Красные камзолы (СИ) - Ланков Иван. Страница 14

Твою мать… Поиграли в квадрат, блин. Встаю, отряхиваюсь, нахлобучиваю слетевшую с головы треуголку. Меняю состав и вижу в лицах то же самое — те, кто в центре и те, кто в квадрате смотрят друг на друга с яростью, чуть ли не копытом землю роют, готовятся к последней свхатке.

— Парни, что с вами такое? Вы в игры никогда не играли, что ли?

Не играли. И батюшка деревенский им говорил — не играйте в игры, игры — от сатаны. Азарт есть грех, ага. В кости да в карты проигрывают целые судьбы. Игры — зло. Есть работа, которую надо сделать, а не сделал — будут жестоко пороть. Потому как если не наказать нерадивого отрока — то весной голод…

Ладно, давай попробуем по другому. Нас шестеро. Ставлю пять фишек на площадке, по команде выбегаем из линии, занимаем свободную. Кто остался последним — тот проиграл, в знак поражения кукарекает. Итог немного предсказуем — снова слэм, прям как на рок-концерте. Последний, которому не досталось фишки — летит плечом сбивать с ног того, что уже занял место.

Разнимаю, получив в свалке от кого-то мощную затрещину. Успокаиваю. Нет, они не понимают что не так. Для них вполне нормально — выполнить задачу любой ценой. Хотя… я вдруг задумался. За те полчаса, что мы тут долкаемся да сбиваем друг друга с ног — никто из них не ударил другого кулаком. Идет либо толчок плечом в плечо, либо оплеуха раскрытой ладонью. Так, как тогда Ефим бил — кулаком, накоротке — никто не делает. То есть… они все-таки играют? Просто у них такие правила? Ну-ка, проверим предположение…

— Так, парни! Кажется, для этой игры еще рановато. Может, давайте попробуем сыграть в "царя горы"?

Да! Такую игру они знают! И неплохо знают, однако. У них, оказывается, эта игра не простая кутерьма, как у нас, а целые тактические игрища. Со схемами и своим игровым жаргоном.

Горой у нас послужил небольшой стожок соломы. И вот тут-то я увидел у них нормальное командное взаимодействие. Оказывается, если на "царя горы" лезть одному — то он легко отобьет твою атаку, лишь на полшага уклонившись да поддав ногой в нужный момент. И полетишь ты кубарем мордой в грязь, весь облепленный соломой. Чтобы сбить "царя" — нужна одновременная атака сразу троих, с трех сторон. И тогда тройка вместе с "царем" укатывается вниз, а четвертый свободно занимает "гору". Мы в свое время в эту игру играли более бестолково. Так что мне даже пришлось поучиться. В основном — тому, как именно команда выбирает, кто будет тем четвертым, что без боя заберется на гору. Тут оно идет не совсем по очереди. Ерема пытался мне объяснить достаточно сложную систему, как подсчитываются заслуги в предыдущих атаках, да еще скорость… но и он оратор так себе, да и я не сильно понял. Ладно, разберемся как-нибудь потом.

Но главное было сделано — мы смогли хотя бы начать разговор о том, в каком порядке перестраиваться своей шестеркой на экзерциях. Появились какие-никакие аналогии, мысли, идеи… Ну и фингал под глазом. Нет, это не от оплеухи. Это я когда со стожка сена кубарем летел — нашел скулой солидный кирпич под слоем мусора. Ну, бывает, что уж тут. Сашка вон, за бок держится. Как бы трещины в ребрах не было. Все-таки молодняк здесь хилого телосложения.

А на ужин нам Ефим собственноручно сварил похлебку с мясом и капустой. И называлась эта похлебка — шти! Да, да! Не щи, как в моем времени, а именно — шти! Я уже говорил, что местные просто обожают букву "Т"? Вот у нас умные люди всякие домыслы строили на тему, что означает герб России. Двуглавый орел, одна голова на восток, другая на запад, это символизирует, это означает, подтекст, смысл, геральдика… Может, там, в будущем, оно и так. А тут все проще. Тут, я так думаю, наш герб — это просто буква "Т" с крылышками. Обязательно с крылышками, потому как надо успеть запрыгнуть буквально в каждое слово, что произносят от Камчатки до Петербурга. Шти! Это ж надо же! Но ничего так, вкусно. И очень даже сытно, с голодухи-то да после целого дня физических упражнений… Сметаны в этих штях много. Сначала, говядина тушится в сметанном соусе, а потом, когда уже варится бульон с капустой — все это опять заправляют сметаной. Ну и едят вприкуску с сухариками, которые тоже макают в сметану. Конечно, можно и корочками, но с сухариками гораздо вкуснее. Свежего хлеба на ужин нет, потому как пекут его только к утру. Зато к ужину капрал расщедрился на штоф местной слабой водки. На шестерых здоровых парней вышло немного, чисто для аппетита, по чарке. И, как выяснилось, это очень хороший апперетив к щам. Штям. Блин, запутался уже… пусть будет по-местному, к штям. Надо уже привыкать к здешнему диалекту.

