Небо на память (СИ) - Снегирева Ирина \"Ири.С\". Страница 95

— Не знаю. Она не у меня по покрывалу ползала. — Я передёрнула плечами. Хотя, откровенно говоря, сейчас я думала несколько иначе, чем изначально. Только противные подозрительные кошки всё ещё скреблись в душе. — Валерия Стенфорд, это твоя любовница? Решила показать мне, какой ты на самом деле?

— Нет! — Синие глаза сузились. Холгер явно обдумывал, что мне ответить.

Я скривила ухмылку. Вот она, кошачья сущность и верность. А больно-то как, просто слов не подобрать! Всю душу он мне вывернул!

— Валерия, она… твоя мать.

Эти слова были сродни удару током или молотком по моим пальцам. Я уставилась на шеатара, не в силах осознать услышанное.

— Мама? Её фамилия Стенфорд?

— Да. Кстати, помнишь те фотографии, на которых не видна твоя беременность? Как оказалось, среди оборотней тоже встречаются идиоты или даже предатели. Так вот. Твоя мать сейчас живёт с одним ирбисом. Его сын отличный айтишник, служащий у нас. Именно через него фотографии с Земли попадали ко мне на стол. А те, на которых была видна беременность, — рука мужа коснулась моего живота, — просто стирались. Этот…недоумок, в нарушение всех инструкций порой работал дома. Таким образом, Валерия увидела твои фото.

— Он изымал другие, — вслух произнесла я, — но зачем? И это тоже? — Глазами указала на постель.

— На допросе этот самый спец признался, что твоя мать не питает к тебе нежных чувств. А вот к его отцу — да. Ты ей помешала.

— Я? — Очередное потрясение было весьма болезненным, — но чем?

— Видишь ли, родная, — Холгер ослабил хватку, поняв, что теперь я никуда от него не сбегу. Он уселся в кресло, а затем притянул меня к себе на колени, обнял и очень нежно прикоснулся губами к виску. И только теперь я поняла, что меня накрыло волной холода. Поэтому прижалась к мужу, ища у него спасения от такого невероятного по своей жестокости известия. Я помешала своей матери? Когда? — Твоя мать никому не говорила, что оставила на Земле маленького ребёнка. Но сведения всё равно просочились. Кто-то проболтался. Хотя думаю, причина в ней самой. И тогда на женщину обрушилось презрение. Адекватная оборотница никогда не оставит своего котёнка. Думаю, с нормальными людьми то же самое. Из-за отношения к ней, Валерия поменяла несколько мужчин, прежде чем остановилась на том, с кем сейчас живёт. Не знаю, чем она зацепила этого бывшего военного, но он к ней привязался. Однако отношение окружающих так и не изменилось. Твоя мать не бедствует, но, как понимаешь, это не прибавляет уважения.

— Хол, ты хочешь сказать, — я никак не могла осознать услышанное, — она меня ненавидит? И поэтому так поступает?

— Мне плевать, что чувствует глупая тварь, умеющая только расставлять ноги, — резко оборвал меня Холгер. Похоже, ему эта тема тоже была не по душе. — Главное, тебя больше жизни люблю я! Слышишь?

— Да, — я вздрогнула, уставившись в глаза мужа. Облизнула губы. — Повтори, пожалуйста!

— Люблю тебя! — произнёс мой шеатар, зарываясь свободной рукой мне в волосы. — И запомни, другим в моей постели не место.

— И я тебя люблю. Ты только мой!

Любовь горячей лавой расплывалась в наших сердцах. Именно она подсказала оборотню подхватить меня на руки и уложить на постель, предварительно стащив с него покрывало, по которому проползла горничная. А потом Хол принялся выцеловывать на моём теле каждый сантиметр, произносить слова, от которых кипела кровь, и хотелось ещё большей близости. Мы словно два сумасшедших, дорвавшихся друг до друга, срывали одежду, катались по белоснежным простыням. Я знаю, что такое невозможность насытиться конкретным мужчиной. Другие мне просто неинтересны! Холгер — это часть моего сердца, которая просто не может считать себя целой без меня.

После нашей бурной встречи, когда сердце немного сбавило бешеный ритм, а я лежала рядом с любимым, Хол произнёс:

— Знаешь, я принял решение выкинуть её с территории снежных барсов или вообще с Шеата. Выбирай.

