Вы красивая женщина (СИ) - Бондаренко Ольга. Страница 41

-- А это мысль. Я испеку твой любимый торт из черемухи. Большой-пребольшой. Всем хватит. Высадишь меня возле магазина. Я видела там молотую черемуху.

Владимир довез жену до магазина, что был возле их дома, и поспешил к себе на работу. Таня пекла торт. Подумала и сделала два. Один отнесет Сереже с Гелей. Ближе к вечеру позвонила Геля и попросила зайти. Таня взяла торт и пошла. Там сидела уставшая Дина.

-- Таня, ты меня прости, - тихо начала подруга. - Но Мариночку заберем мы.

-- Конечно, - согласилась Таня. - Я просто не знала, что вы родственники. Я думала: никого нет у девочки.

-- Да никто мы Мариночке, - ответила Дина. - Никакие не родственники. Просто услышала от тебя про девочку, завидно мне стало, и даже обиделась: ты и рожать собираешься, и девочку себе возьмешь. А потом, когда ты с Яной стала спорить, я потихоньку прошла в детское отделение, увидела там Мариночку. Сидит девочка у окошка, плачет потихоньку. Сжалось все внутри. Ты там ругаешься с врачом, а мне одного хочется: взять, прижать к себе и защитить девочку. Я с ней села, поговорила, она, когда про котика мне рассказала, мне вообще плохо стало. Слезы на глаза наворачиваются. Не знаю, как у меня вылетело, сказала девочке, что я её тетя, сестра мамы, что заберу её к себе. Она сразу поверила. А Яна не поверила. Но не прогнала меня. Посоветовала сходить к бабушке, поговорить с ней. Но в тот день меня не пустили. А на второй день мы с Арнольдом вдвоем пошли. Девочка обрадовалась, обнимает нас, целует. Арнольдушка мой весь растаял, сияет, как начищенный пятак. Сразу полюбил девочку. Мы все эти дни ходили к Мариночке. К бабушке нас не пускали. А сегодня пришли, узнали, что бабушке стало получше, можно поговорить. Арнольд с девочкой остался, а я к бабушке пошла. У этой старой женщины мудрые глаза. Удивительная женщина, бабушка Мариночки. Сразу поняла, зачем я пришла. Я ей говорю, что хочу взять её девочку, что у меня нет детей. Она сначала молчала. Все думала о чем-то. А тут твой Володя заглядывает. Они, оказывается, знакомы, знают друг друга. Бабушка попросила выйти меня, о чем-то с твоим Володей поговорила, потом позвала меня и говорит: "Не обижайся. Я никого здесь не знаю. Только этого доктора. Спросила я его про вас. Словом, хорошие вы люди, сказал он. Ему нельзя врать. Он за мать Мариночки себя виноватым чувствует, что не смог вылечить. Но об этом пусть Господь Бог судит. А вот вам спасибо за внучку. Я же умру сегодня. Ирина, невестка моя покойная, мне всего неделю сроку дала, чтобы Мариночку я пристроила. Не велела она отдавать её в детский дом. И еще одно дело придется вам выполнить. Сына моего вам хоронить тоже придется. Положите всех нас возле Ирины. А теперь идите, я умирать буду". Я даже не поняла, что дальше произошло. Твой Володя подскочил к старой женщине, пульс стал считать, кричит мне: "Быстрее за врачом!" Я выбежала, врача позвала. Больше в палату меня не пустили. И Володю оттуда выставили. Он вышел хмурый такой, инфаркт, говорит. Я ведь зачем к вам пришла, - закончила свой рассказ Дина. - Машину нам надо.

-- Какую машину? - не поняла Таня. - При чем тут машина?

-- Так умерла бабушка Мариночки. Через час умерла. Ей вроде боли сняли, она Янку позвала, велела девочку нам отдать. Сказала, что мы дальние родственники, - Дина на минуту умолкла. - Словно одно держало эту мудрую женщину на свете: внучку некуда было деть... Теперь надо двух хоронить. Везти в деревню. Положить всех рядышком... Я же сестра, получаюсь, покойной матери Мариночки... Вот только не знаю, как звали сестренку...

-- Ириной, - ответила пораженная Таня.

-- А где сейчас девочка? - спросила Геля.

-- С Арнольдом и моим отцом, с дедушкой, - слабо улыбнулась Дина. - Они нашли общий язык. Знаете, мой немолодой Арнольдушка на руках нес домой семилетнюю девочку. Растаял немолодой дурень. А другой старый дурень, мой отец, уже заявил, что на него похожа девочка.

-- Так и сказал? - засмеялась Геля.

-- Так и сказал.