Ах, да, я тут так говорю — к ужину, подали… Тут такое дело… Здесь нет столовой. И централизованного снабжения тоже нет. Как выяснилось, солдатам просто платят жалованье, и с этого жалованья они сами покупают себе еду и готовят ее. Как, где, в каких условиях — начальство это не волнует. Не маленькие, мол, разберетесь. Денег я местных не видел, все, что положено — в том числе и премия за принятие присяги — находится у нашего капрала, старшего артели, Ефима. Он же по утрам бегает за покупками и закупается на завтрак, обед и ужин для всего капральства. Кашеварят вместе с одним из старых солдат, в одном большом казане, по очереди, сначала на их капральство, потом на наше. Давешний кожевенник из Кексгольма с еще несколькими молодыми соорудили в одном углу нашего сарая длинные столы и придумали скамейки из бревен. Вот, в общем-то, и вся столовая. Отдельные миски на каждого — это, походу, ноу-хау нашей партии рекрутов. Уж больно понравилось нам на той почтовой станции, где каждому своя тарелка была положена, потому при случае Ефим тут же обзавелся деревянными мисками на все капральство. Как и остальные команды, с кем мы вместе шли в Лугу. Остальные, насколько я понял, пользовались столовой-лайт — один котел, две-три ложки, ходящие по кругу, кто успел — тот поел. На обитателей других казарм мы косились с неодобрением. Впрочем, я думаю, это наставники сделали специально, для поддержания духа конкуренции. Вряд ли это особенности местного деревенского воспитания — когда наши всегда молодцы, а соседи уже не наши, а, значит, и шляпы оне носят неправильно, и куры у них несутся неверно, и козы у них тоже дуры. Просто во время ужина основная тема для разговора была — позубоскалить над соседями. Какие они тупые и как у них все не так.

Последнюю пару ложек щтей мы с ребятами, по традиции растягивали как можно дольше. Шкрябали по пустой миске хлебушком да неспешно обсуждали игру и завтрашнюю шагистику. Подсел Ефим:

— Ну что, братцы, рассказывайте, чего задумали, да чего придумали. Вижу же, не просто так вы решили детские забавы вспомнить да все в соломе извозились.

Парни переглянулись и все вместе опустили глаза, будто устыдившись. Да, похоже, и правда, тут взрослым в игры играть не принято. Ну ладно, возьму слово, раз мне уступают.

— Господин капрал, мы тут днем в экзерциях тупили нещадно. В ногах путались, все такое… Вот я и подумал — как бы нам слаженность побыстрее освоить. Там, где я рос — игры очень помогали. Ну и это…

Ефим кивнул одобрительно.

— Это хорошо, крестник, что думаешь, как бы учебу справнее освоить. Семен Петрович, тебя, кстати, очень хвалил. Говорит, схватываешь все налету.

Я смущенно улыбнулся, а Ефим продолжил:

— Тут такое дело… Слушайте, мужики, что я за сегодня узнать смог. Армию спешно готовят к войне. Не позже мая мы должны выступить в Ригу, в полк. К этому времени вы должны научиться как можно большему. Там, в полку, с вами сюсюкаться не будут. Обычно рекрута старые солдаты гоняют где-то год-два прежде чем в строй поставят. А до того они все больше в обозе да на хозработах, как нестроевые да молодые. Сейчас будет не так. У нас в полку, как вы знаете, стариков очень много. Заслуженные люди, ветераны свейской войны, что, считай, два десятка лет назад была. Да вот беда, возраст у них уже — сами видите. Вот они в нашем полку на обозе сидеть и будут. А вас — в линию, как обученных. Кроме того. Сейчас к войне в Петтербурхе спешно офицеров из немцев на службу берут. Полковник наш чужакам противится, но в обществе думают, что недолго ему осталось у нас в полковниках ходить. Умные люди поговаривают, что он хочет во Владимирский полк перевестись, который в Кексгольме остался. Дела у него там, в Кексгольме. Земля, мануфактуры… некогда ему по войнам шляться. Да-с… Значит, офицеров нам все-таки навяжут. Немцев всяких или вовсе свеев. А у них, в европах, так учеба поставлена: десять запори, а одного выучи. Потому в полку ежели ротным нам иностранец достанется — пощады не жди. Это понятно?