Я поёжилась от услышанного.

— Может, просто запретишь ей приближаться к нашей семье или появляться в столице?

— Боюсь, таким образом эта тва… найдёт себе ещё одного единомышленника. По моим наблюдениям, у неё хорошо получается манипулировать кем-нибудь.

— Знаешь, — приподнялась на локте и взглянула в любимые глаза, которые тут же одарили меня красками неба, — наверное, я не очень хорошая дочь. И мне не особо стыдно… но реши это сам. Без меня. Тебе виднее, что может выкинуть Валерия в следующий раз. Но я не хочу, чтобы она лезла в нашу жизнь. И тем более к детям.

После откровений шеатара назвать женщину мамой как-то язык не повернулся. Да, от этого мне не легче. И горечь в груди никуда не делась. Но я переживу это, перешагну через себя. Главное, чтобы мои любимые не страдали. А видеть ещё одну горничную «во всеоружии» я не желаю.

— Иди сюда, — произнёс оборотень, чуть не урча от удовольствия укладывая меня к себе на грудь. И эта его поддержка мне показалась бальзамом на раненое самолюбие и растревоженное сердце. — И вообще, Юль, я не хочу следовать традициям шеатаров. С сегодняшнего дня спим вместе! Если, конечно, не возражаешь. Потому как честь невесты и всё такое…

Я рассмеялась. У нас двое детей, а до официального мероприятия спать должны отдельно? Бред! К тому же, насколько я сумела понять, оборотни не страдают излишней скромностью, что мужчины, что женщины.

— Заботишься о моей репутации?

— Твоя репутация, это исключительно моё дело, — с пафосом протянул снежный барс. — Ты что-то имеешь против?

— Я? Нет.

— То-то, женщина! Молчи и слушай меня! Сейчас я хочу, чтобы ты… — Холгер озвучил мне такое… В общем, алая роза сумела бы покраснеть раз пять, будь она в этой спальне. А я что, я нормально. Лишь ахнула от буйной эротической фантазии собственного мужа. Но отказываться от воплощения не намерена. Вот ещё! И как полагается, эти планы в долгий ящик откладывать мы не стали. Нет смысла. А в следующий раз придумаем что-то ещё.

Конечно же, на другое утро родители Холгера и мои родные знали об этом случае и виновнике «торжества». Папа был в ярости, Вестер тоже. На этой почве они даже как-то немного сошлись. И мужчины едва ли не хором заявили, что ей нет места на этой планете. Я выразилась культурно, на самом деле… витиеватость фраз могла бы украсить любой словарь по нецензурной брани. А что касается свекрови, так она вообще заявила, что Валерия недостойна иметь такую дочь, а уж тем более внуков. И Венера согласно поддакнула ей… Спелись!

Но это уже в прошлом.

Сейчас наш свадебный кортеж мчался по Лендговеру, чтобы все подданные смогли убедиться в свершившемся факте — наследник Холгер Богарт теперь уж точно женат. А ещё он здоров и весьма счастлив, как и полагается молодожёну. Газеты уже давно раструбили, что избранная самого влиятельного оборотня является дочерью одного из славных космических генералов, чьи подвиги и победы вошли в учебники многих планет. То есть, соответствующий антураж был создан. Осталось только поделиться с подданными радостным событием, чем мы с Холом и занимались.

Цветы летели под колёса машин, пестрели плакаты с поздравлением от местного населения, улыбки, радостные выкрики… всё было замечательно. До тех пор, пока на одной из извилистых улиц я не увидела женщину в чёрном. Машины чуть притормозили, чтобы достойно войти в поворот и не покалечить народ. И именно тогда эта дама попалась мне на глаза. В руках она держала кровавого цвета розы, разительно отличающиеся от её наряда и вместе с тем дополняющим его, как никакой другой цвет. Её глаз я не запомнила, помешали надувные шары, но сама её фигура, внешний вид были подозрительными.

— Кто эта женщина? — поинтересовалась я в тот момент, когда мы проезжали мимо.

— Где? — отозвался Хол, который в этот момент смотрел в противоположную сторону. Но проследив за моим взглядом, резко повернул голову…

— Это ведь она, да?

Я напряжённо замерла, глядя в глаза шеатара. Хотя к этому моменту заинтересовавшая меня женщина осталась далеко позади.