Забегая вперед, стоит сказать, что бабушку и отца Дина и Арнольд похоронили, большой деревенский дом оформили на Марину. Дина и Арнольд Григорьевич стали хорошими родителями. Дина старалась быть строгой, а Арнольд Григорьевич сдался сразу. Хорошо, что девочка была неизбалованная. Она полюбила новых родителей. Со временем начала звать мамой и папой. А котик, что жалел девочку, когда болела Ирина, переехал в дом Дины.

Рождение сыновей.

Приближался срок родов. Сначала должна была родить Геля, немного погодя Таня. Обе женщины стали круглыми, медлительными, часами болтали, прогуливаясь по магазинам, покупая вопреки всем приметам понравившиеся детские вещички и игрушки. Розовый заяц занимал почетное место среди других игрушек, что по-прежнему покупал Сергей.

Первой увезли рожать, как и предполагалось, Гелю. А случилось это на рождественские праздники. Страна не работала, все отдыхали. Но Геля ничего не боялась, была спокойна. Женщина хорошо, без осложнений отходила всю беременность. Её, в отличие от Тани, не клали в больницу. Ни разу не было угрозы выкидыша. Татьяна, наверно, большую бы часть беременности продержали в патологии, если бы не Владимир... Только под его наблюдение соглашался отпускать её врач Стас Поздняков, друг Володи.

Сегодня Володя спешил домой. Он старался чаще бывать дома. Жена дохаживает последние недели. Это единственная его тревога, его волнение. Всё хорошо сложилось в его жизни. Есть любимая женщина, скоро будет малыш, мальчик. Строится онкологическая больница. Лицо мужчины чуть нахмурилось при этой мысли. Он вспомнил Свету, жену Чугунова. Дела Светы были плохи. Недолго ей осталось. Вряд ли переживёт весну. Владимир - не Бог. Болезнь вернулась. Он прооперировал женщину. Результат был неутешителен. Метастазы, не совместимые с жизнью. Женщина получает химиотерапию. Света терпеливая. Не жалуется. Терпит все боли. Старается улыбаться своим дочкам. Днем и ночью со Светой её младшая сестра, веселая неугомонная Элка. Дай Бог каждому такую силу духа, как у Эллы. Высокая, красивая, отчаянная, озорная, а замуж не вышла. Когда грозила опасность семье Чугунова, и тот отправил семью в глухую деревню, Элла поехала с ними. На ней все и держалось. И сейчас все шутит, что-то говорит, веселит сестру. С Элкой всегда почему-то случаются смешные истории. Даже когда она привозит сестру в отделение на очередной сеанс химиотерапии, все больные оживают и невольно хихикают под своими капельницами. Это что-то опять чудит Элка. Благодаря ей, улыбка нет - нет, а мелькнет на лице умирающей сестры. Элле помогает Леля. Она взяла на себя заботу о доме и детях Чугунова. Света ей очень благодарна. Она даже попросила Лелю пожить в их большом доме. А Элка чуть ли на колени не встала. И Леля согласилась.

-- Вот несгибаемый человек, - думал Владимир. - Железная леди. Всё успевает.

Да, Леля успевала все. И на работе она стала незаменимым человеком для Чугунова. И Свету на прогулки помогает Элле выводить или просто рядом сидит, говорит что-то, дает Элле отдых. И с девочками Светиными Леля сдружилась. За всем в доме следит. Няня младшей дочери Чугуновых ей не понравилась, Лизанька как-то расплакалась, а нянька крикнула на девочку, так Леля мигом няньку выставила. Элка поддержала. Она во всем Лелю поддерживает. Новой няни никак не могли найти. Леля приказала своей матери, Евдокии Станиславовне, сюда приехать, посадила в няньки Лизе. Старшую Иру заставила в школу возить. Что удивительно, совсем другая в доме Чугуновых Евдокия Станиславовна. Заботливая, ласковая, все время с девочками, то сказке читает Лизе, то что-то с ней стряпает на кухне, то уроки с Ириной делает, фальшивые театральные интонации исчезли из голоса. Такая Евдокия Станиславовна была, когда у Владимира умерла мама. Мать Павла очень поддержала студента последнего курса в те дни. И если бы не она, Владимир, наверное, не пошел бы защищать свой диплом через месяц после смерти мамы. Но Евдокия Станиславовна как взяла его в оборот... Лизанька и Ира полюбили бабушку, так они зовут мать Лельки. И та не возражает. Лелька объяснила произошедшие изменения просто: при деле маман, некогда дурость ей свою проявлять. А на собрания классные к Ирине Лелька сама ходит, если не удается Дмитрия Алексеевича, отца девочки, отправить. Правильно её Таня окрестила все-таки - железная леди. Дом Чугуновых сейчас на ней держится. Элка, она, конечно, тоже молодец. Но младшая сестра Светы вымоталась. Владимир как-то в отделении видел, как она разрыдалась, спрятавшись в туалет. Увидела Владимира, говорит: