надеюсь, ты все еще сердишься на меня, — сказал он. — Я это заслужил.

Она улыбнулась.

— Прости, что разочаровываю тебя.

— Черт, — сказал он.

Ария посмотрела на Сорена, желая снова сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда.

— Ты говорил с отцом, когда они забрали тебя раньше?

Он кивнул.

— Да. Он сказал, что у него связаны руки. На самом деле он не использовал эти слова, все звучало так: «у нас с Соболем контракт» и «Соболь не из тех, кто недооценивает других».

Она встретилась взглядом с Рокотом и поняла, что они думают об одном и том же: Гесс боится Соболя. Это ее не удивило. Существовал ли кто-то, кто не боялся Соболя?

— Мой отец сказал, что заберет нас с тобой, — сказал Сорен. — Он отвезет нас к Ясному Небу. Но больше никого. Аэроходы снаружи — это все, что у них есть, и они ожидают, что пересечение границы будет чистым эфирным адом. Он сказал, что не может взять никого, кто усложнил бы ситуацию.

Его взгляд метнулся к Рокоту, но в нем не было враждебности. Во всяком случае, в нем было извинение.

— Ты должен отправиться с ним, Сорен, — сказала Ария. — Ты сделал все, что мог. Ты должен спасти себя.

Он покачал головой.

— Я довожу дело до конца, а не бросаю посередине. — Он провел рукой по волосам и приподнял плечи. — И вообще, я не собираюсь оставлять вас двоих здесь одних.

Вас двоих.

Это был едва заметный кивок Рокоту, который все еще стоял рядом с ней, впитывая его. Затем он повернул голову к Сорену, как будто они пришли к молчаливому пониманию.

Прогресс, подумала она, чувствуя небольшой прилив оптимизма.

По крайней мере, здесь, между этими двумя, стены рушились.

***

Через некоторое время дверь открылась.

Лоран стоял на пороге, пристально глядя на нее.

— Пойдём со мной. Быстро.

Ария не колебалась, она соскользнула с койки и последовала за ним в коридор.

Она заметила, что он был один. Ранее он привел двух других мужчин, чтобы сопровождать ее на встречу, но тогда она была с Рокотом.

Затем она заметила тихую пустоту коридоров. Она нервно навострила уши. Звуки, доносившиеся из коридоров, были странными: мягкий скрежет металла, слабый скрежет, от которого волосы на затылке встали дыбом. Она знала этот звук.

— Снаружи буря, — тихо подтвердил Лоран. Он шел позади нее, где мог предугадать любое ее движение. Не глядя, она поняла, что его рука лежит на пистолете, висящем на поясе. — Эфир уже близко. Только миля или чуть дальше. Флот аэроходов нужно было переместить в безопасное место, так что мы на половине мощности.

Он был Слышащим, поняла она. Он заметил ее сосредоточенный слух. Распознал его.

— А как насчет «Комодо»? — спросила она. — Мы передвинемся?

— «Комодо» недостаточно быстр, чтобы обогнать бурю. Гесс говорит, что нам лучше оставаться на месте.

Она замедлила шаг, поравнявшись с ним, удивленная тем, что он так много ей рассказывает. Лоран нахмурился, но она помнила его добродушную улыбку, когда он спарринговался с Лив.

— Я видела тебя в Крае, — сказала она. — Ты нравился Лив.

Его взгляд смягчился.

— Мне повезло, что я знал ее.

Ответ был серьезным и звучал с нежностью. Она изучала его, ее любопытство росло. Волосы у него были черные и достаточно длинные, чтобы касаться воротника мундира. Длинный острый нос и высокие брови придавали ему естественный вид превосходства. Он выглядел старше Соболя лет на десять.

Он сжал губы в мрачную линию, когда поймал ее пристальный взгляд.

— Так ты наткнешься на стену. Поверни направо впереди.

— Куда ты меня ведешь?

— Кое-куда. Надеюсь, мы доберемся в этой жизни, но с темпом, который ты задала, это не точно.

Они подошли к двери, по бокам которой стояли солдаты Рогов.

— Десять минут, — сказал Лоран. — В эту комнату никто не заходит.

Один из мужчин у двери кивнул.

— Да, сэр.

Лоран перевел взгляд на Арию, его брови сошлись на переносице. Она увидела страх и ожидание на его лице, и ужасные мысли пронеслись в ее голове.

До этого момента она не боялась его. Теперь она поняла, какой наивной была. Лоран проявил к ней необычный интерес, когда увидел ее в первый раз. Она чувствовала его присутствие, потому что чувствовала его интерес к ней. Она перевела взгляд с двери на него, страх превратил ее в камень и лишил дара речи.

Лоран выругался, увидев ее реакцию.

— Небеса! Нет. — Он схватил ее за руку, понизив голос. — Держи рот на замке и никому ни слова об этом не говори. Ни слова, Ария. Поняла?

Затем он втолкнул ее в комнату.

Где она нашла Перри.

Он лежал на узкой койке на боку, то ли спал, то ли был без сознания. Голый, если не считать простыни, натянутой до пояса. Белые полотенца были сложены на полу возле кровати. Даже в тусклом свете она могла сказать, что они были испачканы кровью.

Ее ноги дрожали, когда она подошла ближе, охваченная онемением, когда увидела его состояние.

Его руки всегда были мускулистыми. Теперь они раздулись. Опухшие от фиолетовых и красных пятен, покрывавших его кожу. Синяки расползлись по его груди и животу. Почти через каждый дюйм его тела.

За всю свою жизнь ее сердце никогда так не болело.

Никогда.

Рядом с ней тихо заговорил Лоран.

— Я думал предупредить тебя. Я не мог решить, помогло бы это или сделало бы все еще сложнее. Ожидается, что он полностью восстановится. Так сказали врачи.

Она повернулась к нему, ярость вспыхнула в каждой клеточке ее тела.

— Это ты сделал?

— Нет, — сказал он, отшатнувшись. — Я этого не делал, — он двинулся к двери. — У тебя есть десять минут. Ни секундой дольше.

Когда он ушел, Ария опустилась на колени у кровати. Она перевела взгляд на руки Перри, и ей пришлось проглотить подступившую к горлу желчь.

Она всегда любила его руки. Форма каждого сустава была твердой и сильной, словно железо удерживало их вместе, а не кость. Теперь она не видела ничего, кроме распухшей плоти. Его кожа была неестественно гладкой, контуры суставов исчезли, как и линии, которые делали его узнаваемым.

Странно, но его лицо осталось нетронутым. Его губы потрескались, а щетина на подбородке казалась темнее на фоне бледной кожи, коричневой вместо светлой.

Его нос был совершенно, нормально, красиво изогнут.

Она наклонилась ближе, боясь прикоснуться к нему, но нуждаясь в близости.

— Перри… — прошептала она.

Он открыл глаза, медленно моргнул, глядя на нее.

— Это ты?

Она сглотнула.

— Да… это я.

Он посмотрел на дверь и обратно, затем начал подниматься.

— Как ты… — он замер и издал горловой звук, словно сдерживая кашель.

— Лежи спокойно. — Она осторожно легла рядом с ним. На маленькой койке было достаточно места для них обоих. Она испытывала боль от желания обнять его, но она не могла прижаться так, как ей хотелось.

Она смотрела ему в глаза, видя глубокие тени, которых никогда не было раньше. Его глаза закрылись, как будто он пытался скрыть их, почти закрываясь. Его ресницы были темными у корней и почти белыми на кончиках.

Видя только его лицо, она почти могла представить, что он не ранен. Что они не были заключены здесь в тюрьму. Ей вспомнилось, как они путешествовали в Блаженство в поисках ее мамы.